Ценный подарок (сборник)

Однажды Часовщик привел Мальчика к себе в мастерскую, раскрыл заднюю стенку каких-то часов, дал внуку лупу. Мальчик восторженно смотрел на маленькие колесики, которые стали большими, как они, цепляясь зубчиками одно за другое, двигались, будто живые. Потом он увидел, что дед, вынув из часов все колесики и пружинки, разложил их на белоснежном листе бумаги.

— Деда, а деда! — испуганно закричал Мальчик. — Зачем ты сломал их?

— Сломал? — засмеялся Часовщик. — Не бойся, все на свое место станет.

Мальчик сидел бы до самого вечера в мастерской у деда, но тут пришла с юридической службы мама и отвела его домой.

Ночью Часовщик долго не мог уснуть. Лежа с открытыми глазами, он размышлял: «Кажется, Мальчуган заинтересовался моим ремеслом. Может, из него выйдет Часовщик и род наших мастеров не прекратится вместе со мной». С этими светлыми мыслями он уснул. Сны ему снились легкие, приятные. Но утром он не мог вспомнить ни одного из них. Хотя он был здоров и крепок, память у него чуть ослабла.

С радостным чувством начал он следующий рабочий день в своей мастерской. Мастерская была маленькая, скорее похожая на чулан, чем на комнату. Да ему и не нужно было много места. На стенах висели большие часы в дубовой квадратной и овальных оправах, попадались и простенькие «ходики». На столах лежали ручные часы, на столе, за которым он работал, было много луп и разных инструментов, необходимых ему, к столу были привинчены тисочки. Выгнув шею как лебедь, над столом склонялась лампа. Была еще в одном из углов мастерской раковина, висело над ней белоснежное полотенце. Прежде чем приступить к работе, Часовщик долго мыл руки, так старательно, как моют их перед операцией хирурги.

В этот день все было обычным. Часовщик вымыл руки, надел белый халат, зажег настольную лампу, уселся за свой рабочий стол, взял большие ручные часы, с которых он должен был начать рабочий день, вставил лупу в глаз и, открыв заднюю крышку часов, принялся рассматривать их внутренность.

Эти часы были изготовлены очень давно искусным мастером, имя которого когда-то гремело по всему свету, а теперь его помнили даже не все часовщики.

Мастер внимательно рассматривал механизм, бормоча:

— О-хо-хо, охо-хо-хо, охохонюшки, хо-хо.

Такая у него была поговорка.

Часы были сильно повреждены, отдельные детали механизма стерлись, другие потеряны, и, чтобы восстановить их, требовалось большое искусство.

— Они должны идти, — бормотал Часовщик. — Если они будут жить, оживет их мастер.

Он вынул лупу из глаза, посмотрел на улицу и увидел, что под окнами мастерской остановилась большая черная машина. Это не удивило его. Часто к дому подъезжали большие и маленькие машины, но все клиенты часовщика обычно приходили пешком. Мастер рассеянно смотрел на машину, занятый своими мыслями, и только тогда оторвался от окна, когда услышал, как хлопнула дверь мастерской.

Перед ним стоял молодой человек высокого роста, хорошего сложения. Лицо его, чуть начинающее полнеть, было приятно той полнотой, которая располагает к себе, свидетельствуя о безупречной работе желудочно-кишечного тракта и о духовном здоровье. Глаза у посетителя были серо-голубые, волосы светлые, причесаны один к одному. На молодом человеке был черный костюм современного покроя, но без претензии на моду, галстук умеренной расцветки.

— Извините, — доброжелательно улыбнулся Молодой человек, — я к вам на минутку и, надеюсь, не отниму у вас драгоценного времени.

— Садитесь, — сказал Часовщик, — я привык разговаривать сидя.

— Спасибо, — сказал Молодой человек и сел, стряхнув носовым платком с табуретки воображаемую пыль. — Вот, пожалуйста, — вынул он из кармана пиджака ручные часы, протянул их Часовщику, — они отстают на тридцать секунд в сутки, мы хотели, чтобы вы исправили их.

Часовщик взял часы, вставил лупу в глаз, открыл заднюю стенку часов и скоро вернул их Молодому человеку, сказав:

— Извините, но вы пришли не по адресу.

— Позвольте, — приветливо улыбнулся Молодой человек, — нам известно, что вы — лучший мастер в городе, так сказать, гроссмейстер этого дела.

