Пиноктико

Это не очень-то честно, да, но я ведь собираюсь так поступить только в крайнем случае.

Я хочу начать новую жизнь в одной из стран, скорее всего, не этого континента…

Но всё это пока что остаётся в мечтах или в кошмарах, если вы принадлежите к тем, для кого за границей Германского мира — только кольца руин, как вам будет угодно…

Я возобновил свои записи после того, как Штефи, что называется, «попала пальцем в небо». Ночью, на пустой заправке, к которой за то время, пока я заливал в баки горючее, а потом общался, впервые за два года, со своей бывшей, со всех сторон подтянулся такой густой туман, что, когда эта самая бывшая предложила мне оставить машину и куда-то там пойти наверх вслед за ней, я подумал, что, может быть, это и не такая плохая идея… Потому что на следующем перекрёстке я уже встречу Дженни… А я не готов к встрече с ней… Так что лучше уж, пока суд да дело, вслед за material girl… In material world…

По правде говоря, была и другая причина, вполне очевидная, если предположить, что когда-то я испытывал по отношению к Штефи что-то вроде «great love»…

То это чувство в принципе никуда не улетучивается, но остаётся, как тяжёлый дым в рассказе Фолкнера… Или того же Набокова — у которого дым развязывает язык и дальше «дихтер дихтет» [87], в бреду подбирая слова…

У Фолкнера же с помощью этого самого дыма судья заставляет обвиняемого во всём сознаться…

На самом деле никакого «тяжёлого дыма» в коробке, конечно же, не было — обвиняемого, что называется, развели…

— Ну ладно, так ты идёшь со мной? А то я замёрзла. — Штефи передёрнула плечами и ударила сапожком об асфальт… А потом о другой сапожок…

— Штефи, ты что, куда «идёшь»? В два часа ночи, ты же знаешь этот район… Только разве что в «Цахесе» ещё не спят… Хотя я и там умудрился уснуть, в центре зала, я сейчас оттуда…

— Ты ошибаешься, — улыбнулась она, — в «Пентхаусе» всё в полном разгаре.

— Где-где?

— «Пентхаус» — это просто клуб, диско, такое же, как «Цахес», но поменьше… Пойдём со мной, это прямо над заправкой…

— А я думал, что в башнях над заправками — бензохранилища…

— Йенс, не смеши меня, — хохотнула Штефи, — «он думал»!

Мы вошли внутрь, я расплатился за бензин, Штефи за трамеццини с тунцом, которые она поедала на ходу… Она провела меня к двери, за которой оказалась лестница… Навстречу нам сбежали двое юношей, Штефи они знали и радостно приветствовали…

— Только я с другом, — сказала она перед входом в зал, где грохотала музыка и в дыму мелькали ноги, — я хотела ещё поговорить с тобой тет-а-тет… Поэтому пройдём вон туда для начала… Там тоже зал, но маленький…

Это был, скорее, тупик коридора, завешенный парчовым занавесом… Там стояли нелепые кресла, в одно из которых погрузилась Штефи, я же сел напротив, на такой пуфик…

Впрочем, вскоре Штефи пересела ко мне на колени…

Странно, что всё может быть так же, как в первый раз… Желание, которое я чувствовал, было ничуть не меньше… Я бы даже сказал: оно было сильнее…

Но Штефи вдруг оказалась на ногах… Она стояла передо мной… Она была чертовски красива в тот момент… Я едва разбирал слова, весь этот «транс-трэш-хаус» грохотал совсем рядом, за стенкой…

— Штефи, дорогая, что ты сказала? Я не расслышал.

— Ты издеваешься.

— Да нет же. Я сейчас не совсем адекватен, к тому же музыка…

— Я предложила тебе стать четвергом, — повторила она.

— Что это значит, я давно читал Честертона, Штефи, объясни…

— Честертон тут ни при чём. Я сказала тебе, что уйти от Конрада в данный момент я не могу. Мы живём в одной квартире, только что съехались… Но я тебе предлагаю — если ты хочешь — встречаться. Четверг для меня самый удобный день. Согласен?

