Больница Преображения

ну бессмертную душу...

Он встал, прошелся по комнате и несколько раз звучно откашлялся, словно настраивая голос.

- Так что же, _радиогие дослушатели_, мне вам еще _продеменструировать_? - спросил поэт, остановившись посреди комнаты и скрестив на груди руки. Лицо его неожиданно просветлело. - Грядет, прошептал он. Чуть наклонился и так напряженно стал вглядываться во что-то поверх голов врачей, что они, будто настигнутые этим странным ожиданием чего-то, тоже не могли пошевелиться. Когда напряженная тишина стала уже совсем невыносимой, поэт начал декламировать:

И бунчук из жемчужно-кольчатых червей

На могилу мою водрузите. Пусть их шелест изгложет

Мой череп, как разрушенный город

Гложет отблеск кровавых огней.

Трупных бактерий белая пляска

Пусть повесть эту продолжит.

Потом отвесил поклон и отвернулся к окну, словно перестав замечать гостей.

- Я же просил тебя... - начал Сташек, едва они вышли.

- Я ведь ничего...

- Ты его провоцировал. Надо было все время притормаживать, а ты сразу на полный ход. Тебе больше хотелось доказать свою правоту, чем выслушать его.

- Понравились тебе эти стихи?

- Представь себе, несмотря ни на что - да! Черт знает, сколько ненормальности таится подчас в гении и наоборот.

- Ну, знаешь ли, Секуловский - гений! - воскликнул Стефан, так задетый, словно его это касалось кровно.

- Я дам тебе его книгу. Наверняка не читал "Кровь без лица".

- Нет.

- Сдашься!

И Сташек простился с Тшинецким, который обнаружил, что стоит возле дверей собственной комнаты. Стал шарить в ящике стола, нет ли там пирамидона. Виски разламывались, словно сжатые свинцовым обручем.

Во время вечернего обхода Стефан тщетно старался увильнуть от увядшей блондинки. Она вцепилась в него. Пришлось отвести ее в кабинет Носилевской.

- Доктор, я вам все расскажу, - затараторила она, нервно сплетая пальцы. - Меня схватили за то, что я везла свиное сало. Ну, я и притворилась сумасшедшей, испугалась, что отправят в концлагерь. А тут хуже лагеря. Я боюсь этих психов.

- Как ваша фамилия? Какая разница между ксендзом и монахом? Для чего служит окно? Что делают в костеле?

Задав эти вопросы и выслушав ответы на них, Стефан понял, что женщина действительно вполне нормальна.

- А как вы смогли притворяться?

- Ну, у меня золовка, она в психиатрической больнице Яна Божьего, так я кое-что повидала, наслушалась... будто разговариваю с кем-то, кого нет, а я его вроде бы вижу, ну и еще всякие штучки.

- Что же мне с вами делать?

- Выпустите меня отсюда. - Она молитвенно сложила руки.

- Это так просто, знаете ли, не делается. Какое-то время нам придется понаблюдать за вами.

- А это долго, доктор? Ой, и зачем я на это решилась.

- В концлагере не было бы лучше.

- Но я же, доктор, не могу быть рядом с той, которая делает под себя, умоляю вас. Мой муж сумеет вас отблагодарить.

- Ну-ну, только без этого, - отрезал Стефан с профессиональным возмущением. Он уже нащупал