Хочу проснуться, когда все закончится(СИ)

Я понял, что Трой еще ничего не знает и, вероятно, я тот, кто должен ему все рассказать.

- У нас тут небольшие проблемы, - начал я.

Он вопросительно на меня посмотрел, давая возможность продолжить. И я продолжил.

- Ну, вы даете! - усмехнулся он. - Ну, ничего, значит, так должно было случиться. Надо это принять и жить дальше.

- Завидую я твоему оптимизму.

- А нечему здесь завидовать. Ничего ведь страшного не произошло, никто смертельно не болен и никто не умер. Все, что разбилось, на места расставит время.

- Значит, будем ждать, - тихо сказал я, и решил сменить тему. - Как у тебя-то дела?

- Я как раз хотел сегодня вам с Саймоном рассказать. И заодно отметить.

- Если ты сейчас скажешь, что тоже решил жениться, у меня случится удар.

Трой рассмеялся.

- Нет. Пока еще нет. Но, возможно, это случится очень скоро.

- Таак, рассказывай, кто она?

- Кэти, она тренирует группу поддержки. Мы на соревнованиях познакомились. Но это еще не все, - он сделал интригующую паузу. - Мне предложили стать тренером областной сборной.

- Трой, дружище, как я рад за тебя! Поздравляю! - я пожал ему руку, похлопав по плечу. - Ты заслужил это, как никто другой!

- Спасибо, Дэн. Но это тоже еще не все. Мы вместе с Кэти уезжаем. Тренером я теперь буду в другом городе.

- Это уже хуже, - сделал я расстроенное лицо. - То есть я, конечно, рад за тебя, но жаль, что придется расставаться.

- Мы будем часто видеться!

- Да... - вспомнил я Люси.

- Родители тоже сначала не обрадовались. Но когда познакомились с Кэти, поняли, что я в надежных руках. Надеюсь, что умру таким же счастливым, каким чувствую себя сейчас. А теперь собирайся! Поедем к Саймону. Я не смогу уехать, пока вы не помиритесь. Нельзя так просто разбрасываться друзьями. Не захотите по-хорошему, мне придется применить более действенный метод, - улыбнулся Трой, показав мне кулак.

- Оу, полегче, - рассмеялся я. - Я уже на все согласен.

Не знаю, что может сравниться с потерей друга, уезжающего навсегда. Нет ничего хуже, когда те, кого любишь и кем дорожишь, настолько далеко, что со временем начинаешь чувствовать, как ваша связь разрывается, словно затертая тонкая нить. И с тем, с кем ты когда-то делился самым сокровенным, теперь безмолвно обмениваешься поздравительными открытками в соцсетях.

Но я прочь гоню от себя плохие мысли, как всегда велит делать Трой. И, настроившись на хорошее разрешение дел, мы вышли из квартиры.

XXI ГЛАВА

- Черт, возьми! - выругался я, оказавшись в темноте. - Хоть сам по всему подъезду лампочки вкручивай!

- Может, тебе электриком стать? - рассмеялся Трой, медленно и осторожно спускаясь по лестнице, и постоянно на меня натыкаясь.

- Я подумаю об этом. Вдруг это дело всей моей жизни, - поддержал я шутку.

С каждым шагом мне все больше казалось, будто мы спускаемся куда-то под землю. Вокруг становилось темнее, хотя глаза должны были уже привыкнуть и начать видеть хотя бы очертания предметов. Но я ничего не видел. Только чувствовал присутствие Троя у себя за спиной. Молчание прерывал лишь звук наших подошв, шаркающих по ступенькам. И чуть неровное, сбивающееся с привычного ритма дыхание.

На миг мне даже стало страшно, и я решил заговорить. Но только открыл рот, как раздался пронзительный кошачий крик, и я почувствовал, как мимо меня пробежала кошка, которой я, видимо, наступил на хвост.

От неожиданности мое сердце в буквальном смысле остановилось, и я перестал дышать.

- Надеюсь, не черная! - рассмеялся Трой.

- Надеюсь, - ответил я, выдохнув, и мое сердце снова забилось. Мне было не смешно.

Казалось, прошла вечность прежде, чем мы вышли на улицу, преодолев восемь этажей, благодаря сломавшему как всегда не вовремя лифту.

