Воспоминания минувших дней

— На десерт у меня яблочный пирог и мороженое.

— Я не буду. Я очень устал.

— А я съем кусочек. После обеда мне всегда хочется чего-нибудь сладкого. Кофе?

Дэниэл кивнул.

— Во сколько ты завтра должна быть у врача?

— В десять.

Дэниэл подошел к буфету и палил себе виски.

— Тебе следует меньше пить, это очень вредно для печени.

— Со мной все в порядке. — Дэниэл выпил и, взяв чашку кофе, наблюдал, как Тэсс ест пирог. — Ничего, если я пойду спать?

— Конечно. Я пока уберу здесь и послушаю радио. Сегодня будут передавать «Час долины Руди» и «Театр роскоши». Потом я приду.

Дэниэл прошел в спальню и начал раздеваться. Купленные им розы казались темно-красными, а их нежный аромат наполнил всю комнату. Он лег на кровать и обвел взглядом спальню. Тэсс права. Он, действительно, изменился. Может быть, не только он? Жена никогда не понимала, чем он занимается, и уже не поймет. Видимо, как ни горько это сознавать, их ничто не связывает. Дэниэл закрыл глаза и через мгновение уже крепко спал.

— Ждать нет смысла, — сказал врач после осмотра. — Она все равно не соблюдает диету и с каждым днем прибавляет в весе.

— Вы ей говорили? — спросил Дэниэл.

Тот кивнул.

— Она сказала, что ей это все равно не помогает. Оставшись одна, она могла только слушать радио или есть, и это ее страшно угнетало.

— Когда вы хотите сделать операцию?

— Завтра утром, поэтому сегодня вы должны привезти ее в роддом.

— Она согласилась?

— Да, — ответил врач. — Кстати, она говорит, что сейчас чувствует себя даже лучше, потому что скоро все кончится. В кесаревом сечении нет ничего страшного, — продолжал врач. — Мы делаем такие операции ежедневно. Многие женщины предпочитают операцию естественным родам. Операция никак не скажется на ее здоровье, и если вы пожелаете завести второго ребенка, то пожалуйста.

— По-моему, выбора у нас все равно нет.

— Боюсь, что так.

— Хорошо, — согласился Дэниэл.

— Сестра выпишет вам пропуск. Приезжайте в пять часов и не волнуйтесь. Все будет в порядке.

Саннисайдский родильный дом находился на бульваре Пико, неподалеку от Ферфакса. Это было небольшое, покрытое розовой штукатуркой четырехэтажное здание, стоявшее посреди красивого сада с множеством живописных лужаек. Остановившись на стоянке, Дэниэл вышел из машины и взял с сиденья приготовленный чемодан.

— Как интересно! — сказала Тэсс. — Я никогда не бывала в таких местах.

— Действительно, неплохое здание, — ответил Дэниэл, помогая ей выбраться из машины. — Во всяком случае, оно намного лучше, чем больницы, которые я видел до этого. Все они какие-то серые от пыли, покрыты грязью.

— Но все-таки это больница, — заметила Тэсс.

— Роддом, — поправил Дэниэл. — Место, где на свет появляются дети.

Они вошли внутрь и оказались в просторном вестибюле с розовыми стенами, увешанными картинами.

— Добро пожаловать в Саннисайд, — с улыбкой сказал дежурный санитар. — Проходите, пожалуйста. Регистратура в конце коридора.

Регистратура была такой же чистой и опрятной. В небольшой комнате стояли несколько столов со стульями и мягкие диваны вдоль стен. К ним вышла сестра и, сев за стол, знаком пригласила их подойти.

— Добро пожаловать в Саннисайд. Вы мистер и миссис Хаггинс?

— Да, — ответил Дэниэл.

— Мы ждем вас, — сказала сестра. — Для вас зарезервирована целая палата, но сначала мне надо заполнить несколько карточек.

Регистрация заняла около двадцати минут.

— Все в порядке. Теперь, пожалуйста, распишитесь здесь. Это обычная доверенность, которой вы поручаете нам помогать миссис Хаггинс во время операции.

Дэниэл и Тэсс расписались. Сверив подписи, сестра положила доверенность в папку, где уже лежали остальные документы.

— Остается еще один вопрос, мистер Хаггинс, — сказала она. — Всего с вас двести долларов. Эта сумма включает плату за комнату, предоставляемую миссис Хаггинс на восемь дней, операционную, анестезию и другие услуги. Конечно, после выписки миссис Хаггинс мы составим окончательный счет и тут же направим его вам.

