Однажды на берегу океана

— Для этого номера? Может быть, ты сядешь для начала? Давай я тебе кофе сварю. Наверняка ты ужасно себя чувствуешь.

— Мой муж умер, Кларисса. А я еще жива. У меня есть сын, о котором нужно заботиться, и кредит на недвижимость, который нужно выплачивать. Я просто хочу сразу приступить к работе.

Кларисса сделала шаг назад.

— Отлично, — сказала она. — Ну, так вот, есть у нас кое-какие просто замечательные материалы. В этом месяце «Хенли» [37], поэтому мы готовим ироничную статейку о том, что не стоит надевать на регату. Это такое хитрое предисловие перед фотками знаменитых гребцов, которые bien evidemment [38]. Что касается моды, мы готовим нечто под названием «Поимей своего бойфренда» — вот, посмотри. Тут в основном будут девчонки с хлыстами, скалящиеся на парней в одежках от Duckie Brown [39]. Для раздела «Реальная жизнь» у нас есть два материала на выбор. Мы можем взять вот эту статью, «Красота и бюджет», — это о женщине, у которой две дочери-уродки, а денег у нее хватает на пластическую операцию только для одной из них. А? Да, понимаю. Либо— что для меня кажется более предпочтительным — у нас еще есть статья под названием «Хорошие вибрации», и признаюсь тебе, это просто офигеть что такое. Оказывается, Сара, сейчас через Интернет можно купить такие секс-игрушки, с помощью которых удовлетворяются желания, о каких я даже не подозревала. Господи, помилуй нас всех.

Я закрыла глаза и прислушалась к гудению флуоресцентных ламп, к жужжанию факс-машин, к стрекотанию девушек, разговаривающих по телефонам с домами моды. И все это вдруг показалось мне безумием, словно я надела зеленое бикини и отправилась в таком виде на африканскую войну. Я медленно выдохнула и открыла глаза.

— Ну. Так какой материал ты выбрала бы? — спросила Кларисса. — Пластическую головоломку или насчет офигенных вибраций?

Я подошла к окну, прижалась лбом к стеклу и покачала головой.

— Пожалуйста, не делай этого, Сара. Я начинаю психовать, когда ты так делаешь.

— Я думаю.

— Я понимаю, дорогая. Я поэтому и психую. Потому что знаю, о чемты думаешь. Мы об этом спорим каждый месяц. Но мы должны печатать материалы, которые люди читают. Ты же знаешь.

Я пожала плечами:

— Мой сын убежден в том, что он утратит силу, если снимет свой костюм Бэтмена.

— Это ты к чему?

— К тому, что мы все можем ошибаться. Что наши убеждения могут быть иллюзией.

— Ты считаешь, что я ошибаюсь?

— Я больше не знаю, что думать, во что верить, Клар. Я имею в виду журнал. Вдруг все стало казаться таким нереальным.

— Ну конечно, бедняжка моя. Я даже не понимаю, зачем ты сегодня приехала. Еще слишком рано.

Я кивнула:

— Вот и Лоренс мне то же самое сказал.

— Не стоит тебе его слушать.

— А я слушаю. Мне повезло, что он у меня есть, правда. Не знаю, что я делала бы, если бы его не было.

Кларисса подошла и осталась стоять рядом со мной у окна.

— Ты с ним много говорила после смерти Эндрю?

— Он у меня дома, — ответила я. — Он приехал вчера вечером.

— Он у тебя ночевал? Он ведь женат, да?

— Ну, перестань. Он был женат и до того, как Эндрю умер.

Кларисса передернула плечами:

— Знаю. Просто это как-то немного… Прямо мороз по коже.

— Да?

Кларисса сдунула прядь волос, упавшую ей на глаза:

— Неожиданно, я бы так сказала.

— Ну, если хочешь знать, это была не моя идея.

— В таком случае я все-таки правильно подобрала слова. Мороз по коже.

Мы стояли у окна. Кларисса тоже прижалась лбом к стеклу. Мы стояли и смотрели на едущие по улице машины.

— Я на самом деле приехала, чтобы поговорить о работе, — проговорила я через некоторое время.

— Отлично.

— Я хочу, чтобы мы вернулись к таким статьям, которые печатали, когда делали себе имя. То есть когда в разделе «Реальная жизнь» мы действительно рассказывали о реальной жизни. Вот и все. И на этот раз тебе меня не отговорить.

