Беглец и Беглянка (СИ)

— Будем обходить коряжник стороной?

— Сейчас посмотрим.

Олег избавляется от походной поклажи, запихивает за пазуху подзорную трубу и ловко забирается на высокую сосну, растущую на краю леса, прямо среди безобразных коряг. А через несколько минут спускается и, недовольно морщась, сообщает:

— И перпендикулярно к речному руслу — сплошной коряжник и серьёзный бурелом. Как далеко он тянется? Не знаю. Так и не высмотрел, сколько ни старался…. Всё равно, придётся — ради пущей безопасности — идти в обход. Вот же, не было печали у гусаров. Приличный крюк получится.

— Крюк? На сколько километров?

— Может, на сорок-пятьдесят. Может, и больше…

Даша садится на пышную моховую кочку и, спрятав лицо в ладонях, плачет.

— Тяф? — бросается к девушке Найда и кладёт голову ей на плечо: — Тяф-ф-ф?

— Что с тобой, милая? — присаживается на корточки Олег. — Что случилось на этот раз?

— Устала я что-то, и-и-и, — шепчет, размазывая пальцами слёзы по щекам, Дарья. — Устала…. Месим ногами землю. И-и-и…. И месим. А конца и края как не было, так и нет. И-и-и…. Устала. Ноги уже идти не хотят. А тут ещё новые пятьдесят километров — на горизонте. И-и-и…. А я же — просто девочка. Ма-а-а-ленькая…

— У-у-у, — ожидаемо подключается собака. — У-у-у-у…

— Маленькая, но симпатичная, — уточняет Олег. — А ещё и очень-очень миленькая. До полной и нескончаемой невозможности. До нескончаемой и полной…. Стоп. Тишина…. Слышите?

— Что это?

— Лодочный мотор тарахтит. Где-то выше по течению…. За мной!

— Что ты задумал, Красава?

— Ничего особенного. Просто не могу позволить, чтобы моя любимая девушка — плакала…

Путники, оставив рюкзак, котомку и чехол с удочкой-спиннингом под надзором Найды, перемещаются непосредственно к речному берегу и прячутся в густых прибрежных кустах.

Через несколько минут из-за ближайшего речного поворота показывается невзрачная лодчонка: длиной метров семь-восемь, достаточно узкая, с почерневшими от времени бортами, под допотопным мотором.

Лодка медленно, прижимаясь к северному берегу и чуть не черпая низкими бортами речную воду, продвигается вперёд. Визуально она загружена по самое не могу: рыбой «навалом» и разномастными пластиковыми ёмкостями с красной икрой. На корме располагается, крепко обхватив правой рукой рулевой рычаг старенького мотора, приземистая фигура в чёрном флотском бушлате.

— Эй, дядя! — выйдя из кустарника, кричит Олег. — Приставай к берегу, дело есть! Приставай, не бойтесь! Важное дело! Я мирный, не трону!

Человек на корме, мельком взглянув в сторону кричащего, тут же тянет в сторону рулевой рычаг, и лодка, заложив широкую петлю, пытается развернуться.

— Совершенно не желает знакомиться с нами, — комментирует Даша. — Не вежливый, ёлы-палы, чалдон…

Гремит одиночный автоматный выстрел. Второй. От носа лодки летят — во все стороны — крупные щепки.

— Ко мне! — командует Олег. — Пристрелю…

Лодка, испуганно вильнув, причаливает.

Фигура в чёрном бушлате оказывается женщиной средних лет: грузной и русоволосой, с широким блинообразным лицом, щедро покрытым крупными рыжими конопушками.

— Ну, чего надо? — громким мужским басом интересуется тётка, а всмотревшись, тут же начинает блажить — тоненьким бабьим фальцетом: — Ой, лихо мне! За что караешь, Господи, рабу свою верную? Что делать-то теперь? На волка с волчицей нарвалась, про которых вся округа судачит. Кончат же теперь меня, грешную. Кончат…. Ай-яй-яй! Лихо мне…. Кто же теперь моих детишек маленьких кормить будет? Кто, я вас спрашиваю? Лихо, лихо мне…

— Заканчивай, землячка, вопить, — доставая из кобуры пистолет, командует Дарья. — Актрису, понимаешь, изображает из себя. Заканчивай дуриться…. Ну, кому сказано?

— И-и-и, — всхлипывает рыбачка. — Милостивцы, не губите. Не забирайте лодочку. А-а-а. Пропаду же я без неё. И-и-и. Точно — пропаду…. Детишки малые с голода помрут. И-и-и…

— Не помрут. Красава, выдели-ка ей денежек.

