Lubvi.NET (СИ)

Зазвонил телефон, и я вздрогнул.

— Не спишь, Андрюха? — Это была Света.

— Нет, девица очередная от меня сейчас ушла. Очень странная.

— Расскажи.

Я вкратце рассказал Свете про Иру и про свои странные ощущения, связанные с ней.

— Крест, говоришь, нагрелся? — хмыкнула в трубку Света.

— Да.

— Странно. Очень странно. Но мне кажется, что эта девица больше к тебе не придет.

— Знаешь, она во время секса все время повторяла: «Da mihi partem virium tuorum, miles antiquus. Tantum sola sum in silva lapidea…»

— Da mihi partem virium tuorum, miles antiquus. Tantum sola sum in silva lapidea?

— Именно.

— Ты не ослышался?

— Нет.

— Действительно странно. Ты ведь латынью увлекался? Знаешь, как это переводится?

— Не совсем уверен, но что-то про войну и про лес. Я сейчас не в том, состоянии, чтобы конструктивно мыслить.

— Дай мне часть своей силы, о древний воин! Мне так одиноко в каменном лесу!

— Ты уверена?

— Я еще, конечно, в словарик залезу. Но, скорее всего, именно так.

— Ты спрашивал у нее, понимала ли она, что говорит?

— Спрашивал.

— И что?

— Она не помнит, что говорила.

— Я так и думала.

— Свет!

— Что?

— Что ты знаешь?

— А что я знаю?!

— Я тот разговор про нелюдей не забыл.

— Лучше бы тебе его забыть. Это же байки, байки нашей тусовки. Ничего больше. И ты сам мне только что сказал, что девочка, во-первых, не совсем адекватная, а во-вторых, ее уже психиатру показывали.

— Который сказал, что она нормальная.

— Это он ей сказал, мы не знаем, что он сказал ее родителям.

— Да, она говорила, что он с ними долго беседовал.

— Вот видишь! Забей! Трахнулся, получил удовольствие, теперь марш работать!

— Я что-то устал сегодня как-то.

— Тогда иди спать.

— Наверное, так и сделаю.

— Ты зайдешь завтра?

— Не знаю пока. Видимо, да. Надо завтра все-таки в универ сходить на занятия. Сегодня мне аж стыдно стало, что я зашел, но так ни на одну пару и не появился.

— Пусть это государству будет стыдно, что оно такую стипендию платит, а не тебе. Я когда училась, мне стипендии тоже не хватало, но на нее реально можно было жить. Да, на хлебе и молоке. Но все-таки можно.

— Это ведь было давно. Давно и неправда. Ты так говоришь, будто бы училась 40 лет назад.

— За последние десять лет в нашей стране произошло изменений больше, чем за предыдущие тридцать.

— Массовое впадение в идиотизм и деградация.

— Цитируешь героя Басилашвили из «Снов»?

— Да.

— Давай тогда спать лучше.

— Давай. Целую тебя.

— Я тебя тоже. До завтра!

Разговор со Светой меня несколько успокоил. Да, я мистик, я писатель-фантаст, хотя это слишком громко сказано. Я маг! Хотя по большому счету вся наша магия больше походила на самовнушение. В начале XX века всякая творческая интеллигенция тоже крутила тарелочки и вызвала души умерших и, видимо, как и мы, искренне в это верила. Или очень хотела верить? Не знаю. По-моему, самовнушение — великая вещь. Ведь я до сих пор не знаю, был ли реален тот, кого я встретил тогда на Каширском шоссе. Или я самостоятельно, только лишь своими силами убил в себе любовь.

Я лег спать и, засыпая, думал о предстоящем дне, который будет чем-то похож на день сегодняшний. Работа, учеба, беготня, яркие проблески эмоций во время секса, а потом снова пустота, абсолютная всепоглощающая пустота. И холодная паутина сети, которая оказалась всего лишь отражением реальности, а значит, такой же тусклой и серой. Хотя я пока не утратил интереса к виртуальным знакомствам.

Я знал, что рано или поздно мне и это надоест. Но тогда я найду что-нибудь другое, не менее яркое и интересное. Не менее яркое, не менее интересное и не менее пустое. Я устал. Видимо, я сегодня слишком устал, и надо уснуть. Уснуть, чтобы проснуться бодрым и здоровым. И тогда новый день принесет радость и мне снова захочется работать до полного изнеможения, а потом до полного исступления заниматься сексом. Я устал, да, видимо, я просто устал.

