Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка

— Меня не заботит, даже если вы меня возненавидите, — говорит она. — Я намерена стоять здесь и смотреть на вас.

— Бога ради, почему я должен вас возненавидеть? — изумляется Кэри Грант.

— Можете говорить обо мне все что хотите, когда я уйду. Мне безразлично. Я намерена стоять здесь и смотреть на вас!

— Ах, бедняжка!

Дама делает именно то, о чем она сказала. Она стоит и все это в себя вбирает: раздвоенный подбородок; роскошный загар, у простых людей такого не бывает: роскошную голову с седовато-стальными волосами, про которые его парикмахер говорит: «Они настоящие; клянусь, я однажды их дернул»; а также всю одежду Кэри Гранта, эту камвольную ткань, тонкое сукно и шелка, все богатое и словно бы намеренно недоиграннное, вроде как у скрипичного ансамбля.

— Бедняжка, — повторяет Кэри Грант, возвращаясь к своему ланчу. — Она впервые встречается с человеком и уже говорит: «Меня не заботит, даже если вы меня возненавидите». Можете вы себе такое представить? Наверное, люди не раз обращались с вами несправедливо?

Это приводит бедную пожилую кокетку в восторг: она уверена, что Кэри Грант — совершенно выдающийся человек, способный понять и оценить ее тонкую натуру. Потом подруги будут повсюду рассказывать, что Кэри Грант — единственный кумир, к которому поклонница может вот так запросто подойти, чтобы излить душу и вообще пообщаться.

А тем временем в «Радио-сити Мьюзик-холле» идет премьерный показ очередной кинокартины с участием Кэри Гранта (и Одри Хепберн). Тысячи людей выстроились в очереди вдоль 50-й улицы и Шестой авеню. Многие из них торчат здесь с шести утра, зрители готовы на все, лишь бы попасть на сеанс. Эта кинокартина стала шестьдесят первой для Кэри Гранта, а также его двадцать шестой премьерой в «Радио-сити». Ему действительно уже пятьдесят девять лет от роду, однако притягательная сила этого выдающегося человека, возможно, последнего из подлинных дамских любимцев среди актеров, все продолжает нарастать, приближаясь к какому-то невероятному гребню золотого возраста. «Радио-сити» — это что-то вроде рейтинга Нильсена в отношении кинокартин. Этот кинозал просто огромный, и его посещает по меньшей мере столько же туристов со всей страны, сколько и нью-йоркцев. Первые двадцать пять новых фильмов с участием Гранта крутили там в общей сложности девяносто девять недель. Каждая очередная кинокартина, похоже, устанавливает новый рекорд. Так, например, демонстрировавшийся там до «Шарады» фильм «Блеск и изыск норки», с Дорис Дей, продержался десять недель, а общий доход от него составил 1 886 427 долларов.

Если хотите понять секрет подобного успеха, вспомните, как Кэри Грант «осчастливил» двух пожилых куколок в Эдвардианском зале отеля «Плаза». В эпоху тотального брандоизма и митчемизма киногероев Голливуд по умолчанию оставил Кэри Гранта в исключительном владении, образно говоря, некоей на удивление мощной организации. То есть — оставил его женщинам, для которых Кэри Грант является единственным образцом Сексуального Джентльмена во всем Голливуде. Кроме того, и для мужчин, и для женщин он, единственный во всем Голливуде, олицетворяет типаж, в котором Америка, подобно большей части всего Запада, все это время нуждалась, а именно: Романтического Буржуазного Героя.

Давайте вспомним, чем обычно пичкали телезрителя Голливуд вместе с интернациональной киноиндустрией со времен Второй мировой войны. Ключевым образом среди киногероев определенно являлся образ Марлона Брандо. Стоит лишь перечислить кинозвезд мужского пола за последние двадцать лет — Брандо, Рока Хадсона, Кёрка Дугласа, Джона Уэйна, Бёрта Ланкастера, Роберта Митчема, Виктора Мейчура, Уильяма Холдена, Фрэнка Синатру, — и вот уже перед вашим мысленным взором возникает фантастический монтаж летающих кулаков, гнутых зубов, скривленных губ, вздувающихся на шее вен, а также всевозможного бульканья. Нередко партнершей героя-любовника типа Брандо является некая скверно воспитанная девица, явно страдающая болезнью щитовидной железы, столь ярко изображенная Бриджит Бардо, Мерилин Монро, Джейн Мэнсфилд, Джиной Лоллобриджидой, а в последнее время также и Сью Лайонс и Тьюздей Уэлд. В результате подобных дуэтов началась эпоха демонстрации на киноэкране так называемого «любовного романа исцарапанных щек». Мужчина знакомится с женщиной. Она своими длинными ногтями царапает ему щеки. Он отвешивает ей оплеуху. Оба падают в бурные волны страсти.

