Пение птиц в положении лёжа

Кстати, потом выяснилось, что тот молодой человек был не дрессировщиком, а просто помощником дрессировщика и устроил пирушку в отсутствие хозяина.

Девушки, выпив, ведут себя по-разному. Чтобы напиться до интересного состояния, необходимо стечение многих благоприятных обстоятельств — приятное общество, располагающая обстановка, необходимое количество алкоголя.

Одна знакомая девушка, сильно выпив, впадала в оргаистическое состояние. Тут же с маниакальным видом начинала искать партнёра. У неё происходили некие судороги, типа присядки. Я однажды наблюдала, как она, не найдя искомое в студенческом общежитии, в тонком платье и колготках, в двадцатиградусный мороз, едва накинув на плечи тощую куртку, бросилась на улицу, ловя машину и надеясь на легкомыслие водителя. Потом, через три дня, она вернулась, довольная. Её кто-то не один тогда отвёз на дачу. Наверное, о таких девушках мечтают мужчины, но сразу рассмотреть их и использовать по назначению не хотят.

Другая девушка, выпив, виртуозно кричит чайкой, размахивая крыльями. Это элегантно и говорит о чём-то духовном, о некоем порыве ввысь, на свободу.

Я, выпив, однажды наблюдала ядерный взрыв. Утром, открыв глаза и посмотрев в окно, я увидела ослепительную, почему-то синюю вспышку. Я спряталась под одеяло. «Так, вспышка была, взрывная волна доходит не сразу. Раз, два, три…» Дом не развалился. Я удивлённо выглянула из-под одеяла. Опять вспышка. «Раз, два, три…» С третьего раза я успокоилась. Вспышки прекратились. Но осталось воспоминание о чём-то очень красивом. И о радости от того, что ядерная война отменяется.

Вообще, все девушки мечтают о мужчинах, способных красиво что-нибудь подарить, подарить так, чтобы не обидеть ещё больше и не разругаться совсем и навсегда.

Одной девушке иностранный арабский жених подарил кольцо с бриллиантом. Но не женился. После расставания с ним она жила одна. Но с бриллиантом в душе. Может, избаловал — и она ждала другого, способного делать подарки не хуже.

Другой — антикварщик — подарил серебряную вазочку. Встретил и говорит: «Хочешь, подарю серебряный портсигар?» Она говорит: «Спасибо, не курю, не надо». — «Тогда серебряную вазочку». — «Нет». — «Тогда — кувшинчик. Настоящее серебро. Старинная работа. Конец девятнадцатого века». — «Нет». — «Ну денег дам, 500 долларов. Просто так». — «Иди на хуй». — Она обиделась. Он потом выпросил прощения и вазочку всё же подарил. Маленькую. Просто так. А потом пригласил в гости. Не к себе, к друзьям, которые оказались разлагающимися бандитами обоих полов. Она еле убежала из этой компании вооружённых алкоголиков. Наверное, пригласивший хотел похвастаться крутизной своего окружения. Или наехать. Это была форма платы за вазочку. Мужчины редко просто так что-то дарят.

Ко мне один знакомый пришёл, принёс в зубах кусок сырого мяса. Большой кусок. «Корми, — говорит. — Настоящий мужчина любит мясо». Это было оригинально. Питательно.

Другой подарил на Новый год голубую живую гвоздику. Это было странно, но изысканно и даже трогательно. Донёс сквозь мороз и метель живой и невредимой. Его соперники наговаривали на него, что он голубой. Увидев гвоздику, которая целый месяц стояла в вазе и не вяла, говорили: «Ага, вот видишь. Не скрывает». Я думала — завидуют, испытывая желание защитить от них и цветок, и дарителя.

Третий, немец, подарил маленького Микки-Мауса, похожего на него — носатого и шустрого. Вместо себя оставил своё изображение, чтобы присматривало за мной и меня любило. Уехал. Другой мужчина увидел. «Что это? Откуда?» — говорит. Я сказала. Он схватил мышонка и сунул в морозильник. Чтобы лишить любовных чар. Сработало. Немец резко перестал писать о том, как безумно любит меня, и исчез наглухо. Потом, оказалось, женился на другой и сделал ей трёх детей за два года. Фантастическая его любовь ко мне вернулась к нему утроенной, но направленной на другой объект.

