Я возвращаюсь за тобой

— Я ее немного испортила. Надеюсь, что вы не захотите мне…

Он повернулся на звук ласкового голоса и понял, что таинственная рыжеволосая девушка шла за ним всю дорогу от яхты. Красивая и стройная… Она была завернута в постельное покрывало с орнаментом византийской мозаики, закрывающее ее от груди до коленей. Волосы цвета ржавчины полыхали вокруг нее словно языки пламени, создавая удивительное ощущение, что она сошла с полотна Климта.

Итан с сомнением посмотрел на нее.

— Вы меня не узнаете? — спросила она, почти забавляясь.

— Нет, — признался он.

Она надела солнечные очки, что не позволяло посмотреть ей в глаза.

— Две тысячи долларов за ночь! — сказала она, протягивая ему купюры. — Я знаю тех, кого бы это просто оскорбило. А я воспринимаю как комплимент…

Итан смущенно взял деньги, не переставая спрашивать себя, кто же такая его загадочная собеседница.

Наконец она сняла очки, и он увидел ее глаза. Если бы из всех его талантов у него оставался только один, то это наверняка была бы способность «видеть людей насквозь», определять характер тех, с кем он встречается.

У нее были очень темные карие глаза, печальные и умные. Привлекательная улыбка, спокойная уверенность в себе, но где-то таилась тщательно скрываемая слабость, какое-то расстройство, и это делало ее красоту, и так лишенную всякой искусственности, пугающе настоящей.

— Просто представьте, что я вешу на тридцать кило больше, — с вызовом бросила она.

Сбитый с толку, Итан изо всех сил пытался вспомнить ее, но память отказывала. Если бы он встречался с такой женщиной, то уж точно ее не забыл.

Вдоволь насладившись его замешательством, таинственная незнакомка решила подбросить ему подсказку:

— Вы вернули меня самой себе, доктор, вы помогли мне обрести свободу.

Итан прищурился. Она назвала его доктором, значит, это бывшая пациентка.

— Морин!

Морин О'Нил — она была одной из первых его клиенток, когда он открыл практику в Гарлеме. Он вспомнил ненавидевшую себя ирландку, страдающую от лишнего веса и чудовищно одинокую, которая работала маникюршей в одном из бесчисленных косметических салонов квартала. Привлекательная девушка, но с огромным набором комплексов. Она подсела на оксикодон [63] и все плотнее замыкалась в своем внутреннем мире, мрачном и полном страдания. Он помог ей бороться с зависимостью и поддержал в поиске своего пути. Но однажды без всякого предупреждения она перестала посещать сеансы, и он вынужден был признать лечение неуспешным.

— Я путешествовала, — объяснила она. — Побывала в Азии, потом в Южной Америке. Вы были правы: нужно начать жизнь с чистого листа, нужно набраться смелости открыть в себе те силы и способности, о которых ты и не подозревал.

— Я помню, вы тогда рисовали.

— Да, я продолжила этим заниматься, и, когда вернулась из Перу, в «Тиффани & К°» заинтересовались моей работой, это была линия украшений по мотивам искусства инков.

Он посмотрел на нее с глубокой нежностью, ошарашенный подобной метаморфозой. Трудно было поверить, что депрессивная, закомплексованная девочка, которую он когда-то знал, так расцвела и превратилась в эту восхитительную женщину, стоящую перед ним.

— Всем этим я обязана вам. Вы были терпеливы, не осуждали меня, бились со мной, когда я была совсем слаба.

— Я не сделал ничего особенного, — пожал плечами Итан.

— Вы сделали самое важное: вы были первым, кто увидел во мне что-то хорошее. Каждый раз, уходя от вас, я уносила с собой крупинку вашего расположения и дружбы, которые копила по зернышку в своем сердце. Вы убедили меня, что на дураков не надо обращать внимания, убедили в том, что во мне есть сила, которая только и ждет своего часа.

— Тем не менее в один прекрасный день вы перестали ко мне ходить.

Она нежно посмотрела на него.

— Я думаю, вы прекрасно знаете, почему я больше не приходила. Как это называют в психоанализе, когда пациент влюбляется в своего психолога? Перенос эмоций?

