Хранитель слёз (СИ)

-- Хионо... что?

-- Хионофобия. Боязнь снега.

-- Снега?.. -- Лицо Никиты исказилось от недоумения. -- А такое разве бывает?

-- Ещё и не такое бывает.

-- Но ведь сейчас середина ноября... Уже почти зима. Что же, она даже на улицу не выходит?

-- Практически круглый год сидит дома. А в зимний сезон -- подавно. Поэтому она и не была на похоронах. Её психика воспринимает снег как опасный для жизни фактор. Я заезжал за ней сегодня, но начался снегопад. Так что пришлось оставить её. В этой квартире, кстати, нет ничего белого, если вы успели заметить...

-- Очуметь... -- Никита закрыл лицо руками. Постояв так несколько мгновений, он убрал руки и внимательно посмотрел на Михаила.

-- Вы же просто нотариус. Почему же вы так хорошо знакомы со всеми обстоятельствами этой семьи? -- спросил Никита, тем самым пытаясь вернуть себя в позицию серьёзного и формального отношения к этому человеку, который, по его мнению, как раз таки толкал каменный шар их беседы больше к неформальному склону, уже подкатывая его к самому краю. Оттого Никите казалось, что ещё чуть-чуть -- и он отпустит всё происходящее на самотёк. Поэтому, пока имелась возможность, ему нужно было взять ситуацию в свои руки и разобраться в ней как следует. Иначе потом в его голове -- да и вообще вокруг -- разверзнется настоящий хаос.

-- Я действительно много знаю, потому что мы со Светой были хорошими знакомыми, -- спокойно ответил нотариус. -- Учились в одном университете. А все последующие годы время от времени поддерживали дружеские отношения. Вот она и пришла оформлять своё завещание именно ко мне, потому что это было моей работой. Тогда-то она мне и поведала историю о том, почему оставляет квартиру только одной дочери и племяннику, который даже и не знает, возможно, о её собственном существовании. У нас со Светой всегда были доверительные отношения, и я пообещал ей, что прослежу за тем, чтобы всё было хорошо; чтобы Лиза оставалась в порядке. К тому же... я виноват перед Светой... Впрочем, это уже не столь важно, -- договорил Михаил, отрешённо глядя перед собой, прямо как в тот эпизод в машине.

Никита стоял потрясённый в центре зала и смотрел на дверь той комнаты, за которой находилась впервые увиденная им сестра.

-- Получается, тётя оставила мне квартиру лишь с той целью, чтобы я... непременно здесь жил сам и присматривал за Лизой? Как сиделка?

-- Примерно так, -- кивнул Михаил.

-- Невероятно...

-- Зато теперь у вас будет своя квартира в городе. Вы ведь сами-то не отсюда родом, как я знаю.

-- Не отсюда... -- задумчиво ответил Никита.

-- И, верно, снимаете за немалые деньги жильё, чтобы было где жить?

-- Снимаю...

-- А теперь не придётся снимать. Теперь у вас своя... ну почти своя квартира. За Лизу не беспокойтесь. Мать оставила ей достаточно денег на жизнь, и забота о ней на вашем кармане никак не отразится. Будьте спокойны. Живите.

-- Вы что, смеётесь?! -- На лице Никиты замерла нервная усмешка. -- Посмотрите на меня. Какая из меня сиделка? Мне двадцать два года, я буквально несколько месяцев назад окончил университет и вроде бы только-только устроился на работу. У меня нет времени ухаживать за... больной сестрой. Я не врач...

-- Вы не поняли. -- Нотариус кашлянул, снова мельком взглянув на дверь спальни. -- Она не больна. Просто отвергает людей, необщительна и малоподвижна.

-- А с чего вы взяли, что она не будет отвергать и меня?

-- Вы её брат. Вы можете ей это объяснить, и она поймёт. Она редко разговаривает, но всё понимает.

-- А вот я не понимаю. Почему тётя не оставила это Соне, чтобы та жила здесь и сама ухаживала за своей сестрой?

-- Вы не знаете Соню, -- сказал Михаил и опустил взгляд к полу. Он покачал головой, словно о чём-то задумавшись, и лишь через несколько секунд вернулся к разговору. -- Соня ненавидит Лизу. И на это есть причины. Но оставь Света квартиру на них обеих, то Соня в первый же день выселила бы Лизу в какую-нибудь психиатрическую больницу, а сама бы продала квартиру.

