Армия любовников

е заметила издержек политики".

Так вот... Когда случались державные смерти, Ольга быстро собирала манатки и возвращалась домой. И дважды ее путь пересекся с полковником Яресько, военным снабженцем, который замечательно устроился, объезжая владения Варшавского Договора, и тоже нервничал, когда от Колонного зала до Мавзолея плыл траурный лафет-марафет и старики политбюрошники в застывшем безмыслии совершали этот единственный пеший проход в своей жизни.

Яресько был очень тороплив, если не сказать - суетлив. Всякое предварительное разглядывание, говорение полагающихся слов, использование рук, ну, скажем, для нежности - все это в боевом арсенале полковника отсутствовало напрочь. Единственный способ любви - брезгливое опадание и слово "пардон", которое с трудом вытискивалось из горла сквозь сцепленные зубы. Когда это случилось в СВ в первый раз, Ольга была просто оскорблена. "Сволочь солдафон", - подумала она вслед выскочившему из купе Яресько. Но потом он пришел снова. И все повторил. "Чистой воды изнасилование, - философски думала она. - Мне есть с чем сравнивать". Она вспомнила себя ту, дурочку безмозглую, которую за здорово живешь можно было завести в уголок и сделать что хочешь. Сейчас через - через сколько же лет? - через двадцать с лишним с ней поступали так же. И когда Яресько сделал это в третий раз, то они слились в одно, эти два мужчины, прошлый и настоящий, и она напряглась и с какой-то ошеломившей ее ненавистью ответила им как бы двум сразу. Она была свирепа, сильна, агрессивна, она взяла верх, она их победила к чертовой матери, потому что это было ее удовольствие, ее страсть, ее насилие.

* * *

- Я перешла с ним в новое качество, - ответила мне Ольга, когда я спросила, что ее, умную бабу, связывает с туповатым полковником.

- Знаешь, - ответила она, - всякое было... И любовью это называлось... И партнерством... И благотворительностью... И браком, между прочим, тоже... Но самый кайф - полное порабощение.

- Тебе мужа совсем уж мало?

- Порабощение, чтоб ты знала, - процесс сексуально обоюдный. У русских женщин он доведен до совершенства. Нам всякое насилие в кайф. Мы потом это любим описывать - счастье гвоздя, забитого по самую шляпку. А наши войны? Чтоб друг друга прикладом, ближний бой - это же оргазм! Ну такие мы! Такие! Мы счастливы, когда нас имеют, как хотят... И только ждем момента ответить тем же. Я это поняла, и мне стало легче. Надо знать свою природу.

Их роман с Яресько длился долго. Полковник не знал, что был у Ольги параллельщиком, что вопрос о его единственности никогда у нее не стоял, он этого не знал и был ей верен (жена, естественно, не в счет). Яресько погиб в Афганистане, хотя как хорошо все там начиналось. Дубленки, ковры, а по заказу Ольги - причудливые кальяны, тонкошеие кувшины, пахнущие из горла сокрушительным восточным духом. Но подстрелили Яресько. На войне такое бывает. Ольга ходила на панихиду в клуб, постояла в сторонке, жену покойного поддерживал под локоток слегка пастозный старлей.