— Без вопросов.

Олег достаёт из наплечной сумки пачку долларов, многократно перетянутую ярко-красной резинкой, и бросает её тётке.

— Лови, землячка…. Надеюсь, хватит?

— Д-десять т-тысяч? — недоверчиво глядя на деньги, начинает заикаться женщина. — Д-долларов?

— Долларов, долларов…. Так как? Хватит?

— Х-хватит.

— А обратно лодку хочешь получить?

— Как это?

— Так это. Забесплатно…. Хочешь?

— Х-хочу.

— Выбирайся на берег, — усмехается Олег.

— Ага. Выбралась.

— И шагай вниз по течению. Мы лодку в устье оставим.

— С рыбой? — торопливо пряча пачку долларов за пазуху, уточняет рыбачка.

— С рыбой. И с икрой. Только у противоположного берега.

— Ничего, переплыву. Чай, не маленькая…

Женщина, развернувшись и бормоча под нос: — «Милостивцы, милостивцы…», уходит в сторону Охотского моря.

— Мы же, милый, молодцы? — спрашивает Даша.

— То, что тётку не пристрелили? Это да. Молодцы и милостивцы. Растём — прямо на глазах…

Беглецы перетаскивают походный скарб к лодке.

— О чём, Дашут, задумалась? — спрашивает Олег.

— Конечно же, о безопасности.

— А если конкретно?

— Конкретно? — открывает крышку походной котомки Дарья. — Сейчас-сейчас…. Нашла.

— Что — нашла?

— Юбку, парик и мазь гримёрную.

— Только не это…

— Это, Красава, это. Я ложусь на дно лодки, а ты меня заваливаешь рыбой. А заодно и оружие с прочими походными вещичками. Естественно, сперва приняв облик природной ительменки. Нормальный вариант: туземная рыбачка — в сопровождении собаки — рыбу везёт.

— Гав! — поддерживает Найда.

— Ну, не знаю, — сомневается Олег.

— Зато я — знаю. Всё, не спорь. Иди в кустики и переодевайся. А потом я тебе физиономию мазью измажу. На совесть. И бытовые морщинки пририсую. Красава…

Лодка, уверенно рассекая серые речные воды, плывёт вниз по течению, покрывая за час порядка семнадцати-восемнадцати километров. Бодро и оптимистично тарахтит подвесной мотор. Найда, устроившись на носу, бдительно вглядывается вперёд. По сторонам, в лучах предзакатного солнца, мелькают хвойные перелески и смешанные рощицы. Река становится заметно шире.

— Гав! — докладывает Найда.

— Встречный катер? — пристаёт со скамьи Олег. — Вот же, блин горелый…. Дашут!

— Я, — долетает из-под слоя кеты.

— Лежи тихо. Нас могут остановить.

— Всё поняла. Лежу…

Встречный катер, в котором находятся двое вооружённых людей в традиционном камчатском камуфляже, резко сбавляет ход. Бородатый мужик, расположившийся на носу катера, властно машет рукой, указывая на песчаную косу.

— Делать нечего, — глуша мотор, бормочет Олег. — Придётся, понятное дело, подчиниться….

Лодка заползает острым носом на речную косу. Катер причаливает рядом. «Камуфляжники» вылезают из катера и подходят к лодке.

«Серьёзные пассажиры», — отмечает Олег. — «Бородач уже в возрасте, глаза очень внимательные. Второй, рыжеволосый, гораздо моложе, но сразу видно, что тоже тёртый и виды видавший. Таким — палец в рот не клади. Не стоит…. А пистолеты, тем не менее, в кобурах остаются. Неосторожно это, дяденьки, право слово…».

— Ы-ы-ы, — пуская слюни, ноет Олег. — Ы-ы-ы…

— Что ещё за чучело? — интересуется бородач.

— Ы-ы-ы…

— Отставить — ныть! Кто такая? Что здесь делаешь?

— Нывэлы-ны [15]…

— Вижу, что остановилась. Куда плывёшь?

— Нымным, нымным [16]. Тимитим [17]. Чольчоль [18].

— Рыбу едет солить, — поясняет рыжеволосый. — Мрак, какая страшная. И слюнявая. И грязная.

— Кымгыкым, кымгыкым…

— Ещё и блохастая…. А, вот, посох у неё знатный. И собака симпатичная…. Может, конфискуем?

— Ры-ы-ы, — реагирует Найда.