Выход из мрака

Но для Джонни Мака зазвонил погребальный колокол, когда Кент узнал, что Лейн Нобл, его избранница, влюблена в его презираемого врага. Детское соперничество перешло в неугасимое пламя войны. Оно стало до белизны жарким в тот вечер, когда Кент застал Джонни Мака со свой матерью. Эдит Грэхем хотела отомстить бабнику-мужу. А что для этого может быть лучше, чем уложить с собой в постель его незаконного сына?

После того, что город сделал с ним, Джонни Мак поклялся, что никогда не вернется в Ноблз-Кроссинг. Он знал тогда, как и теперь, что если б вернулся, то убил бы Кента Грэхема.

Догадывался ли Кент, что Джонни Мак — родной отец его приемного сына? Видимо, нет. Кент ни за что не принял бы его ребенка во влиятельную семью Грэхемов. А мисс Эдит утопила бы младенца, едва он родился, если б знала, что зачал его Джонни Мак. Разве что… Возможно ли, что Эдит— родная мать Уилла? Пятнадцать лет назад ей было сорок с лишним, в этом возрасте еще можно забеременеть.

Эдит Грэхем Уэйр, сжимая тонкой рукой трубку переносного телефона, смотрела в застекленную дверь, ведущую во внутренний дворик и сад. Мэри Марта сидела в тени ивы, молчаливая, неподвижная, пребывающая в состоянии психической травмы со дня похорон Кента. Джеки Каммингс, недавно нанятая персональная медсестра, сидя напротив, читала ей вслух одну из ее любимых книжек. Несмотря на жару, Эдит считала, что часок на свежем воздухе пойдет дочери на пользу. По крайней мере, на ее бледных щеках появился легкий румянец.

Эдит терпеть не могла ждать кого-то или чего-то, и то, что секретарша мужа ответила ей: «Минутку», — лишь усилило ее раздражение. Как посмел Джеймс оставить ей такое возмутительное сообщение на автоответчике!

Некто, называющийся Джонни Маком Кэхиллом, звонил новому окружному прокурору, задавал вопросы о смерти Кента и причастности Лейн к убийству. Кроме того, спрашивал об Уилле.

— Прошу прощения, миссис Уэйр, но мэр вышел перекусить и не сказал точно, когда вернется, — сказала Пенни Уолш. — Может, вам удастся попозже застать его.

Даже не поблагодарив, Эдит отключила телефон и бросила на сиденье стоявшего рядом чиппендейловского кресла. Джонни Мак Кэхилл, надо же! Разве может быть, что он жив до сих пор? Кент был совершенно уверен, что его единокровный братец отправился на тот свет! Даже Бадди Лоулер соглашался, что этот человек никак не мог выжить. Но что, если выжил? И что, если разузнал об Уилле? Если хочет мести?

Если не считать определенной привлекательности этого молодого человека — в постели Джонни Мак всегда был сущим наказанием. И если он каким-то чудом до сих пор жив, окажется теперь еще большим. В сущности, будет крайне опасен.

Если Джонни Мак вернулся в город и пытается помочь Лейн, нужно помешать ему. Ей это по силам. Как-никак она Эдит Нобл Грэхем Уэйр, и это Ноблз-Кроссинг. Ее город. У нее достаточно могущества, чтобы отправлять таких, как Джонни Мак, в мир иной, если сочтет нужным. Все влиятельные люди в городе либо родня, либо как-то обязаны ей.

Если Джонни Мак жив, если он решил вернуться и устроить какой-то скандал, то пожалеет. Она сама об этом позаботится.

— Посильнее, малыш, посильнее, — пропыхтела Арлин, впиваясь длинными красными когтями в толстые ягодицы любовника. — Поднажми, Джимми!

Шлепая круглым брюшком по плоскому животу Арлин с напряженными мышцами, мэр Джеймс Уэйр предавался сексу с соблазнительной женщиной, и с ней он ощущал себя настоящим мужчиной.

— У тебя самая сладкая штучка в Алабаме, и ты это знаешь.

Арлин приподнялась и обвила длинными, стройными ногами талию Джеймса. С последним погружением в нее он извергнул семя. Она царапала его ягодицы. Он весь затрясся и заурчал, потом улыбнулся, ощутив ее дрожь и услышав вскрик оргазма.

Джеймс лег на бок рядом с Арлин, половина его зада свешивалась с маленькой койки в глубине ее салона красоты. Придвинувшись поближе, он обвил Арлин руками и поцеловал в плечо.

