Рабы «Microsoft»

Сегодня вечеринка для компьютерщиков. Слава богу! Без вечеринок мы бы каждый день видели только друг друга.

Еще одна важная новость: мы с Карлой нашли жилье. У женщины, которую уволили из Apple. Переезжаем на этих выходных (ур-р-ра!), и это здорово, потому что не-общение мамы с Карлой всех утомляет.

Вечеринка. Проходило все в Сан-Франциско-сити (Баг и Сьюзен взяли моду говорить не «сити», а «ситтей», как местные), в районе Hoy-Вэлли, у приятелей Анатоля, Энн и Хорхе. Хорхе работает в Sun Microsystems, Энн — в 3DO. Горы вкуснющей еды, отличная выпивка, компьютерные сплетни и по всей квартире — телевизоры, где демонстрировались последствия землетрясения. Поскольку вся наша команда на мели, мы не ели до вечера и сэкономили кучу денег. (Мы так всегда делаем.)

В зацикленном на деньгах мире Кремниевой долины нет ничего хуже безденежья. Нам с Карлой было любопытно посмотреть, как живут Энн и Хорхе. Когда мы приехали, я поразился, какие все модные. Где же нерды? Все одеты… как обычные люди. А внутри — где ироничные магниты на холодильнике? Футоны? Икеевская мебель? Игрушечные бластеры? Жилье выглядело так, словно его обставила Марта Стюарт. НАСТОЯЩИЕ диваны, явно купленные НОВЫМИ, обитые алым бархатом, а на них золотые и серебряные шелковые думки. То там, то сям коврики а-ля Матисс и крошечные свечки. НАСТОЯЩИЙ обеденный стол с ШЕСТЬЮ стульями в отдельной комнате с камином, украшенным вазами и чашами, полными сосновых шишек. Совсем как у взрослых. Очень правдоподобно!

Сьюзен сказала, что они просто спрятали все свидетельства «отсутствия нормальной жизни».

— В смысле, когда приходишь к кому-то в гости на День благодарения, то видишь, что хозяева восемнадцать часов украшали комнаты оранжевыми тыковками, айвой и креповой бумагой, и готовили обед, достойный Генриха Восьмого. А потом у тебя комом в горле стоит тошнотворная мысль: тому, кто это все приготовил, больше нечем заняться. Вот она, оборотная сторона «жизни в стиле Марты Стюарт»!

Итан предположил, что Сьюзен до сих пор мучается, что вложила слишком много труда и денег в наши рождественские корзинки.

Я подумал, что все это украшательство и уют, вполне возможно, местная версия каяка в гараже майкрософтовцев. Потом мне пришло в голову кое-что помрачнее: а что, если у этих ребят ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нормальная жизнь, и они пример для всех нас?

Сьюзен, которая только что охаяла декор, начала подлизываться к Энн. Они вспомнили какой-то дорогой магазин в Пасифик-Хайтс, откуда, конечно же, приехала вся эта мебель.

Энн:

— Он называется «Филламенто», на углу Филлмор-стрит и Сакраменто. Там все самое лучшее! Я совсем недавно купила там замечательное покрывало! Пришлось выписывать из Германии, но оно мне так нравится… Хочешь посмотреть?

Сьюзен:

— Конечно!

И они отправились обсуждать интерьерные покупки. Ни за что не догадаешься, что Энн разрабатывала микросхемы.

Здесь в моде малоизвестные и дорогие сорта водки. Чем круче вечеринка, тем больше там элитной водки. Сьюзен, Карла и я стояли, прихлебывая Ketel One, и тут к нам подошел парень, который уже долго пялился на Карлу.

— Привет! Я Фил, КПК.

КПК — это карманный персональный компьютер, как Newton.

— А по виду и не скажешь, что ты цифровой, а не аналоговый! — уж-жасно остроумно парировала Сьюзен.

— КПК расшифровывается как «Крутые Пеоны Корпорации», — хихикнул Фил, игнорируя Сьюзен и сосредотачивая внимание на Карле. — Я из Apple.

Неловкая вышла ситуация. Сьюзен никак не могла понять, что Фил на нее не смотрит. Карле Фил очень не понравился, а у меня включилась боевая тревога: к Карле пристает какой-то шкаф! Я втиснулся между ним и Карлой.

— А еще КПК — это «Клево быть Парнем Карлы»! — обнял ее и представил всех остальных.