Движущей силой этих любовных романов, особенно во многих ранних кинокартинах Брандо, Джеймса Дина и Рока Хадсона, служило то, что Голливуд представляет себе как энергию «пивного мужества» молодых представителей низших классов. Вне всякого сомнения, болезненность, безнравственность, скрытый садизм всего этого дела привел в восторг киноманов всех классов, не только низших. И все-таки даже Голливуду должно быть ясно, как много американцев, даже находящихся на самом дне жизни, не способны хоть сколько-нибудь продолжительное время себя с чем-то подобным идентифицировать. Число американских мужчин, которые реально представляют себя вступившими в любовную связь с этакой проказницей, мечтающей расцарапать партнеру щеку и всосать его кровь с первым же поцелуем, скорее всего, удручающе ничтожно. Кроме того, вряд ли найдется очень много женщин, которые и впрямь хотят увидеть, как мистер Идеал подступает к ним в рваной рубашке с расцарапанной физиономией.

В конце концов, в американской нации, не считая твердого ядра безнадежных пьяниц на самом дне и не менее твердой корки аристократов на самом верху, два последних десятилетия самым что ни на есть достославным образом преобладал средний класс. Невозможно сказать, сколько миллионов американских женщин новой эпохи в точности знают, что имела в виду Ингрид Бергман, когда она заявила о том, что ей очень бы хотелось сыграть партнершу Кэри Гранта в «Прославленных», фильме 1946 года: «Тогда мне в любовных сценах не пришлось бы даже туфли снимать».

И все же кинокартина «Прославленные», если помните, была расценена как очень сексуальная. Сюжетная формула фильмов с участием Гранта — которую он повторял через временные промежутки в двадцать пять лет — определяла его как законченного буржуазного любовника: романтического и благовоспитанного. В поведении Гранта на протяжении всего экранного любовного романа безошибочно угадывался тот тип мужчины, что внушает женщинам доверие и вселяет восторг в душу каждой представительницы среднего класса любого возраста. А ведь внушить доверие — это очень важно. Грант не только не удостаивает своих героинь любой лобовой атаки на их весьма фундаментальные одеяния — он вообще очень редко их преследует. По сути, сюжетная формула фильмов с участием Гранта требует обратного преследования. Сперва в его героя влюбляется девушка — Одри Хепберн в фильме «Шарада», Грейс Келли в фильме «Поймать вора», Бетси Дрейк в фильме «Каждая девушка должна выйти замуж». Он отступает, но всегда медленно и игриво, а этого вполне достаточно для того, чтобы сделать конечный результат очевидным. Грант, экранный любовник, и Грант, реальный мужчина, идеально объединились под орнаментальным щитом всякой американской женщины из среднего класса с надписью «Каждая девушка должна выйти замуж», когда Грант в реальной жизни женился на Бетси Дрейк.

Пока длится погоня, герой Гранта неизбежно набирает еще больше очков в душе представительницы среднего класса, обращаясь с героиней не просто как с привлекательной женщиной, но и как с женщиной остроумной и интеллигентной. И действительно, будь то Кэтрин Хепберн или Одри Хепберн, Айрин Данн или Дорис Дей, обе стороны то и дело обмениваются невероятно яркими репликами, и к середине фильма он и она уже так маниакально остроумны, что просто не могут так или иначе друг другу не понравиться.

Благодаря находчивости, доброжелательному цинизму, а также изысканной манере, в которой он все свои реплики выдает, Гранта зачастую считают аристократической киношной фигурой. По сути, однако, типичной ролью Гранта является волнующе-буржуазная. В фильме «Шарада» он играет чиновника дипломатической службы в Париже; в фильме «Воспитание ребенка» — профессора, научного исследователя; в фильме «Мистер Бландингс строит дом своей мечты» — восторженного поклонника пригородов; а в других бесчисленных фильмах (среди них «Кризис», «Люди будут говорить», «Поцелуй и макияж») Кэри Грант исполняет самую почитаемую средним классом роль, последние три года столь успешно эксплуатируемую телевидением — роль врача. Очень редко Грант изображает представителя низшего класса (между прочим, хорошего битника-кокни в фильме «Ничто, кроме одинокого сердца» у него так и не получилось) — и так же редко ему поручают нечто столь внушительное, как магнат грузоперевозок, которого он сыграл в фильме «Рожден быть плохим» в 1934 году. В идеале герой Гранта трудится в таком месте, где у него имеется достаточно свободного времени, чтобы ему не приходилось чахнуть в конторе. Однако у него все же непременно должна быть работа, обеспечивающая как зримые средства к существованию, так и в высшей степени зримую буржуазную респектабельность.