Координатор

Подходил Ким, унижал как обычно: «Что это у вас, Андрей Иванович, на третьем участке насрано что ли?»

Андрей улыбался и мысленно читал «отче наш», взгревал любовь к Богу и этому человеку… Ким через пять минут придирок снисходительно улыбался и даже иногда трепал Андрея за плечо.

— Вы как щенок добрый, Андрей Иванович, — говорил он, презрительно улыбаясь. — Всё стерпите! Терпила вы горемычный.

Андрей чувствовал себя так, будто его вымазали дерьмом и посыпали перьями.

Временами он стал скрежетать зубами и не всегда замечал за собой эту привычку. Однажды на него в столовой долго смотрела женщина из отдела кадров, прежде чем он понял, что буквально хрустит зубами, размышляя об очередной прилюдной выволочке, устроенной Кимом.

В кабинете всё чаще и чаще вместо молитвы, он колотил кулаками стену. На костяшках даже появились мозоли. А лучше всего стало засыпаться после того, как он представлял, как бьёт Кима или бросает его через бедро, или сталкивает с моста в бурлящую реку.

После таких мыслей Андрей не забывал попросить прощения у Бога…

…За десять минут до обеда, Андрей закрылся в кабинете, бдительно проверил замок и вставил в него ключ, чтобы никто не смог открыть его с той стороны.

Он достал из ящика стола коврик «Хоум свит хоум». Бросил на пол и после секундного раздумья, принял упор лёжа и стал отжиматься.

Потом Андрей прыгал и бегал по кабинету, боксируя с тенью.

Иногда тень, нарисованная воображением, превращалась в Кима.

5

Дни шли за днями.

В один из них Андрей произнёс мысленно «Отче наш» и начал есть стандартный обед из трёх блюд в заводской столовой. В него входил суп «солянка» с плавающим майонезным глазком, пюре с куском жаренного мяса, похожим на вырванный из пасти демона язык. На десерт на стакане компота лежала пухлая булочка посыпанная сахаром, как толченым стеклом.

Андрей хлебал солянку и старался не поднимать головы. Если в столовой слишком часто это делать, то можешь никогда не съесть свой обед. Есть такие люди, которые обожают решать проблемы во время еды. Это ужасные люди, считал Андрей, а потому не поднимал головы и хлебал суп.

Три места возле него были свободны. За этим столом, выделявшимся белоснежной скатертью в сравнении с остальными нейтрально зелёными, всегда сидело начальство. Рядом с Андреем лежал ноутбук и красная папка с документами.

Толстые поварихи покрикивали друг на друга, поминая какое-то мясо и какую-то Жанну. Им очень хотелось, чтобы она не спалила его как в прошлый раз. Возле мойки ковырялась жирной грязной тряпочкой в нутре посуды девушка, выражением лица похожая на страдающую от мачехи Золушку. На раздаче рябая женщина в синем халате спрашивала с занудным постоянством каждого: вам курячью или мясную? Следовал ответ и снова вопрос: Вам курячью или мясную?

Казалось всё, что есть в ассортименте этой столовой, так или иначе, состоит из курячьего и мясного.

Тётка на кассе походила на старую порочную владелицу публичного дома. Голос и манеры у неё были соответствующие…

— Ах ты, Господи, Жанна — дура! Спалила-таки мясо! — заорали из-за ширмы, и почти сразу запахло горелым мясом.

— Не орите на меня! — кричала, оправдываясь, надо думать та самая Жанна, спалившая мясо.

Андрей покачал головой и принялся есть пюре с мясом, запивая компотом с ягодками похожими на бомбошки от детской шапки. Вдруг звук «о-оу!» из ноутбука заставил его посмотреть на экран. На емейл пришло письмо.

Горелым мясом воняло как в крематории.

Андрей взглянул на отправителя и тему письма… Взглянул и понял, что аппетит пропал надолго. Он придвинул к себе ноутбук и оглянулся, не смотрит ли кто? Нет, работяги не обращали на опального начальника внимания и методично жевали пищу, как кони в стойлах…

Адресатом письма значился «Аркадий Иванович Трофимов». Тема письма была обозначена так: «В аду сейчас жарко и пахнет горелой человечиной».

