Размышления о жизни и счастье

Разговаривать о любви нам не приходило в голову. Мы учились в мужских школах, девочек рядом не видели, а потому долгое время они нас вообще не интересовали.

Однако мы росли, природа брала своё. У одного «ломался» голос, другой вдруг замечал нежные волоски в самом неожиданном месте. В то время мне и приснился удивительный сон, который я запомнил на всю жизнь.

Случилось это, как я понимаю, под утро. Были каникулы, стояла теплая летняя ночь. Я спал у открытого окна. Ночная прохлада и неясные шумы города успокаивали мою разгоряченную дневными играми голову. Набегавшись за день, ночью я спал, как убитый, но первые солнечные лучи, касаясь лица, видимо, будоражили нервы. В одно такое утро я и увидел этот сон.

Мне снилось, что я лежу на теплой земле. Надо мной качаются колосья спелой ржи, сквозь которые проглядывает голубое небо. Мне необыкновенно хорошо. Я чувствую, что тело мое совсем легкое, невесомое, готовое подняться над рожью и улететь в синеву. Я вижу, как колосья раздвигаются и на голубом фоне появляются два розовых облака. Это даже не облака, это два сгустка розового тумана, сквозь которые пробиваются солнечные лучи. По краям туман клубится, и розовые нити тянутся из одного сгустка к другому. И сам я, действительно, отрываюсь от земли и плыву к розовым клубам тумана, которые медленно сближаются. Я почему-то знаю, что когда они сольются, произойдет нечто необыкновенно прекрасное. Два облака приближаются друг к другу, я плыву к ним, и во мне нарастает ожидание чуда. Внизу качаются золотые волны, с неба льется теплый поток света, и скоро я сольюсь с этим розовым туманом, таящим в себе недоступную мне тайну.

И вот розовые облака сливаются воедино, окутывают меня, тело растворяется в их сияющем тумане; душа замирает, и я чувствую ни с чем не сравнимое наслаждение.

Оно выше всех радостей, которые я знал до сих пор: слаще американского сгущенного молока, радостнее победы в драке, приятнее неожиданно полученной пятерки и даже выше счастья свободы, которую испытываешь, валяясь с приятелем на горячем песке у Камы. Это наслаждение — пик моей тринадцатилетней жизни, выше которого уже не может быть ничего на свете.

И в этот момент я проснулся. Прислушался к наполнившей душу тихой радости, открыл глаза и сказал: «Теперь я знаю, что такое любовь».

28 сентября 1996 г.

«Судьба стучится в дверь…»

Хитрая колдунья стучится негромко и проникает в дом незаметно. Сначала она обольщает нас, потом обманывает и ввергает в бездну скорбей, одиночества и болезней.

Очарованный песнями юности, человек не слышит ее вкрадчивого стука. В образе розовощекого Амура судьба завладевает человеком и делает с ним все, что захочет.

Радостно и слепо спешат влюблённые в ярко расцвеченную эмоциями клетку для спаривания, поставленную на их пути природой.

— Продолжи свой род, — незримо кричит колдунья, — а затем катись ко всем чертям!

И, не научив ничему, вышвыривает человека в жизнь. Вдруг оказывается, что в житейском море помощи ждать не от кого. В слезах и скорби от бед и разочарований человек начинает кувыркаться сам.

Понять раньше времени эту жестокую закономерность нельзя. Природа позаботилась об этом — она не позволяет заглядывать в будущее. Иначе не рождались бы дети. Даже самые пытливые умы не могут разглядеть туманный лик грядущего.

Жизнь коварно крадёт романтические надежды юности, превращая нас в противных злых и больных стариков.

Однако человек, отстрадав отпущенное судьбой, не может смириться с наглым обманом. Он протестует против происков судьбы тем, что хочет предупредить молодых о расставленных ею силках.

Всеми средствами человек пытается сорвать с судьбы ее обольстительные наряды. Но голые истины безобразны, как сама старость, и потому нам не верят.

Жизнь идет своим чередом, заставляя каждое новое поколение совершать все те же ошибки с неизбежностью чередования времен года.