На встрече с одноклассниками я попросила вспомнить мужчин, какие самые оригинальные подарки им приходилось делать в жизни своим любимым женщинам. Один сказал: ребёнка. Второй задумался, сказал: двух детей. Остальные говорили то же самое. Один нестандартный одноклассник, лётчик, сказал, что наибольший восторг от дамы он видел, когда подарил свежий зелёный огурец. Это было на Севере. Даже живые цветы там не вызывали такого эффекта. Сидящий рядом со мной сказал, что каждый раз дарит жене золото. «Ну и как?» — спросила я. Он задумался: «Да так как-то».

Вообще, иногда мужчины бывают удивительно жадны, иногда по-глупому расточительны. Иногда это свидетельство о чём-то важном.

С одним другом, очень интеллигентным, мы собрались на выставку. Смотрю, он копается в метро, у турникета. В то время проезд в метро стоил 5 копеек. Я спрашиваю: «Что случилось?» А он: «Ничего. Так. Сейчас». Опять копается. Я подошла. Он что-то за спину прячет. Я говорю: «Покажи. Наверное, монета кривая». Он прячет. Я схватила за руку. Успела увидеть — трёхкопеечная монета заклеена куском лейкопластыря — для веса. Он пытался сэкономить 2 копейки. Я сделала вид, что ничего не заметила, хотя в душе изумилась его скупердяйству. Сейчас он директор банка.

Как-то на день рождения напросился негр-однокурсник. «А, пускай придёт, — решила я. — В пироге должен быть изюм». Было очень мило. Молодой человек-негр был импозантен. В костюме, при галстуке, с импортными подарками из «Берёзки». Девушки от неожиданности повизгивали. Свой визг традиционные девушки объясняли ужасом от его чёрной, как нефть, кожи. Девушки более хипповатые — сексуальным возбуждением, которое он у них вызывал. Но всё было очень чинно. Говорили тосты. Ели. Пили. Танцевали. Нет, не зажигательный негритянский танец. И даже не русский, не менее зажигательный. Так, что-то спокойное, международное. Фотографировались на фотоаппарат иностранца.

Потом он показал фотографии. Человек 7 гостей — все с виду какие-то пьяные и косые, что не соответствовало реальности. И он в углу — трезвый, благородный, импозантный. И так на всех фотографиях. Потом он ещё показывал свои фотоальбомы. Вечеринка у дочери посла в Швеции, день рождения друга во Франции, у подруги в Англии. И всюду белые — пьяные и косые, а он импозантный и благородный, в золотом пенсне. Даже стал вырисовываться какой-то расовый замысел — возвеличить достоинства чёрного человека и показать истинное лицо белых людей — кривых некрасивых алкоголиков. Наверное, его друзьям неграм эти снимки доставляли удовольствие. Они их рассматривали с удовлетворением. До сих пор не понимаю, как это так получалось.

Бывают завистливые люди. Они любят говорить гадости о том, что для них недоступно, особенно по материальным соображениям.

Одной даме был недоступен зубной врач. И когда кто-нибудь говорил, что собирается в платную клинику, она любила рассказывать историю о враче-извращенце, на которого она нарвалась однажды. Сделав пациентке какой-то странный наркоз и вырвав зуб, он, воспользовавшись её беспомощным состоянием, занялся с ней оральным сексом. Так и сидела она, с открытым ртом, не в состоянии двигаться, используемая врачом для странной услады.

Услышав, что кто-то эмигрирует в другую страну, она говорила: «Пусть едет. Там её (его, их) разымут на органы. На трансплантанты. И следов не найти. Очень там русские нужны! Только для этого. Больше не для чего». Узнав, что ребёнок занимается в платной секции каратэ, она говорила: «Зря. Подрастёт и на родителях приёмчики и применит».

Один обнищавший в новых условиях художник, раньше когда-то заслуженный и обеспеченный, любил наблюдать за номерами шикарных иномарок. Утверждал, что цифры на них всегда предвещают несчастья и гибель хозяину. То 666, то 999 или ещё что-то зловещее. Когда такая машина разбивалась, он не мог скрыть злорадства. Особенно он ненавидел компьютеры. Говорил, что это порождение Сатаны, знак конца света.