На улице было ничуть не светлее. К вечеру небо почернело. Его перекрыли огромные темные тучи, набитые дождем. Они готовы были мгновенно лопнуть, только дай указ.

Вокруг было тихо. Как на море перед бурей.

Вдалеке небо разрывали ярки кривые полосы, и до нас доносились глухие раскаты грома, походившие на звуки набата.

Почти в каждом окне уже горел свет. Все давно разбрелись по домам, и, казалось, что во всем городе на улице нет никого, кроме нас и еще двух парней, куривших у соседнего подъезда.

- Дэниел Коллинз? - обратился ко мне один из них, что был повыше и в капюшоне, натянутом до самых глаз, когда мы с ними поравнялись.

- Да, - ответил я, остановившись, и стал пристально вглядываться в полузакрытое лицо человека, которого, я был уверен, не знал. Он был очень спокоен в отличие от своего приятеля, нервно переминающегося с ноги на ногу. - Что-то случилось?

Но вместо ответа я получил неожиданный удар под дых, и от сильной боли согнулся пополам. Снова удар. Я падаю. Еще удар. Я лежу, свернувшись, словно ребенок в утробе матери. Все происходит так быстро, что я не успеваю собраться, чтобы ответить на удары, которые один за другим получаю от двух человек.

Пытаясь прикрыть руками голову, я закрываю ладонями уши, чтобы не слышать глухой звук ударов. Но они все равно доносятся до меня, словно их вещает радиоприемник на самой большой громкости. Из этого приемника слышался и голос Троя. Он тоже ввязался в драку.

Резко удары прекратились, но от боли и бессилия я не мог пошевелиться и поднять голову, продолжая лежать на боку с открытыми глазами. Я только лишь видел, как алая струйка крови из разбитого носа, розовея в дождевой воде, растекается по мокрому асфальту. Дождь все-таки добрался и до нас.

Радиоприемник затих вместе с голосом Троя. Снова стало тихо. Я даже подумал, что это все мне приснилось. Но как только набрался сил и поднял голову, почувствовал такую боль, которой не бывает ни в одном ужасном сне.

Немного привстав и стерев тыльной стороной руки все еще идущую из носа кровь, осмотрелся. Этих двух уже не было. Перед глазами все расплывалось, как после огромной дозы алкоголя.

Медленно повернувшись, я нашел взглядом Троя. Он лежал в нескольких шагах от меня, и тяжелые капли дождя беспощадно продолжали наносить ему удары. Я попытался позвать его, но разбитые распухшие губы не слушались. От боли я не мог издать ни звука. А Трой все продолжал неподвижно лежать.

Кое-как приподнявшись, я на четвереньках двинулся к нему.

Дождь пошел еще сильнее

- Трой, с тобой все в порядке? - спросил я, пытаясь перекричать раскаты грома, заглушающие мой голос.

Он лежал неподвижно лицом вниз.

- Трой? - выдохнув, я сделал усилие над собой и перевернул его. Мое сердце второй раз за этот вечер остановилось.

Из его груди шла кровь, которую напрасно пытался смыть дождь.

У меня закружилась голова. Вся боль исчезла, сменившись страхом.

Я, стараясь как можно быстрее, достал телефон и набрал номер Саймона, уверенный, что он сможет нам помочь. Но он не отвечал. Ни со второй, ни с третьей, ни даже с пятой попытки.

Тогда я набрал номер скорой. Уже через пять минут она забрала нас с Троем, включив сигнал тревоги, разрывающий мою голову. В глазах то темнело, то становилось так ярко, будто кто-то резко включал свет. Я больше не мог говорить, словно вся моя сила была направлена на то, чтобы не сойти с ума от боли.

Уже в больнице нас разделили. Я не знал, куда везут меня, и не знал куда увезли Троя. На разговоры и вопросы не было сил.

После бесконечных перевязок, уколов и капельниц, стало немного лучше. Из-за сотрясения врач настаивал на покое. Но успокоиться я не мог. Я должен был найти Троя.

Не знаю сколько прошло времени с того момента, как нас сюда привезли, но был поздний вечер, когда я вышел из палаты на его поиски. Ни врачей, ни медсестер уже не было. Длинный коридор с когда-то белыми, а сейчас уже серыми стенами, был пуст. Двери в палаты закрыты. Не спаслось только мне и еще одному странному парню с перевязанной головой. Он медленным шагом шел мне навстречу.