После этого мы прошли с ней в зал, где она выхватила из дыма какого-то клерка…

Повернула его по часовой стрелке — ему нравилось, что им управляют, — и представила нас друг другу…

Он мне дико обрадовался, я даже подумал, что он би…

Но нет, он просто рад был поболтать с «экзотом»… Он, конечно, так не сказал, но это видно было в его глазах…

Штефи же осталась в облаке испарений азота, она танцевала в ту ночь очень долго, со мной она никогда так… Впрочем, что значит, со мной, без меня… Мы стояли с её клерком у стойки, пили пиво, ужасный зануда, не знаю, что она в нём нашла…

Ну да, ну да, это был офисный дуж, с ним можно было строить какие-то планы на будущее — в отличие от меня…

Но в четверг на следующей неделе мой дневной сон был прерван звонком в дверь.

На пороге стояла Штефи.

На губах у неё играла улыбка.

Это продолжалось месяца полтора… Не непрерывно, нет, через час она уходила, иногда через два…

А через неделю снова звонила в мою дверь…

Так как, в отличие от Штефи, у меня, кроме неё, никого не было… То после третьего или четвёртого такого визита я стал немного психовать… Я пытался силой удержать её в квартире, требовал назвать мне телефон клерка…

Но Штефи захлопнула у меня перед носом хэнди, а потом и дверь — выскользнув из квартиры…

Я открыл дверь и закричал ей вслед бранное слово…

Хотя не такое уже оно и бранное… Через четыре дня я вспомнил его, когда открыл дверь, а там никого не было, потому что это был не четверг, а вторник, и в дверь никто не звонил, я просто так её открыл, проходя мимо по коридору… И вдруг услышал… Как бы эхо… Того самого слова, которое я крикнул вдогонку Штефи — в четверг…

Я прошёл на кухню, достал с полки бутылку скотча, налил треть куба… Стаканы у меня просто кубические…

Выпив залпом, я в очередной раз сказал себе, что в такой роли — «Четверга» — есть что-то позитивное… Как бы даже лестное для мужского самосознания, нет?..

Лясы точить ведь не обязательно со Штефи, скажем, публика из «Контрабаса» после разброда и шатаний прочно обосновалась в заведении под названием «Вектор»… Там всегда можно найти собеседника или собеседницу…

Зато сознание, что твоя бывшая подруга не выбросила тебя из своей памяти на какую-нибудь свою микрокосмическую помойку…

А, наоборот, нашла тебе такое узкое применение… Способно даже повысить твою самооценку, разве нет? — говорил я, наливая виски в стакан…

Но, вернувшись в комнату и сев к компьютеру, чтобы набрать вот эти строки, я подумал, что я занимаюсь самообманом…

Дело в том, что я-то знал, как устроена Штефи, и как часто ей нужно…

Ну, допустим, она на самом деле не может, «не светясь», трахаться со мной чаще…

Но, скорее всего, это означает нечто другое…

Штефи решила позаботиться об оставленном ею создании…

Я вмиг прочитал её мысли…

«Потерял отца, потерял подругу, себя так и не нашёл… Бедный, глупый мальчик… Пропадает совсем…».

«Она делает это из милосердия, — подумал я, — это унизительно…»

И я решил ещё выпить…

Виски напомнили мне, что я ничего не ел, я пошарил по столу в поисках проспектов, предлагающих «летающие пиццы» и «азиатские коктейли»…

Я плеснул себе ещё виски, выпил, а потом вышел из квартиры, спустился на полпролёта вниз и поднял со ступеньки одну из бесплатных газет, сложенных в стопку…

Вернувшись в квартиру, я выбрал одно из объявлений и позвонил по указанному там телефону…

После чего снова вернулся к компьютеру, чтобы набрать эти строки…

Я в самом деле чувствую себя маленьким мальчиком в пустой квартире отца…

Играл с игрушкой…

А теперь вот пью виски из отцовской бутылки… Совсем как взрослый, но пока он не придёт домой, надо успеть подлить туда воду, подкрасив её чаем…

Вот только он не придёт…

И мама не придёт… Просто потому, что мамы вообще никогда не было…

Хотя кто-то же подбросил меня… Может быть, дать объявление в газету? Вот бредовая идея…

Ладно, надо открывать дверь… Быстро же, однако…