Он не ответил, и какое-то время они оба молчали.

— Вы научили меня уважать себя, Итан… — Она замялась, но потом продолжила: — …Но, судя по тому состоянию, в котором вы были вчера, вы не очень бережете себя. И мне больно это видеть.

Немного удивленный, Итан почувствовал, что пришло время поговорить начистоту.

— Вчерашнего вечера я совершенно не помню.

— Неудивительно: я подобрала вас мертвецки пьяного в туалете «Клуба 13».

«Клуб 13» был одним из элитных ночных клубов Митпакинг дистрикт. [64] Итан часто бывал там, но не помнил, что заходил туда в тот пятничный вечер.

— Я вышла с вами на улицу, — продолжала Морин, — и попыталась найти вам такси, но вы наотрез отказались садиться в какую-либо машину, кроме своей. Я вынуждена была сесть за руль, чтобы отвезти вас домой.

— Мы попали в аварию?

— В машине вы стали абсолютно неуправляемы. Отстегнули ремень безопасности и хотели выпрыгнуть наружу, крича, что хотите идти пешком. Пытаясь вам помешать, я потеряла управление, машина въехала на тротуар и врезалась в дорожный указатель. К счастью, скорость была маленькая, и никто не пострадал.

Итан потряс головой. Наконец-то кусочки пазла стали складываться в общую картину, хотя многого пока не хватало.

— Я раздела вас и уложила в постель, — продолжала Морин, — но, поскольку я боялась оставлять вас одного, решила провести ночь рядом с вами.

Провести ночь…

Решив прогнать все сомнения, он спросил:

— А мы с вами, мы не?..

— Учитывая состояние, в котором вы находились, это было физически невозможно! — съязвила Морин.

Итан не смог удержаться от улыбки, и, на долю секунды заглянув друг другу в глаза, они почувствовали странное единение.

— Я могу вам хоть чем-нибудь помочь? — спросила девушка.

Было очевидно, что она действительно за него беспокоится.

И, возможно, она рассказала ему не все.

— Все будет хорошо, — заверил он ее. — Вы и так уже много сделали для меня, и я у вас в долгу.

Но Морин его ответ не устроил.

— Я вижу, что-то не так, что-то с вами очень не в порядке.

В уголках глаз у нее блеснули слезинки. Итан развел руками и, как мог, изобразил ободряющую улыбку.

— Я вас отвезу?

— Я лучше возьму такси, — отказалась Морин.

— Сегодня они бастуют!

— Уж найду какое-нибудь! — заверила она и пошла обратно на яхту, чтобы одеться.

Словно не услышав ее слов, Итан крикнул ей вдогонку:

— Жду вас здесь!

И стал смотреть, как она идет к яхте.

Оставшись один, Итан вынужден был признать, что чувствует себя гораздо лучше. Мигрень чудесным образом прошла, температура спала, должно быть, на несколько градусов. Порой теплый женский взгляд действует лучше любых лекарств.

Некоторое время он постоял в задумчивости. Если он хочет, чтобы этот день не стал последним, нельзя позволить себе ошибиться. На этот раз он сумеет обойти все ловушки, расставленные судьбой у него на пути.

Для начала он не поедет на машине, которую, кажется, просто запрограммировали ломаться и попадать в аварии. Он возьмет мотоцикл, что сделал бы и в прошлый раз, если бы ему не помешало нападение клана Джардино. Он пошарил в кармане куртки и нащупал пульт управления воротами одного из маленьких гаражей, выстроенных вдоль парковки. Внутри находилась копия старинного BMW R51/3, знаменитой модели 50-х годов, с низким сиденьем и круглыми фарами, сверкавшей никелированными деталями по черному корпусу, словно доспехи, отделанные серебром.

Итан оседлал мотоцикл, нажал на газ и выехал из гаража как раз тогда, когда такси Кертиса въезжало на парковку. В этот же миг Морин захлопнула за собой дверь яхты.

— Уже иду! — крикнула она шоферу, торопясь навстречу подъезжавшей машине.

Огромный чернокожий вылез из своего «Чекера» и оперся о капот, ожидая клиентку.