Портрет дамы(СИ)

- Об этом знаю только я и Вы. Я не умру, пока инквизитор, отправивший на костер Розалину, не сгорит сам в пламени костра. Тогда, только тогда восторжествует правда и справедливость.

-- Шимон Бер Гиора

Уйдя от могилы, Мария не пошла домой, всю ночь бродила она по городу, безумная, босая, с растрепанными волосами, а под утро, сама не понимая как, она снова оказалась у пещеры, где был похоронен Иисус. Но то, что увидела она, поразило ее больное воображение: тяжелый камень был отодвинут, пещера была пуста, лишь ткани, пропитанные благовонными маслами, в беспорядке лежали там, где должно было находиться тело.

Она остановилась, не понимая, что произошло. Не было никого, к кому можно было бы обратиться с вопросом, но, обведя взглядом пространство, она заметила человека, неподвижно сидящего у пещеры, это был Шимон Бер Гиора, единственный, кому удалось спастись из отряда Вараввы, когда легионеры Антония разбили его, захватив в плен главаря.

Шимон был растерян и подавлен, смерть вождя, которую никто не мог предотвратить, несмотря на старания первосвященника и толпы на площади, повергла его в смятение. Восстание было подготовлено, но тот, кто должен был его возглавить, был распят на кресте, как разбойник. "А у кого нет денег, продай одежду, но купи меч, ибо все, что сказано обо мне, исполнится, и к злодеям буду причтен", - вспомнил Шимон слова Вараввы, сказанные им накануне. Тенью следовал он за вождем, он был на площади, на месте казни, видел, как кто-то снял тело с креста, как хоронили Царя Иудейского, видел, как пришли легионеры и унести тело. Теперь он сидел у пустой могилы, не зная, что предпринять.

Женщина тронула его за плечо, и он обернулся. Мария взглянула в лицо человека, но не могла понять, кто он? Что делает здесь, у пустой могилы Иисуса? И вдруг воспаленный мозг Магдалины пронзила мысль, как молния мелькнула мысль эта в расплывающимся сознании несчастной - это Иисус! Он воскрес! Воскрес из мертвых! С безумным криком: "Христос воскрес!" помчалась она по улицам пробуждая людей, мирно спящих в своих домах.

Шимон понял, это его приняла она за того, кто был похоронен в пещере, посчитав распятого воскресшим из мертвых. Что делать с этим, он не знал, и направился к Каиафе с подробным рассказом произошедшего.

Слух о воскрешении покойника уже дошел до первосвященника. Каиафа был зол и мрачен. Он не мог принять никакого решения, новость ошеломила его, и он обратился за советом к Анне, своему тестю.

Они собрались втроем в доме бывшего первосвященника, Анна, Каиафа и Шимон Бер Гиора.

- Так кто же воскрес? - спросил Анна Бер Гиору.

- Христос воскрес, так кричала она.

- Христос, мессия, помазанник Божий, - медленно, растягивая каждое слово, произнес Анна. - Мессия у нас один - Варавва, именно он был распят, стало быть, он и воскрес. И этим воскресшим будешь ты, Шимон Бер Гиора, ведь тебя приняла несчастная за воскресшего. Ты и возглавишь восстание. Мессия воскрес из мертвых, чтобы повести свой народ против римлян. Хорошо, очень хорошо.

- Не все так хорошо, - ответил Каиафа, - для того, чтобы народ поверил в воскресшего мессию, нужно время, нужна определенная работа. Нужны доказательства воскресения.

- Будем работать над этим, - ответил Анна.

- Время будет упущено, - сказал Шимон, - после праздника народ разойдется. Да и Антипа привел в Иерусалим свои войска. Это наемники, сирийцы, с ними не сговоришься, теперь соотношение сил не в нашу пользу.

- Даже если вооружить весь народ?

- Людей нечем вооружить, римляне обнаружили наш склад в Вифлееме, дело провалено.

- Дело не провалено, оно лишь отложено до более удачного момента. Время наше еще придет, и возглавишь восстание именно ты, Шимон Бер Гиора, мессия, распятый и воскресший из мертвых.

-- Войтех

Гаральд вместе с Жаком, Жульеном и с небольшим, но надежным отрядом опытных воинов, приданным ему виконтом, направился в свой замок. Если тамплиеры еще находятся в замке в ожидании возвращения художника, то у Гаральда было твердое решение уничтожить их, как бы ни был велик отряд противника, уничтожить и вернуть себе владения де Гиров.

