Рука, что впервые держала мою

— Как у вас дела?

— Все хорошо. А у вас?

— Тоже.

— Вы давно из Ирландии?

— Вчера вернулся.

— Много удалось вытянуть из Фитцджеральда?

— Не особо. — Он улыбнулся. — Собеседник он непростой, как вы знаете.

— Еще бы.

— Придется мне туда вернуться. Примерно через месяц. Иногда его тянет на разговоры. Как при вас. Он очень расстроился, когда вы уехали.

Роберт распахнул перед Лекси дверь, и уже на пороге ей послышалось: «Как и мы все».

Небо было низкое, белесое. Лекси, стоя на бордюре, окинула взглядом Флит-стрит.

— Ни одного такси, — вздохнула она, — так я и думала.

— Когда они нужны, их нет. — Роберт откашлялся, развел руками. — Как Тео?

— Ничего. Простыл немного.

Роберт встал рядом с ней на бордюр.

— Это означает «Божий дар».

— Что означает? — Лекси отвлеклась, высматривая среди встречных машин огонек такси.

— Его имя. Теодор.

Лекси удивленно оглянулась на Роберта:

— Правда?

— Да. От греческого theos, Бог, и doron, дар.

— Я и не знала. Божий дар. От кого мне это узнать, кроме вас?

Оба замолчали. Казалось бы, что тут особенного — двое стоят на тротуаре, ждут такси, — но для Лекси все вдруг наполнилось глубоким смыслом, она и сама не знала почему. Лекси сглотнула, уставилась в землю, отгоняя прочь эту мысль.

— Рада вас видеть, — сказала она, потому что была и впрямь рада и не могла понять, что привело его в рабочий день сюда, на Флит-стрит.

— Правда? — Он пригладил волосы и вдруг поднял руку: — Вот и такси.

Такси притормозило, развернулось и подкатило к бордюру.

— Слава богу. — Лекси села в машину, Роберт захлопнул дверцу. — До свидания! — Она протянула в окно руку. — Жаль, что я тороплюсь.

Роберт взял протянутую руку и не отпускал.

— И мне очень жаль.

— Рада была вас видеть.

— И я тоже.

Разговор их напоминал пародию или дрянную пьесу, это было невыносимо. Роберт выпустил ее руку, и Лекси смотрела из окна, как фигура на тротуаре все уменьшалась и уменьшалась.

Через несколько дней, когда она зашла в комнату журналистов, ее коллега Даниель помахал перед ней телефонной трубкой:

— Лекси, тебя.

— Лекси Синклер, — сказала она в трубку.

— Это Роберт Лоу, — ответил знакомый голос. — Скажите, вы и сегодня в бегах?

— Нет, не в бегах. Я… как бы это сказать… наоборот, бездельничаю.

— Понятно. Не совсем представляю, в чем заключается для вас безделье, но входит ли в это понятие обед?

— Да.

— Вот и отлично. Жду вас в час у выхода.

В итоге они сразу перешли к делу. Ни преследования, ни уловок, ни соблазнения. Он стоял на тротуаре, Лекси подошла к нему. Ни слова, ни приветственного жеста. Лекси достала из пачки сигарету.

— Вы мне кажетесь тем человеком, — начал, помолчав, Роберт, — который умеет обращаться с тайнами.

— В каком смысле? — переспросила Лекси, ища в сумочке спички.

— Вы умеете их хранить.

— А как же. — Лекси поднесла к сигарете зажженную спичку.

— Вы ведь знаете, что я женат?

— Да.

— И вы замужем, — он поднял руки, будто с ходу пресекая ее возражения, — или как это назвать. Я не собираюсь оставлять жену.

Лекси выпустила дымок.

— И все же… — кивнула она.

— Что нам делать?

Лекси на минуту задумалась. Уже потом она спохватилась: а вдруг он всего лишь хотел спросить, где им пообедать? Но тогда она сказала:

— Пойдем в гостиницу?

Подобные сделки порой заключаются на удивление просто.

Они пошли на улицу близ Британского музея, где несколько гостиниц принимали посетителей в дневные часы. Лекси не спрашивала, откуда Роберт о них знает. В номере были синие занавески из линялого бархата, папоротник в горшке, умывальник, а над ним — разбитое зеркало. На стене висел счетчик, который упорно не желал принимать ни шиллинга. Подушки были жесткие, щетинились перьями. Оба были взволнованы. Все произошло быстро, оба спешили переступить черту и успокоиться. Потом они разговаривали. Роберт совал в счетчик шиллинги, но безуспешно. Потом они снова занимались любовью, на этот раз спокойнее, со вкусом. Лекси, одеваясь, смотрела в узкое окно на гряды облаков.