Глава 6. Суета сует

2003-й год промчался так же стремительно, как и предыдущие четыре года моей жизни. Я уже довольно давно заметил, что чем я становлюсь старше, тем стремительнее несется время. Иногда мне кажется, что я могу посмотреть на свой яблоневый сад в окно и увидеть зеленые деревья, а когда спустя минут сорок снова пойду покурить на балкон, то увижу деревья, покрытые снегом.

Впрочем, какая собственно разница: дождь, солнце, снег? Кроме экрана монитора я редко что-то еще вижу. Но в году есть два небольших промежутка, когда я себя чувствую особенным образом: это ранняя осень и середина весны. В эти два коротких промежутка, между сменой времен года, на меня нередко накатывает беспричинная, светлая радость. Мне хочется не просто жить, а ЖИТЬ! Да, именно ЖИТЬ! Бродить бесцельно по улицам, разглядывать прохожих, записывать свои впечатления, чтобы потом вставить их в очередной роман или статью, или никому больше не показать. Ведь то, что я не могу продать, я пишу для себя, и иногда мне кажется, что это гораздо более ценный товар, ведь если он не имеет цены, то, значит, он бесценный. Или все-таки нет?

Однако весна прошла, затем наступило лето, короткое, полное удушающей жары и проливных дождей, бесцельных прогулок по городу и мотаний по интервью. Когда наступила осень, я поймал себя на мысли, что пора бы уже перестраиваться на ритм «работа — учеба», и тут же рассмеялся. Ведь в ящике моего стола уже лежал диплом. Диплом с синенькой корочкой, со средним балом 4,6 и заветной печатью МГУ им. Ломоносова. Я стал дипломированным журналистом, но это мало что изменило в моей жизни.

Я по-прежнему был свободным копейщиком и, несмотря на то, что меня не раз зазывали в хорошие издания на постоянную работу, я всегда отказывался. Я общался с теми, кто работал за фиксированную зарплату. Тот объем статей, которые они делали за месяц, я обычно делал за неделю или чуть больше. При этом многие редакции не поощряли сотрудничество штатников на стороне. Так что если даже моя зарплата будет больше, чем сейчас, что очень сомнительно, я мог бы просто удавиться со скуки или вынужден был перерабатывать, лишь бы просто не сидеть без дела. Нет, меня такое положение вещей не устраивало.

Впрочем, мои дела шли довольно неплохо. Еще полтора года назад я неожиданно для себя обнаружил, что у меня уже скопилась довольно неплохая сумма, которую я не знал куда потратить. С учетом того, что я очень хорошо питался, одевался скромно, хотя предпочитал качественную и не особо дешевую одежду, а также любил периодически ходить на концерты или просто сидеть в одиночестве в какой-нибудь кафешке или ресторанчике, то подобное состояние моих финансов меня несколько воодушевило.

Летом прошлого года я наметил грандиозный план по ремонту квартиры. Сам я мастерить не люблю, да и времени нет, но журналист, как известно, богат на контакты. Я очень быстро нашел хороших работяг (трезвость была решающим критерием), неделю я не вылезал с интернет-форумов, посвященных ремонту, и полностью изучил все нюансы. К тому же я взял на себя в некоторых изданиях стахановские обязательства, и результатом этого явилась полностью отремонтированная кухня, ванная, туалет и коридор между кухней и ванной.

А в середине августа я все-таки совершил невозможное — воплотил в жизнь свою давнюю мечту: я побывал в Италии, земле, вскормившей Петрарку, Макиавелли, Данте, подарившей миру картины Рафаэля и Да Винчи. Походив по этой земле, вдохнув в ноздри ее воздух, я понял, почему эти люди родились именно здесь, а не в каком-нибудь другом месте.

Больше всего меня потрясла Венеция, город, из волн восставший и в волны уходящий. Здесь я окончательно понял, что я европеец по духу и мое рождение в России было если не ошибкой, то каким-то весьма странным стечением обстоятельств. Поездка влила в меня новые силы и эмоции, а курортный роман, который само собой случился у меня с одной из наших туристок, придал моей жизни некоторую новизну. Но уже в аэропорту на меня снова накатила оглушающая пустота. Ведь я снова вернулся на круги своя, вернулся из этого яркого, солнечного мира в серую Москву с мрачным свинцовым небом уходящего лета.