Священная книга оборотня

– сказал он. – Это ведь можно считать уменьшительным от Адель?

В имени могло крыться два полярных смысла – «ад А» и «А да». Это волновало. Удивительнее всего, что раньше такое никогда не приходило мне в голову.

– Хорошо, – сказала я, – называй, если хочешь.

Лучше переходить с «вы» на «ты» незаметно, не заостряя на этом внимания, так как в разных культурах ритуалы сильно отличаются, а все их запомнить невозможно. Я сформулировала это правило около полутора тысяч лет назад, и оно ни разу меня не подводило.

– Я хочу тебя видеть, – сказал он.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Э…

– Тебя ждет моя машина.

– Где?

– У трибун.

– У трибун? А как ты узнал, где я…

– Это несложно, – усмехнулся он. – Михалыч тебя довезет.

В дверь громко постучали.

– Вот, – сказал Александр в трубке, – это он. Жду тебя, мой цветок.

Он повесил трубку. Мой цветок, подумала я, надо же. Считает меня растением. В дверь опять постучали, на этот раз настойчивее. Такая предупредительность граничила с наглостью.

– Адель, – позвал из-за двери знакомый голос. – Ты тут? Я по прибору вижу, что тут. Эй!

Он постучал еще раз.

– У тебя тут знак висит «не влезай, убьет». Может, ты влезла, и тебя убило? Ты живая? Отзовись! А то я дверь сломаю!

Идиот, подумала я, сейчас же народ сбежится. Хотя нет, еще слишком рано… Но все равно лучше было не рисковать. Я подошла к двери и сказала:

– Владимир Михайлович, тише! Сейчас отопру, дайте только одеться.

– Жду.

Я быстро оделась и оглядела свое жилище – кажется, ничего компрометирующего на виду не было. И как он только меня нашел? Следил, что ли?

– Открываю…

Михалыч вошел и несколько секунд моргал, привыкая к полутьме. Затем огляделся по сторонам.

– Ты чего это, здесь живешь?

– Ну да.

– Что, в газовом вводе?

– Это не газовый ввод. Там просто табличка на входе, чтобы у людей вопросов не было.

– А что это вообще такое? – спросил он.

– В каком смысле?

– Ну, у каждого места есть свое предназначение. Что это за помещение?

– Я помещений не люблю, – сказала я. – Мне не нравится, когда меня помещают. Это пустое место под трибунами. Сначала тут склад был. Потом все перегородили, за стенкой сделали трансформаторную подстанцию, а про эту часть забыли. Ну, не просто так забыли. Пришлось, конечно, постараться…

Я выразительно пошевелила в воздухе пальцами. Шевелить, конечно, надо было не пальцами, а хвостом, но я не собиралась посвящать Михалыча во все подробности своей трудной судьбы.

– Отопление-то хоть у тебя есть? – спросил он. – Ага, вон вижу, обогреватели. А где туалет?

– Вам что, хочется?

– Нет, просто интересно.

– Надо по коридору пройти. Там еще и душ.

– Ты правда в этой конуре живешь?

– Почему конура? – сказала я. – По планировке больше мансарду напоминает, как у адвоката или политтехнолога. Loft, это сейчас модно. Потолок здесь косой, потому что сверху трибуны проходят. Романтично.

– А как же ты здесь без света?

– Вон под потолком стеклышко, видите?