Гиппопотам

ного самосознания, например прицелиться и нажать на курок. Одна моя довольно странная врачевательница пыталась привести меня в схожее состояние, это было частью процесса, которому предстояло, предположительно, исцелить и очистить мою кровь. Ее метод был как-то связан с альфа – и тета-ритмами мозга. «Биологическая обратная связь» – так она его называла. Мы, группа ее пациентов, больных лейкемией и СПИДом, собирались все в одной комнате, ложились на кушетки и пробовали расслабиться настолько, чтобы начать генерировать, излучать или испускать – уж не знаю, что именно, – наши тета – и альфа-ритмы, а затем она пыталась заставить нас установить прямую связь с нашими телами.

«Представьте себе, что ваша кровь – это кристальной ясности поток, абсолютно чистый и абсолютно прозрачный, – говорила она. – Вообразите, как он плавно, с журчанием, течет через ваши тела. И посмотрите, глубоко под его поверхностью лежит спутанный клубок сорной травы. Вам кажется, что вы не сможете до него дотянуться, но это не так. Вы можете, можете окунуть в поток руку и достать этот клубок. Наклонитесь, опустите руку, возьмите пучок, сожмите его в кулаке. Он студенист. У него консистенция студня. Начинайте растирать его пальцами. Вы можете сжать его, размять и почувствовать, как он распадается. И пока он распадается, вы снова окунаете руку в воду, и поток уносит остатки растертой травы. Вся она распутывается, растекается, и крохотные частички ее уплывают, уносятся течением и теряются в море. Теперь река снова чиста, свободна и прозрачна».

Все это продолжалось часами и стоило, как Вы понимаете, не одну тысячу. И ведь действительно изменяло что-то в моем сознании. Но все-таки, как бы я ни расслаблялась, всякий раз, когда она говорила, чтобы я растерла пальцами студень, я опускала взгляд на свою ладонь (мысленно, конечно) и что-то в моем мозгу заставляло траву опять становиться жесткой, волокнистой, спутанной и неразрушимой. Я старалась снова обратить ее в студень, в подобие разварившегося спагетти, и растирала ее, растирала, думая, что смогу победить, но демон, засевший в моем мозгу, вновь понукал меня увидеть в самой сердцевине спагетти новый узелок грубых, черных волокон. Так оно и продолжалось – одна часть моего существа требовала, чтобы я растерла траву, другая же понуждала признать, что она злокачественна и неразрушима. Когда очередной сеанс завершался, как и все остальные, я мило улыбалась целительнице, чтобы не обидеть ее (смешно, если вспомнить о том, сколько денег мы ей перетаскали), и говорила, что ощущаю удивительный покой, сознавая при этом: узелок где был, там и есть.

Теперь из всей нашей группы только я одна и осталась в живых.

Ладно, надо спешить, а то не успею до отправки почты. Мне хочется, чтобы Вы получили это письмо еще до появления дяди Майкла.

Тед, я уверена, что, направив Вас в Суэффорд, поступила правильно. Длина Вашего письма и Ваше теперешнее настроение показывают мне, что Бог нашел, на Его удивительный манер, средство спасти нас обоих в один,