Тату (СИ)

Через два часа работы одного пассажира и четырёх членов экипажа дорожка была расчищена. Мы выпили за проделанную работу. Через час подъехал топливозаправщик. Затем мы выпили ещё... и через час ещё... Наконец, взлетели.

Пассажиров кроме меня не было, и я мирно улёгся на мягких мешках. Самолёт вёз какие-то грузы, как сказал командир - "новогодние подарки" - и летел на Дальний Восток с дозаправками в Воронеже, Новосибирске и Чите.

Вечером следующего дня мы приземлились на аэродроме Домна, что в сорока километрах от Читы. Пешком я добрался до занесённой снегом железнодорожной станции. Она представляла собой полустанок из XIX века. Одинокий домик, импровизированная деревянная платформа на один вагон, болтающийся от ветра фонарь и изъеденное ржавчиной расписание электричек. На запад, как и на восток, электропоезда курсировали лишь дважды за сутки. Я выбрал для себя восточное направление. Следующая электричка на запад была утром. Прыгая по глубокому снегу вокруг дома, я считал остающиеся до прибытия часы-минуты. Меховые берцы, как и тёплый камуфляж спецназовца, не спасали от ветра и холода. Так прошло два часа. Затем на санях, запряжённых мохнатой лошадью, как из сказки, подъехал одетый в армейский тулуп и валенки хозяин домика - станционный смотритель.

- Замёрз, служивый?

- Есть маленько...

- Заходи, сейчас буржуйку растопим, чайком согреемся.

- Спасибо.

За разговорами о жизни, чаем с баранками незаметно прошёл ещё один час ожидания. Пётр Иванович не советовал путешествовать электричками в западном направлении.

- Народ встречается разный. Бывают, стёкла бьют, лавки снимают, воруют, что плохо лежит, да и расписание соблюдается не всегда. Уж лучше взять билеты на поезд из Читы до Улан-Удэ.

Поблагодарив за угощение и тепло, я сел в электричку родом из детства. Мне показалось, что в ней ничего не изменилось за прошедшие четверть века.

В Чите обратился к коменданту железнодорожного вокзала с просьбой помочь добраться в Улан-Удэ. Он был родом из Питера и закидал меня вопросами о городе.

- Так ты почти мой земляк, раз прожил там семь лет. Садись за стол, пиши на моё имя рапорт. Укажи номер командировочного, весь маршрут поездки и просьбу о выдаче ВПД на проезд в купейном вагоне от станции Чита до станции Улан-Удэ.

- Да мне и плацкартный сойдёт.

- Пиши купейный вагон, ты же - офицер!

Отблагодарив его двумя бутылками питерского пива, я отправился на вокзал выкупать билеты.

- Ближайший поезд на Улан-Удэ, на который остались билеты, будет завтра вечером, - комментировала выписку билета кассирша. Поедете?

- Конечно, поеду!

Следующие сутки я провёл на вокзале, невольно наблюдая за его жизнью. Вот китайцы, сидя на полу, смакуют пиво из национальных плошек и закусывают жареным арахисом, который ловко поддевают палочками. Они быстро пьянеют, смеются, плюются и глаза их ещё больше сужаются. Вот привокзальный бомж пытается обокрасть заснувшего гражданина, но у того срабатывает интуиция, и он прогоняет бомжа как назойливую муху. Вот милиционер что-то обсуждает с торговцами ларьков и с довольной улыбкой и со свёртком в кармане отходит от них. Я ощущал себя действующим лицом этой жизни. Интересно, а как я выгляжу в ней со стороны? В ватном костюме, берцах, обложенный поклажей, ставший заложником вещей.

Выяснилось, что и мои нехитрые пожитки представляют интерес для местных мошенников, и я трижды за ночь отбивал их нападки. Сна не было, также как и других условий для полноценной жизни. Ни умыться, ни сходить в буфет, лишь мысленные гонки да нехитрые перекусы. Со своим негабаритным грузом я малоподвижно сидел на занятых мною скамейках и ждал прибытия поезда. Кроватка требовала жертв.

Лишь через сутки вокзального плена я вышел на морозный свежий воздух станции. Началась посадка на поезд Хабаровск - Москва.

- Это что у тебя? - указывая на мою поклажу, грозно спросила толстая проводница, которая больше походила на рыночную торговку.