От замка виконта они шли не через перевал, а прямо по долине, вдоль реки. Река широкой петлей огибала подножие гор, и замок графа де Гира лежал выше по течению, там, где река еще представляла собой бурный горный поток, пробивший себе дорогу в скалах, и только в среднем течении своем, вырвавшись на просторы долины из тесного ущелья, обретала она спокойный, неторопливый бег.

Густые сумерки уже укутали горы, и зубцы суровых башен замка темнели на фоне угасающего неба, когда отряд добрался до места своего назначения. Гаральд выслал в разведку троих воинов, он решил атаковать противника не дожидаясь рассвета, хорошо зная местность, он мог незаметно подойти к самому замку и проникнуть внутрь через тайные ходы, известные лишь ему одному.

Но разведка, возвратившись, доложила, что тамплиеров в замке нет, но находятся там совершенно незнакомые люди: один важный господин, несколько воинов и слуги. Гаральд был удивлен, он не мог понять, кто может завладеть его замком, и решил подойти открыто, оставив отряд воинов в засаде на тот случай, если гости проявят к хозяину не достаточное уважение, переходящее в откровенную враждебность.

Он подошел к воротам и постучал тяжелым кованым кольцом по железным листам, которыми ворота были укреплены. Стучал настойчиво, уверенно, громко, так, что только глухой мог не слышать его, и вскоре за воротами раздался голос слуги:

- Кто осмелился беспокоить моего господина в столь поздний час?

- Передай своему господину, - ответил Гаральд, - что его беспокоит хозяин замка, граф Гаральд де Гир.

Слуга удалился, через некоторое время ворота отворились и навстречу Гаральду, из темноты двора, шагнул высокий крепкий мужчина, глаза его блестели в свете факелов, а на губах играла улыбка, он подошел вплотную к Гаральду и сгреб его в мощные объятия.

- Гаральд! Племянник мой! - как я рад видеть тебя! Я твой дядя, меня зовут Войтех, узнал, что страшная смерть постигла твоего отца, и приехал сюда, сразу же. Тамплиеры, что завладели замком, встретили меня не очень дружелюбно, думаю, там, на том свете, они сожалеют, что не проявили ко мне достаточного почтения.

Гаральд приходился внучатым племянником Войтеху, который, будучи еще ребенком, во времена падения Арконы и гибели своего отца, Дария, остался на острове, смог выжить и возглавил сопротивление датчанам, покорившим Руян, благодаря которому руянам удалось освободиться от датского владычества и даже расширить свои владения на побережье. Но родная вера была утрачена, христианство, навязанное жителям последнего бастиона славянского язычества огнем и мечом, утвердилось на века.

Гаральд позвал своих спутников, и все вошли во двор замка, Войтех отдавал распоряжения по приему гостей, в числе которых оказался и сам хозяин. Жульен сразу же заняв свое место на кухне, принялся руководить приготовлением ужина, а Гаральд со своим дедом остались одни в зале, где вскоре Жульен обещал подать ужин для всех, включая как людей Войтеха, так и тех воинов виконта, что сопровождали Гаральда.

Слуги зажгли свечи, и большой зал, казавшийся в вечерних сумерках мрачным и неприветливым, озарился светом люстр, представ во всем великолепии. Теперь Гаральд смог рассмотреть получше и своего родственника, не понимая толком, как обращаться к нему, как к дяде, или же как к деду. Войтех был высок, строен, лицо его, изрезанное морщинами и шрамами, выражало мужество и спокойствие, седая борода, седые, стянутые на лбу лентой волосы и живые, яркие, с лукавой усмешкой, глаза. По его виду трудно было определить возраст, он напоминал могучий дуб, который с годами становится лишь крепче, мощнее.

- О, мой мальчик! - гудел тяжелый бас Войтеха - теперь уже мало кто помнит последние дни Арконы, не многие из тех, кто видел последний бой свободных словен с крестоносцами, дожили до наших дней, возможно, кроме меня, уже никого и не осталось. Я был тогда еще мальцом несмышленым, но помню все, от первого до последнего дня. Когда пламя поднялось над крепостью, многие воины бросались сами в огонь, не желая оказаться в плену датчан. Теперь они говорят, что принесли нам просвещение и новую веру. Считают себя благодетелями, видел бы ты этих благодетелей тогда, когда они сжигали людей заживо только потому, что те хотели жить по своей вере, молиться своим богам, тем, которым молились наши предки. А знаешь, чем отличается языческая вера и христианская?