Престиж

— Мне все ясно. Вы с этим Борденом — как парочка влюбленных, которым вместе никак не ужиться. Скажешь, не так?

Сперва я попытался увильнуть от прямого ответа, но, увидев в ее глазах решимость, поспешил согласиться.

— Вот, гляди! — Она помахала свежим номером «Стейдж». — Читай. — Сложив газету пополам, она протянула ее мне. Одно из частных объявлений на первой полосе было обведено чернилами. — Это твой дружок Борден. Видишь, что ему нужно?

Требуется молодая женщина с приятными внешними данными на должность сценической ассистентки. Необходима хореографическая подготовка, физическая тренированность и выносливость. Работа связана с гастролями и сверхурочной занятостью во время выступлений и репетиций. Миловидная внешность обязательна. Также непременным условием является готовность участвовать в необычных и сложных выступлениях при большом стечении публики.

Наличие рекомендаций обязательно. Обращаться по адресу…

Далее следовал адрес студии Бордена.

— Он уже две недели дает объявление о найме ассистентки — видно, никак не может выбрать подходящую. Сдается мне, я ему пригожусь.

— Не хочешь ли ты сказать?..

— Ты же сам говорил, что лучше меня ассистентки не сыскать.

— Неужели ты?.. Собираешься работать на него? — Я сокрушенно покачал головой. — Неужели ты на это способна, Оливия?

— Ты ведь хочешь дознаться, как он выполняет свою иллюзию, правда?

Когда до меня дошел смысл этих слов, я остолбенел и восхищенно уставился на Оливию. Если она сумеет втереться к нему в доверие, поработать вместе с ним во время репетиций и представлений, получить свободный доступ в его студию, то очень скоро секрет Бордена будет у меня в руках.

Вскоре мы перешли к обсуждению деталей.

Я беспокоился, как бы он ее не узнал, но Оливия была на этот счет совершенно спокойна.

— Думаешь, я бы затеяла такое дело, если бы хоть на минуту допускала, что ему известно мое имя? — протянула она и напомнила мне, что на адресованном ей конверте рукою Бордена было написано «Хозяйке квартиры».

Мне подумалось, что самым серьезным препятствием станет отсутствие рекомендаций, ведь Оливия не работала ни у кого, кроме меня, но она сказала, что мне вполне по силам подделать какое угодно письмо.

И все же, признаюсь честно, меня терзали сомнения. Невыносимо было думать, что эта молодая красавица, которая ввергла мою жизнь в водоворот страстей, которая ради меня круто изменила свое собственное бытие, которая долгих пять лет почти во всем пользовалась моим доверием, готовится проникнуть в стан моего злейшего врага.

Два часа пролетели незаметно, пока мы обсуждали ее затею и разрабатывали план действий. Бутылка джина уже опустела, а Оливия все приговаривала:

— Я добуду для тебя его секрет, Робби. Ты ведь сам этого хочешь, правда?

Я не возражал и только повторял, что не хочу с ней расставаться.

Безжалостный Борден незримо присутствовал в комнате. Противоречивые чувства владели мной. С одной стороны, я торжествовал, предвкушая его окончательное поражение, а с другой — меня мучил страх при мысли о том, какой будет его месть, узнай он, что Оливия моя лазутчица. Когда я поделился этими сомнениями с Оливией, она ответила:

— Я вернусь к тебе, Робби, и принесу секрет Бордена…

Вскоре нас обоих охватило приятное возбуждение, игривое веселье и амурное настроение; к себе в квартиру я вернулся только сегодня, после завтрака!

Оливия сейчас у себя, сочиняет письмо Альфреду Бордену с предложением своих услуг. Мне нужно приниматься за подделку рекомендаций. В качестве обратного адреса для корреспонденции до востребования мы договорились указать адрес ее горничной; в целях дальнейшей конспирации Оливия возьмет девичью фамилию матери.

7 августа 1898

Прошла неделя после отправки письма Бордену, но ответа до сих пор нет. В каком-то смысле это неплохо, потому что все это время мы с Оливией воркуем словно голубки, ну совсем как в пору того безумного американского турне. Она несказанно похорошела и отказалась от джина.

14 августа 1898

Пришел ответ от Бордена (если быть точным, ответ пришел от его помощника по фамилии Элборн); просмотр состоится в начале следующей недели.

Я резко воспротивился нашему первоначальному плану, ибо в последние дни обрел новое счастье с Оливией; мне вовсе не улыбается отправлять ее в клешни Бордена… пусть даже эту уловку задумали мы с нею вместе.

Оливия твердо стоит на своем. Я ее отговариваю. Всячески принижаю роль нашей затеи, делаю вид, что вражда с Борденом не так уж страшна, пытаюсь все обратить в шутку.

К сожалению, за прошедшие месяцы и даже годы я давал Оливии слишком много возможностей рассуждать в одиночку.

18 августа 1898

Оливия ходила показываться Бордену; говорит, что дело сделано.

Пока ее не было, я не находил себе места от ужаса и досады. От Бордена можно ожидать чего угодно; я уже начал воображать, что он нарочно дал свое объявление, чтобы только заманить Оливию в капкан. Мне стоило больших трудов удержаться, чтобы не побежать за нею следом. Придя в студию, я занялся упражнениями перед зеркалом, чтобы только чем-то себя занять, но очень скоро вернулся домой и стал мерить шагами гостиную.

Оливия отсутствовала гораздо дольше, чем мы с нею предполагали, и я уже начал всерьез задумываться, что мне следует предпринять, как она вернулась — в радостном волнении, целая и невредимая.

Да, место она получила. Да, Борден прочел мои фальшивки, приняв их за подлинные рекомендации. Нет, он не заподозрил, кто за этим стоит; нет, он не догадывается, что между нами есть какая-то связь.

Она описала мне кое-что из увиденного в студии реквизита, но, к моему разочарованию, все это было достаточно тривиально.

— Вспомни, он ничего не говорил про «Новую транспортацию человека»? — спросил я.

— Ни слова. Сказал только, что некоторые трюки выполняет сам, поскольку помощь там не нужна.

Потом, сославшись на усталость, она отправилась спать, а я снова сижу в одиночестве. Надо себе внушить: просмотр, в любом случае, — дело утомительное.

19 августа 1898

Видимо, Оливия сразу же приступила к работе у Бордена. Сегодня утром, когда я подошел к двери ее квартиры, горничная сказала, что хозяйка уехала очень рано и вернется ближе к вечеру.

20 августа 1898

Вчера Оливия вернулась в 5 часов; она сразу прошла к себе, но, когда я постучался, открыла мне дверь. У нее опять был усталый вид. Я жаждал услышать новости, но она только повторяла, что Борден целый день репетировал с нею трюки, которые требуют ее участия, и что репетиция проходила очень напряженно.

Потом мы вместе поужинали, но она была совершенно без сил и снова отправилась спать на свою половину. Сегодня ушла на рассвете.