Андрей подул на экран, чтобы убрать серый муар от дыма с кухни. Жирная повариха полезла на подоконник и тянулась до форточки, чтобы открыть её. Сзади уже слышались комментарии работяг в адрес её «попенгагена».

Андрей открыл письмо, мало что понимая, думая, как и всякий другой на его месте о розыгрыше. В ключе событий последних дней розыгрыша он ожидал только от Кима. Ведь это он любит пользоваться передовыми технологиями и подделывать голоса…

«Ким всё может… — Так начиналось письмо от Аркаши. Андрей вздрогнул, потому что получалось так, будто письмо прочитало его мысли. Это было абсолютно невозможно.

До Андрея медленно доходил смысл следующих строк:

«…Здравствуй, милый единственный старший брат! Это я, твой младший Аркаша. Писать очень трудно… Горят ноги. Нет — нет, не думай, я ещё не в аду. На подступах к нему, но ноги уже горят. Что будет за дверями, вообще не представляю. Сейчас так завоняло горелой человечиной, что меня вытошнило…

Кости мои в могиле почернели. Подгнивают уже. Мясо стухло и воняет. Глаза продырявили и выпили черви и копошатся теперь в черепной коробке…

Ты можешь спросить, зачем я тебе это пишу? Затем, чтобы ты начал ценить жизнь. Да, Андрей, ценить то, что бесценно! Там где я сейчас — ничего хорошего нет. Рай на земле, понимаешь? На небе — только ад. Всё, что есть у тебя: Настя, Катя, работа на „Заводе стекла“. Это и есть рай. И он не навсегда.

Ещё я хочу, чтобы ты простил меня за Анастасию.

Защити себя, Андрей. Ким — демон. Это говорю тебе я, твой младший брат Аркаша. Я могу это говорить, потому что я сам на подступах к аду.

Перестань выдумывать Бога и начни верить в себя.

Недавно видел нашу мать. Ох, и страшно ей досталось… Тоже готовится в ад… Может быть, и её отпустят на свиданку с тобой. Если увидишь мать, держись! Сразу говорю, дверной глазок в черепе выглядит жутко.

Итак, луч света в тёмном Трофимовском царстве! Тебе нужны доказательства того, что Ким демон?

Вот они:

— Любой демон пьёт сырую кровь. То есть где-то у Кима обязательно должны быть её запасы.

— Демон высасывает энергию из окружающих его людей. В его окружении учащаются случаи травматизма, самоубийств и прочих „случайных“ смертей.

— Демоны обожают гаджеты. Демоны любят пользоваться техническими новинками. Они могут за ночь написать сложнейший компьютерный вирус…

…Ещё дело такое, Андрей. Я мозгами своими пораскинул, когда приземлился на землю после полёта с балкона и вот что вспомнил: ты же не только из-за шарфика Насти завёлся.

Было ещё что-то, да?

Ты нашёл какие-то свидетельства моей моральной нечистоплотности?

Дело такое, Андрей. Нечистоплотность моя была, а вот доказательств, кроме шарфика, нет!

Клянусь тебе: был только шарфик! Ничего больше!

Ким каким-то образом стравил нас с тобой. Понимаешь, брат?

Попробуй посмотреть его компьютер.

— Теперь главное, Андрюша. Прислушивайся к своим ощущениям. Если повезёт, ты увидишь ауру Кима. Это сгусток чёрной энергии. Он выпивает её из окружающих…

Пожалуй, что всё.

PS: выдумал, пока писал письмо, стих. Вот послушай:

Я люблю тебя, Андрей. Твой брат Аркаша.

PPS: прости меня и прощай…»

— Свободно, я спрашиваю?! — резкий окрик.

Андрей подскочил на месте. Он очнулся от грубого голоса Кима. Посмотрел на него снизу вверх.

В столовой остались только он, Ким и поварихи — радостные, будто им выписали премию.

— Что?

— Андрей Иванович, вы глухой или от дыма угорели? Я говорю, дайте мне сесть! Что здесь у вас такое? — Ким плюхнулся с подносом, на котором в тарелке лежала груда чёрного горелого мяса. Рядом стояли два стакана томатного сока. Ким перехватил взгляд Андрея на горелое мясо и улыбнулся. — Поварихи хотели выкинуть. Говорят, там канцерогены. Есть же дуры в русских селеньях! Да, дуры?!