План их был прост до гениальности и родился, можно сказать, в считанные секунды. Видеться они решили дважды в год, не чаще, причем только за городом, встречи назначать телеграммами. «Гранд-Отель, Скарборо, четверг, 9 марта». И все. Никто никогда не узнает. Они никогда не говорили о семье Роберта, о его жене Мэри. Лекси не рассказывала, что произошло между нею и Феликсом. Роберт не спрашивал, почему она всегда приезжала на их встречи вместе с Тео. То ли догадывался об истинных причинах, то ли нет.

Трудно сказать, помнил ли Те о Роберта от встречи к встрече или всякий раз знакомился с ним заново, но, как бы там ни было, встречал его всегда радостно, хватал за руку и уводил куда-то — показать краба в ведерке, морскую раковину или куриного бога.

Миссис Галло и Лекси стояли на кухне, вертя ручки плиты, и дружелюбно спорили, правильно ли это, что миссис Галло печет для Лекси пирог с курицей. Миссис Галло как раз завладела духовкой, когда в дверь позвонили.

— Пойду открою, — сказала Лекси, отступив от духовки и на ходу потрепав Тео по макушке. Тео складывал из подушек высокую мягкую башню.

— Дорогая, — сказал Феликс, когда Лекси открыла, и заключил ее в долгие объятия, — как дела?

— Хорошо. — Лекси высвободилась. — Я не знала, что ты собираешься прийти. Надо было позвонить.

— Не будь такой букой. Могу я повидать моего сына и наследника, если хочу?

— Конечно. Но сначала позвони.

Они сверлили друг друга взглядами, стоя в тесной прихожей.

— С чего бы это вдруг? — спросил Феликс, не спуская глаз с ее лица. — У тебя гости?

Лекси вздохнула:

— Да, Пол Ньюмен, кто же еще? С Робертом Редфордом. Заходи, познакомлю.

— Уезжаешь? — Феликс указал на сумки в прихожей. Лекси и Тео как раз вернулись из Истборна, где виделись с Робертом.

— Нет, только что вернулась, — бросила через плечо Лекси и зашла в гостиную, где Тео прыгал с дивана на подушки, а миссис Галло присматривала за ним.

Феликс застыл на коврике у входа, будто стоя у воды и не решаясь нырнуть.

— Здрасьте, молодой человек! — громовым голосом приветствовал он Тео, потом кивнул миссис Галло: — Миссис Галло, как поживаете? Цветете!

Миссис Галло, которая была невысокого мнения о Феликсе — мол, будь он порядочным человеком, давно бы женился на Лекси, — в ответ то ли фыркнула, то ли кашлянула.

Тео взглянул на отца и произнес с убийственной четкостью: «Роберт».

Лекси еле сдержала смех.

— Не Роберт, сынок, а Феликс. Феликс. Забыл?

— Что еще за Роберт? — спросил Феликс, когда Лекси шла на кухню.

Лекси не ответила.

— Хочешь чаю, Феликс? Кофе?

Феликс пошел за ней следом — от чая он никогда не отказывался. Лекси достала из буфета три кружки, а из холодильника — молоко, и все это время наблюдала за Феликсом. Тот пробежал взглядом записки на холодильнике, повертел в руках бутылочку Тео, достал из вазы с фруктами яблоко и положил обратно.

— Как работа? — спросил он отрывисто.

Лекси открыла кран, налила воды в чайник.

— Хорошо. Дел по горло, как всегда.

— Я читал твою статью о Луизе Буржуа. [32]

— А-а.

— Отличная статья.

— Спасибо.

— Я… — начал Феликс и умолк, уронил лицо в ладони. Лекси накрыла чайник крышкой, поставила на плиту, чиркнула спичкой и зажгла газ, не спуская глаз с Феликса, точнее, с его макушки. — Я вляпался в одну историю, — сказал Феликс глухо.

— Вот как? — Лекси открыла банку для чая, зачерпнула ложечкой заварку, насыпала в чайник. — Что за история?

— С девушкой. — Феликс выпрямился.

— А-а. И что?

— Она… говорит, что она в положении. Клянется, что ребенок мой.