Сьюзен смеялась шуткам Фила. Видно, в ее жизненной системе очень не хватает архитектуры отношений. Когда Фил отвернулся, Карла одними губами прошептала Сьюзен:

— ЗАБИРАЙ ЕГО!

Карла схватила меня за руку, и мы ушли в дом поглазеть на всякую роскошь. Мы чувствовали себя как гэдээровцы, впервые попавшие в ФРГ.

Фил наконец понял, что ему ничего не светит, и переключился на Сьюзен. В течение часа он развлекал Сьюзен захватывающими историями о собраниях, сроках, инженерных кризисах и кодовых названиях продуктов.

Не устаю удивляться, как плотно кучкуются программисты Долины. В Microsoft коллеги тебя не трогают, главное — работай и сдавай продукт вовремя. Успел — получи награду. Все просто. Черное и белое.

Здесь все гораздо сложнее. У тебя должна быть интересная и социально значимая работа, которая требует творческого подхода, гардероба из Nordstrom или хотя бы из Banana Republic, дома стоимостью четыреста тысяч долларов, крутой европейской или японской тачки, идеальных взаимоотношений с таким же целеустремленным, умным и хорошо одетым партнером — и лишние деньги на вечеринки (показать всему миру, как классно ты устроился). Это как-то вдохновляет, но в то же время я скучаю по Редмонду. Противоречивое чувство.

Даже Майкл это заметил и против обыкновения сослался на поп-культуру.

— Возможно, Дэвид Бирн из Talking Heads имел в виду, что компьютерщики наследуют землю? «This is not my beautiful house! This is not my beautiful wife! My God! How did I get here?» [96]

Баг разговорился с парнем, который пишет игры в компании под названием PF Magic. (И почему у стольких здешних компаний в названии слово «магия»? Как по мне, отдает нью-эйджем или «Звездными войнами». Причем такое характерно только для Северной Калифорнии.) Баг надеется, что этот парень гей, но точно сказать не может.

— Тут все мужчины так хорошо одеты, что невольно сомневаешься в их гетеросексуальности… Мне от этого, мягко говоря, не легче.

Баг и сам оставил приличную сумму в Стэнфордском торговом центре (выполнял план по инкультурации).

Прикольно было бы взять все мифы, стереотипы и заблуждения о другой сексуальной ориентации и походить в них, примерить на себя. Сьюзен отчасти именно этим и занимается, правда, не выходя за рамки гетеросексуальности. Она вдруг превратилась в Существо Сексуальное. Похоже, ей надо узнать о сексе не меньше, чем Багу, хоть она и не меняла ориентацию.

Многие нерды бесполы. У них есть только работа. Мне кажется, последовательность такая: сразу после учебы они идут на работу в Microsoft и на радостях забывают, что отношения не образуются сами по себе. Потом опомнятся — стукнул тридцатник, а сексом они уже восемь лет не занимались. Конечно, все бравируют своими романчиками на конференциях и выставках, но из этого ничего не выходит. Жизнь возвращается к центральным взаимоотношениям: Компьютерщик и Компьютер.

Мужчины-нерды почти и не знают, как вести себя с живыми, реальными женщинами, и делают вывод, что проблема в пользовательском интерфейсе, а не в них самих. Они ждут, пока выпустят новую версию с «более дружественным интерфейсом».

Итан на закате наконец дозвонился по сотовому до родителей. Оказалось, они чувствуют себя прекрасно: готовят барбекю и впервые за много лет общаются с соседями.

— Мама сказала, что библиотека Рейгана не пострадала. Можно подумать, меня это волнует.

Судя по всему, Итан ждал большего драматизма и был бы рад услышать, что мать придавило упавшей с крыши трубой, и в телефон, который отец подносит к ее лицу, сбегает струйка крови.

Тодд не пришел на вечеринку. Он на самом настоящем, реальном, всамделишном, свиданском СВИДАНИИ.

Думая о подсознании человека, я все чаще прихожу к выводу: как ни крути, компьютеры — это наше подсознание. В смысле, не инопланетяне ведь спустились на землю и построили нам компьютеры. Их создали мы. Так что компьютеры — продукт нашей жизнедеятельности и окна в наши души. Если отследить, какие машины мы создаем и какими функциями их наделяем, суть нашей цивилизации проявится как на лакмусовой бумажке.