Часовщик нахмурился. Он был слишком стар и умен, чтобы находить удовольствие в лести.

— Зачем вы так? — сурово вымолвил он. — Есть немало мастеров не хуже меня. Есть хорошие часовые мастерские, светлые, удобные, с прекрасным оборудованием, там трудятся знатоки своего дела. Обратитесь туда.

— Нам нужны вы, — сказал Молодой человек, и мягкие губы его приобрели твердое очертание.

— Эти часы, — терпеливо объяснил ему Часовщик, — требуют совсем небольшого ремонта, а меня интересуют только сложные экземпляры. У меня нет времени заняться этим.

Улыбка растаяла на лице Молодого человека, и он сказал сухим официальным тоном:

— Извините, я не представился вам. Я — Младший помощник Начальника по быту и сбыту.

— Очень рад, — сказал Часовщик так, будто это не произвело на него никакого впечатления.

— Видите ли, — подтянул узел галстука Молодой человек, — эти часы принадлежат ему. Надеюсь, вы знаете его.

— Знаю, — сказал Часовщик. — Конечно, я не знаком с ним, но видел его по телевизору, читал его статьи в газетах. Я знаю, что он сделал много полезного для города, но какое отношение к этому имеют его часы? Кстати, он мог бы приобрести другие, более современные, я порекомендую ему хорошую фирму.

— Он не нуждается ни в чьих советах, он советует сам, — с неприятной вежливостью сказал Молодой человек. — Между прочим, эти часы у него давно, с тех пор, как он начал заниматься своей деятельностью. Вот почему он так дорожит ими. Разумеется, он мог приобрести какие угодно.

— Понимаю, — растрогался Мастер, — твои часы — твое дитя. Ты стареешь вместе с ними, а они все равно остаются для тебя ребенком.

Решив воспользоваться чувствительностью старика, гладкий Молодой человек снова улыбнулся:

— Значит, вы принимаете заказ?

— Нет, — поднялся с кресла Часовщик. — Передайте, что, к сожалению, я не могу.

Молодой человек встал с табуретки и черство произнес:

— Прощайте, я передам.

Дойдя до двери, он повернулся и, сказав: «Привет семье», вышел на улицу, сел в большую машину и уехал. После этого Часовщик долго бродил по комнате, грустно повторяя:

— О-хо-хо, хо-хо, хо-хо, охохонюшки, хо-хо.

Потом он уселся на свое место и принялся за работу.

Вечером, во время ужина, он рассказал всем о посещении Молодого человека и о его просьбе. Он и не думал, что вызовет такое беспокойство.

— Неприятно, крайне неприятно, — сказал сын Философ обыкновенным языком, забыв ученые слова. — Так, значит, это был Младший помощник Начальника по быту и сбыту?

— Именно так он объявил себя, — сказал Часовщик, — а документа я не спрашивал, у меня не милиция.

— Документа, еще этого не хватало! — возмутился Философ. — Что ты скажешь, милая жена?

— Я полагаю, — авторитетно сказала Юридическая дама, — что в поведении папы нет криминала, предусмотренного статьями кодекса. Конечно, он поступил не слишком любезно, но страшного здесь нет. Начальник по быту и сбыту — не такая уж большая фигура…

— Не суди опрометчиво, — поморщился Философ. — В наши дни быт и сбыт кое-что могут значить, и вполне вероятно, что у начальника окажутся связи и не в добрый час это может сказаться на моей недалекой диссертации.

Позвонили по телефону сыну Часовщика Биологу.

— Гены, определенно гены, — сказал он, — тут ничего не поделаешь. Из семейных преданий известно, что наш прадед по непонятным причинам отказался чинить башенные часы замка какого-то графа и пострадал на этом.

— Глупости! — красиво пожала плечами Юридическая дама. — У нас, слава богу, графов нет и законность стоит на страже всех.

— Ну чего ты, старик, выступаешь против начальства, — сокрушалась жена Часовщика. — Говорила тебе: «Иди на отдых».

Мастер только посмеивался:

— Чего вы переполошились, ребята, обойдется.

И обошлось.

Неделю он спокойно сидел в своей мастерской, занимался часами, которые, кроме него, никто не мог починить, а в начале другой недели явился к нему Старший помощник Начальника по быту и сбыту.