-- Понятно теперь, почему она так посмотрела на меня, когда вы зачитали завещание... -- произнёс Никита. -- И всё же я не могу понять... Почему тётя Света оставила Лизу на моё попечение, ведь сама она меня почти не знала. Почему такое безрассудство?

-- Мне нравится, что вы хотите узнать всё до конца, до мельчайших подробностей, а не сразу соглашаетесь на все предложенные условия, лишь бы здесь жить. Это положительный знак. -- Михаил чуть улыбнулся. -- Но подумайте сами: кто, если не вы, смог бы ухаживать за Лизой? Кто? Соня? Я уже сказал, что она бы точно в первый же день выкинула сестру из дома. Может, ваши родители, Никита? Они взрослые люди, почти оба на пенсии, живут в другом населённом пункте, им не до Лизы. А других родственников в Петербурге у Светы нет. А вы -- есть. К тому же вы хорошо учились в школе и университете, любите литературу, всегда были добрым. Вот у Светы и появилась мысль оставить квартиру вам двоим с Лизой, определив каждому по половине жилплощади. Таким образом, ваша половина -- это благодарность за вашу доброту.

-- Но ведь я, как и Соня, могу её вытурить в первый же день, -- не сдавался Никита. -- Откуда же тётя Света знала, что я этого не сделаю? С чего она решила, что я добрый?

-- Вы бы не посмели. Она знала.

-- Откуда?

-- Помните тот случай в детстве, когда вы, отдыхая в лагере, вступились за девочку, и вам... -- вдруг спросил Михаил, не договорив.

-- Помню... -- потрясённо вымолвил Никита.

-- Света знала эту историю. Она много о вас знала. Видимо, именно в вас, Никита, она увидела доброго человека.

-- Наверное, моя мама рассказала ей об этой истории... -- тихо, будто сам с собой, рассуждал Никита, приложив руку ко лбу и глядя в пол. -- Да уж... тётя Света всё продумала наперёд. Знала, что мне не отвертеться... Знала, что не смогу отвернуться от человека, которому нужна помощь.

-- Лиза, и правда, нуждается в помощи, Никита. Поверьте мне. У этой девочки непростая душа. Мало того, что смерть Светы... эти напряжённые похороны... Так ещё и снег, как видите, зачастил. Зима уж скоро. А это самый страшный для неё сезон. Сейчас ей нужен кто-то как никогда.

Никита ничего не ответил. Прямо мистификация какая-то, думал он. Ещё утром он был просто Никитой в чужом городе, снимающим напополам с малознакомым пареньком обшарпанную однушку, а теперь он -- законный владелец своей квартиры. Пусть не в центре, но в этом городе, и пусть не один, а на пару со своей двоюродной сестрой, но он -- владелец!

-- Но и это ещё не всё, -- вдруг сказал нотариус.

Никита снова поднял глаза на Михаила.

-- Ваша тётя завещала вам определённую сумму денег, а именно -- один миллион рублей.

-- ЧТО?! -- остановилось дыхание у Никиты.

-- Но и здесь есть одно небольшое обстоятельство... -- тут же добавил нотариус. -- Данную сумму вы сможете получить только по истечении года совместной жизни с Лизой. В другом завещании это так и указано. О нём я не говорил при Соне: ей денег Света не завещала. Данный срок необходим, как вы, наверное, и сами понимаете, в качестве страховки. Или, если можно так выразиться, проверки вашей честности перед просьбой вашей тёти ухаживать за её младшей дочерью и оберегать её.

-- И что же... это мне теперь всю жизнь необходимо быть с ней? А если я решусь на ком-нибудь жениться? Ну, там... завести семью, то... то что тогда?

-- Света верила, что Лиза обязательно вылечится и изменится в ближайшие годы, а там-то вы уже сами, как взрослые люди, решите, что делать с жилплощадью -- то ли продавать, то ли ещё что-нибудь. Но до того момента вы всегда должны быть рядом с ней.

-- Тётя Света хорошо всё продумала... -- снова повторил сбитый с толку Никита.

-- Да, она подошла к этому вопросу основательно.

-- А деньги, я так полагаю...

-- Да. Деньги у меня. И на самом деле я могу отдать их вам когда угодно, даже раньше срока, по своему усмотрению, как буду убежден в вашем искреннем желании придерживаться вещей, оговорённых выше.