- Детская кроватка.

- Сдай её в багажный вагон. Он находится в начале состава.

- Да она лёгкая, весит не больше семи-восьми килограмм. Я её аккуратно размещу в верхнем багажном отсеке.

- Не положено по технике противопожарной безопасности.

- Ну, пожалуйста, я же её из Питера везу!

- Я дважды повторять не буду.

В багажном вагоне два грузчика с татуированными якорями на руках согласились принять кроватку... но за сто рублей.

- Да я за эти деньги бэушную в Улан-Удэ куплю!

- Твоё право.

- Может, договоримся? У меня нет с собой сотни. Только четвертной могу дать.

- А нам как потом перед начальником поезда отчитываться? Да нас работы лишат из-за какой-то там кроватки!

Побрёл к вагону. Дальнейшие просьбы и уговоры проводника также не принесли никакого результата. Разместив вещи на полках, я не терял надежды, что в последние минуты её сибирская душа смягчится. Увы! И даже моя хитрость с забрасыванием кроватки в тамбур отходящего поезда, не сработала. Проводница нажала на рукоятку стоп-крана и пронзительно засвистела.

- Я тебя сейчас с поезда ссажу за хулиганство! Милиция!!! - закричала она что было силы.

- Не надо милиции... я согласен оставить кроватку на перроне... позвольте хоть вещи из неё достать, - разрывая обёрточную ткань и полиэтилен, я лихорадочно доставал перестиранные ползунки и распашонки.

- Надо было раньше думать... я не имею права задерживать отправление поезда! - кричала раскрасневшаяся проводница, - сейчас ещё штраф выпишу за хулиганство.

Кроватка полетела на обледенелый читинский перрон и, грохнувшись о землю, разломалась на части. На асфальт высыпалось детское одеяльце, матрасик и пакет с тёплыми вещами. Пожилая дама из провожающих на бегу забросила пелёнки и ползунки в мой тамбур. Хотелось плакать и ругаться от несправедливости жизни. Уже ничего не изменить! Я проиграл!

Домой я вернулся без настроения. Чувствовал себя охотником, который упустил свою добычу. В части подумали, что я решил встречать новый год в Питере и намеренно отстал от самолёта. Комбриг, выслушав мой рассказ, приказал написать объяснительную в связи с опозданием в часть, но наказывать не стал. Через неделю друзья-сослуживцы сбросились и подарили нам детскую кроватку.

Первый прыжок

- Доктор, а вы прыгали с парашютом? - спросил у меня отставной лётчик-испытатель во время сегодняшней консультации.

- Да... Два раза с МИ-8, - ответил я ему и подумал, какой же военный психиатр не прыгает с парашютом?

- А у меня шестьсот сорок семь прыжков... - с гордостью ответил он и воодушевлённо начал посвящать меня в специфическую терминологию прыжкового дела. Я слушал его рассказ, и одновременно вспоминал свой первый прыжок. Мне кажется, что он, как и всё остальное первое, что переживает человек, оставляет в памяти самый глубокий рубец.

- Док, ты сам складывал свой парашют? - перекрикивая шум лопастей МИ-8, спросил зам. начальника по ВДП во время обхода бригады на взлетно-посадочном поле.

- Сам! - соврал я. Я редко вру, но, будучи врачом части, я не успевал посещать лекции по ТТХ парашютов, проводить часы за укладкой на заснеженном плацу, ходить на наземный комплекс в соседнюю ДШБ и многое другое. Поэтому я доверил свой парашют и свою жизнь ефрейтору Балковому, который неглубоко порезал запястье и третий месяц подряд жил в медпункте. Лекции мне зачли за бутылку пива.

- Что-то я тебя на "крокодиле" не видел...

"Крокодил" - это длинная навесная система, которая имитирует приземление парашютиста.

- Не успел, товарищ майор. Извините.

- Извини засунь себе сам знаешь куда. Как я буду смотреть твоей жене в глаза, если с тобой что-то случится?

- Ну, вы понимаете, мне очень надо. Последние дни в этом году прыгаем. Если я не выполню программу, мне не начислят надбавок.

- Жизнь дороже. Сегодня вечером встречаемся на "крокодиле". Лично мне сдаёшь зачет. А пока расчехляйся и езжай на площадку приземления.