Снова «судьба стучится в дверь», и все начинается сначала.

О разуме и наследственности

Судьба человечка определяется его наследственностью. А устойчива ли сама наследственность? Что об этом толкует современная наука?

Человек склонен к антропоцентризму. Он подчас представляет свой разум основополагающим началом во Вселенной.

Но если представить себе всю историю развития земли за сутки, то сине-зеленые водоросли появились в 14 часов 45 мин. Появление первичных позвоночных можно представить себе в 21 час 30 мин. Зарождение, «золотой век» и вымирание динозавров и птеродактилей произошло в 23 часа 30 мин. Ответвление человекоподобных существ от «обезьяньего» дерева произошло в 23 часа 55 мин. А на разум приходится 0,06 мин.!

Наглядно? Мне кажется, да.

Разум в эволюции — структура до обидного молодая. А белковая молекула? А дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК), носитель наследственности?

Для синтеза белка во всей его сложности необходима рибосома — своеобразная вспомогательная, но необходимая «машинка», инструмент создания белковых структур.

Как работает рибосома в клетке, мы не знаем. Известно, что состоит она из двух неравномерных по величине и форме частей. Химически рибосома состоит из четырех аминокислот и около шестидесяти различных белковых структур. Обе части рибосомы неразделимы и действуют вместе.

Самое интересное то, что химическая структура рибосомы неизменна на протяжении всей эволюции! Рибосома в своем теперешнем виде обнаруживается в самых древних биологических образованиях — в ископаемых сине-зеленых водорослях, а им 300 миллионов лет!

Жизнь от ее изначальных форм активно эволюционировала, но рибосома оставалась неизменной. Она всегда была тем оптимальным инструментом, без которого невозможно было бы развитие жизни во всех ее видах. Встает вопрос, откуда она взялась и почему не изменилась за миллионы лет?

Этого ученые не знают.

Представить себе, что рибосома образовалась случайно из элементарных белковых и аминокислотных начал невозможно ввиду ее сложности. Автомобиль не может возникнуть сам по себе путем эволюционирования телеги. Для этого необходимо введение разумного начала.

Итак, мы не знаем главного: откуда взялась рибосома и почему не подвластна эволюции. Сказать, что мне страшно по этому поводу? Пожалуй, нет. Я просто не думаю, не хочу думать, откуда она возникла, так как знаю, что этот вопрос неразрешим. Рибосома есть, она делает свое дело, и мне этого достаточно.

26 июня 1982 г.

Выживем ли?

Природа одарила человека понятиями о справедливости и несправедливости, добре и зле. Эти понятия расплывчаты, субъективны, но все же существуют, и на них основаны все начала человеческого общения. В основе большинства законодательств тоже заложены понятия о справедливости или хотя бы их имитации.

Казалось бы, что и политика должна руководствоваться теми же принципами. Увы! Люди постоянно убеждаются, что политика — грязная кухня. Политиканы обманывают друг друга, совершают перевороты, затевают войны и всегда обманывают народ. Они с упоением играют в игру честолюбий, отчего страдают и гибнут тысячи людей.

Простым людям политика кажется немыслимо сложной областью. Они не пытаются понять подлинные причины событий, да и не умеют. Или просто не хотят об этом думать.

Люди, правящие нами, конечно же, умнее или хитрее нас. А о том, честнее ли, благороднее, как-то не принято и говорить. Более того, все знают, что чувство порядочности политику мешает. Если он отстаивает цели своей страны, тем более, если это «наша» страна, имеют ли значение его методы? Основа, данная нам природой — справедливость — как-то начинает растворяться, становиться неуловимой в деятельности политика. Почему же мы, не утратившие этой основы, не можем схватить его за руку?

Мы, маленькие люди, словно стадо баранов, бредем по указанному вождями пути. Кто-то там, наверху, наращивает количество пушек и ракет, кто-то решает, следует ли сбросить бомбу на головы людей, а мы только наблюдаем и, если бьют не нас, одобряем деятельность наших лидеров. В любом обществе живы шовинистические начала. Социализм и империализм уперлись идеологическими рогами, но разве это имеет в наши дни значение?