— Не могу насытиться тобой, — прошептал Джеймс ей в ухо, потом куснул мочку. Арлин содрогнулась.

— Ты оденешься и поедешь домой, Джимми. Сразу же после перерыва набегут клиенты.

— Я могу выйти через заднюю дверь в переулок. Джеймс слизнул пот с левой груди Арлин.

— Как-нибудь кто-то увидит, что ты украдкой уходишь отсюда, и донесет мисс Эдит.

Арлин провела по хребту Джеймса кончиком острого ногтя.

— Никто не увидит. К тому же я могу придумать для Эдит какое-то объяснение. Сейчас она с головой ушла в убийство Кента, и ей некогда думать о чем-то другом.

— На месте Лейн я закатила бы пирушку по случаю смерти этого гада. Если она убила его, я ее не виню.

— А что он тебе сделал?

Джеймс так рывком прижал Арлин к себе, что та ахнула.

— Совершенно ничего. Никаких дел с Кентом Грэхемом у меня не было, но все в городе знают, почему Лейн развелась с ним.

— Мама не учила тебя, что некрасиво дурно отзываться о мертвых? — усмехнулся Джеймс.

— Мама научила меня только тому, что путь к сердцу мужчины лежит не через желудок.

Сунув руку между их потными телами, Арлин нежно взяла в руку вялый пенис Джеймса.

— Я не знал ни одной женщины, которой секс нравился бы так, как тебе, разве что Шарон Хикмен.

— Да, Шарон небось перетрахалась со всеми вами, ребятами с Магнолия-авеню, так ведь? Джеймс хохотнул, вспомнив ошеломленное выражение на лице Эдит, когда Кент сказал о письме, которое отправила ему Шарон Хикмен. Написанном на смертном одре.

— О чем думаешь, Джимми, о трахании с Шарон?

— Нет, о нашей будущей встрече, — солгал Джеймс. У него хватило ума не говорить, что думает о Шарон, и не заикаться о том, что лежало тяжелым бременем у него на душе, — о телефонном звонке утром от окружного прокурора. Уэс Стивене сказал, что кто-то позвонил ему, назвался Джонни Маком Кэхиллом, задал множество вопросов о смерти Кента Грэхема и о том, какая вероятность существует, что за это преступление будет арестована Лейн. Расспрашивал и об Уилле. И этот человек намекнул, что возвращается в Ноблз-Кроссинг.

Но как это возможно? Ведь Джонни Мак Кэхилл мертв. Погиб в тот вечер, когда Бадди Лоулер сбросил его тело в реку Чикасо.

— Может, придумаешь способ устроить еще один выезд на выходные, как в марте? — спросила Арлин. — Мне нравится, когда не нужно таиться.

— Посмотрю, что можно будет сделать, милочка.

Джеймс встал с кровати, поднял с пола трусы и натянул их.

Одевшись, он взглянул на Арлин, и его вновь охватило желание. Черт, чего бы он не отдал, чтобы спать с ней каждую ночь! Он был женат на Эдит вот уже десять лет и первые четыре года задавался вопросом: не лишит ли она его напрочь мужской силы своим главенствующим положением в браке? Потом возобновил роман с Арлин, сразу же после ее второго развода. Поначалу для обоих это было просто приятным времяпровождением. Потом дело приняло серьезный оборот.

Они были тайными любовниками еще в ранней юности, но Джеймс знал, что никогда не сможет на ней жениться. Жили они на разных берегах реки Чикасо. Его родители ни за что не приняли бы такой снохи, как Арлин. Теперь он жалел, что не послал к чертовой матери и родителей, и весь город. Жалел, что не хватило мужества бросить вызов семье. Если бы они поженились и уехали из Ноблз-Кроссинга двадцать лет назад, двое детей Арлин были бы его детьми и таиться не было бы необходимости.

Иногда Джеймсу казалось, что у него достанет смелости потребовать развода у Эдит, но потом он вспоминал о ее больших деньгах. Старая крыса разжевала бы его и выплюнула, если бы он бросил ее, тем более ради такой женщины, как Арлин Викери Кэш Моутс Дотен, трижды разведенной, происходившей с другого берега реки.

Сейчас он связан безлюбовным, бездетным браком. Придется подождать, пока не удастся накопить достаточно денег, чтобы он, Арлин и двое ее детей могли навсегда покинуть Ноблз-Кроссинг. Когда Эдит выяснит, что он сделал, что-то предпринимать будет поздно.