Достав бумажник, Дэниэл отсчитал десять двадцатидолларовых бумажек и положил на стол. Пересчитав деньги, сестра убрала их в ящик стола и нажала кнопку.

— Сейчас подойдет другая сестра, которая проводит вас в палату. Как вы думаете, — спросила она, неожиданно улыбнувшись, — у вас будет мальчик или девочка?

— Муж говорит, мальчик, — ответила Тэсс.

— Надеюсь, если будет девочка, он не очень обидится на нас, — сказала сестра.

Они засмеялись. Дверь открылась, и на пороге регистратуры появилась вызванная звонком сестра с каталкой.

— Не надо, — сказала Тэсс. — Я могу дойти сама.

— Таковы правила, миссис Хаггинс. С этой минуты вы стали нашей пациенткой, и мы обязаны заботиться о вас. Полы у нас моют часто, и, если они еще не высохли, вы можете поскользнуться.

Тэсс неловко уселась в коляску.

— Муж может пойти со мной?

— Конечно, — улыбнулась сестра. — Счастливо вам. Надеюсь, у вас будет мальчик.

Они направились к лифту. Сестра толкала перед собой коляску, в которой сидела Тэсс, а Дэниэл шел сзади с чемоданчиком. Поднявшись на третий этаж, они вышли из лифта и, пройдя еще немного, остановились перед одной из дверей.

— Подождите, пожалуйста, в вестибюле, — сказала сестра Дэниэлу. — Сейчас я помогу миссис Хаггинс устроиться, и через несколько минут мы вас позовем.

Дэниэл кивнул и, проводив взглядом Тэсс, пошел в зал ожидания, где уже сидели три человека. Двое были настолько поглощены игрой в карты, что даже не заметили его появления; третий сидел в стороне, устало и равнодушно глядя перед собой.

Дэниэл молча опустился в кресло. Больше всего ему хотелось закурить, но он сдержал себя, заметив на стене запрещающую табличку и вспомнив, что сестра обещала позвать его через несколько минут.

— Вы только пришли? — спросил вдруг усталый посетитель.

— Да.

— А я сижу здесь со вчерашнего вечера. Надеюсь, сегодня мне, наконец-то, повезет. Эти доктора негодяи. Я прихожу сюда второй раз, и они все время говорят, что вот-вот закончат, хотя прошло уже два дня, а я все еще жду.

— Вы раньше обращались сюда? — поинтересовался Дэниэл.

— Три раза, — с горечью ответил мужчина. — Сейчас четвертый. Думаю, моя ненасытность вполне заслуживает такого наказания. Но этот ребенок будет последним, клянусь вам.

— Клятвы не помогут, — засмеялся один из игроков. — Его можно успокоить одним способом — отрезать ему…

— Замолчи! — резко бросил мужчина. — А ваш ребенок когда должен родиться?

— Завтра утром.

— Вы уверены?

— Ей будут делать кесарево сечение.

Мужчина озадаченно посмотрел на Дэниэла.

— Почему я раньше об этом не подумал! Это же намного быстрее и, следовательно, дешевле! Сейчас же пойду поговорю с доктором.

В вестибюле появилась сестра.

— Вы можете пройти в палату, мистер Хаггинс, — сказала она.

Тэсс сидела у окна на кровати, накинув тонкий шелковый халатик. Напротив нее, у другой стены, стояла еще одна кровать. На ней никого не было.

Дэниэл поцеловал жену.

— По-моему, тебе здесь неплохо.

— Здесь, действительно, очень хорошо. Ты знаешь, — Тэсс хихикнула, — они заставили меня помочиться в баночку. А еще взяли анализ крови, из вены. Вот посмотри, — она показала Дэниэлу перевязанную руку. — Они сказали, что сегодня не будут меня кормить, — продолжала Тэсс. — Надо, чтобы мой желудок завтра был пустым.

— Совершенно верно, миссис Хаггинс. Кое-что мы сделаем уже сейчас. — На пороге палаты снова появилась сестра. Наклонившись к небольшому шкафчику, она достала оттуда клизму и повернулась к Дэниэлу. — Сейчас вам лучше уйти, мистер Хаггинс. Вашей жене надо выспаться, чтобы завтра чувствовать себя хорошо.

— То есть, мы увидимся только после операции? — в голосе Тэсс послышался испуг.

— Почему же? — улыбнулась сестра. — Вы можете увидеться с ним утром перед операцией. Если ваш муж приедет в семь часов, у вас будет достаточно времени, чтобы поговорить. А сейчас вам надо отдохнуть.