— Ну, и что же тогда? Какой будет материал?

— Я хочу, чтобы мы подготовили материал о беженцах в Соединенном Королевстве. Не переживай, мы сумеем выдержать эту статью в стиле нашего журнала. Если хочешь, можем написать о женщинах-беженках.

Кларисса округлила глаза:

— И все же что-то в твоем тоне мне подсказывает, что ты говоришь не о беженках, балующихся сексуальными игрушками.

Я улыбнулась.

— А если я скажу нет? — осведомилась Кларисса.

— Не знаю. Теоретически я бы могла тебя уволить.

Кларисса на миг задумалась.

— Но почему беженки? — спросила она. — До сих пор сердишься из-за того, что мы не дали материал о тетке из Багдада?

— Я просто считаю, что этот материал теперь никуда не уйдет. Май, июнь — это не важно.

— Отлично, — кивнула Кларисса. Потом спросила: — Ты действительно меня уволишь, дорогая?

— Не знаю. А ты действительно скажешь «нет»?

— Не знаю.

Мы еще долго стояли у окна. Парень, с виду итальянец, лавировал, проезжая на велосипеде между машинами. Лет двадцать пять, без рубашки, загорелый, в коротких белых нейлоновых шортах.

— Пять баллов, — сказала Кларисса.

— Из десяти?

— Из пяти, дорогая моя.

Я рассмеялась:

— Бывают дни, когда я с удовольствием поменяла бы свою жизнь на твою, Клар.

Кларисса повернулась ко мне. Я заметила, что на стекле осталось маленькое пятнышко тонального крема в том месте, к которому она прижималась лбом. Это пятнышко напоминало облачко, повисшее над белоснежным шпилем Крайст-Черч в Спитафилдс.

— О, Сара, — проговорила Кларисса. — Мы так много прошли вместе, что нам нельзя огорчать друг друга. Ты босс. Конечно, я сделаю тебе материал о беженках, если ты этого хочешь. Но я вправду не думаю, что ты понимаешь, как быстро у наших читательниц брови поползут на лоб. Это не та тема, которая затрагивает жизнь каждого человека, вот в чем проблема.

У меня слегка закружилась голова, и я на шаг отошла от окна.

— Тебе просто нужно найти правильный угол, — произнесла я дрожащим голосом.

Кларисса внимательно на меня посмотрела:

— Ты не в себе, Сара. Ты мыслишь недостаточно ясно. Ты еще не готова вернуться к работе.

— Ты хочешь занять мое место, да, Клар?

Она покраснела.

— Ты этого не говорила, — сказала она.

Я села на край стола и стала массировать виски большими пальцами.

— Да, не говорила. Боже! Прости. Между тем… Возможно, тебе стоило бы занять мое место. Я теряю общую картину, правда. Я больше не вижу в этом смысла.

Кларисса вздохнула:

— Я не хочу занять твое место, Сара. — Она указала пальцами с длиннющими ногтями на пол: — Вот там сидят те, кто жаждет занять твое место. Может быть, тебе стоит уйти и позволить одной из них делать твою работу.

— Ты думаешь, кто-то из них этого действительно достоин?

— А мы этого были достойны в их возрасте?

— Не знаю. Помню только, как жутко мне этого хотелось. Как это тогда казалось волнующе… Я думала, что могу покорить весь мир, правда. Сумею делать проблемы обыденной жизни сексуальными, вызывающими, помнишь? А треклятое название нашего журнала, Клар. Помнишь, почему мы его выбрали? «Русалка», бог мой… Мы собирались приманить читательниц сексом, а потом погрузить их в проблемы. Мы не собирались никому позволять учить нас тому, как надо издавать журнал. Это мы хотели всех этому научить, помнишь? И что вышло из того, что мы этого хотели?

— Из этого вышло то, Сара, что мы получили кое-что из того, чего хотели.

Я улыбнулась, села за свой рабочий стол и просмотрела несколько веселых страничек на экране ноутбука Клариссы.

— Знаешь, а это действительно здорово, — сказала я.

— Конечно, здорово, дорогая моя. Я один и тот же материал готовлю каждый месяц уже десять лет. О косметической хирургии и сексуальных игрушках я могу писать с закрытыми глазами.