Такие нежности (СИ)

И доктор говорит:

— Такого бреда я за всю жизнь не слышал. Я что имел в виду? Вы могли бы понаблюдать за кошкой в течение десяти дней?

— Как, почему десять дней? — спрашивает мама.

— Я объясняю вам: надо убедиться, что кошка не заражена бешенством. И следовательно, что она не могла заразить вашего ребенка. Поэтому надо понаблюдать за кошкой. Если в течение десяти дней она не заболеет бешенством, значит, на день укуса она была здорова. Это понятно?

— Ну, да…

— Вот и хорошо. Придете ко мне и распишетесь…

— Где — распишемся?

— Покажу, где. Главное — не где, а в чем. Распишетесь, что кошка здорова. И что ребенок, следовательно, не нуждается в прививках от бешенства.

— А как узнать, если нуждается?

— Я же вам сейчас говорю: кошка должна наблюдаться в течение десяти дней. Если за этот срок она вдруг заболеет бешенством… И если вы заметите что-то, что вас встревожит… Ну, словом, если с кошкой что-то не так, вы тут же бежите ко мне и мы начинаем колоть девочке антирабическую вакцину…

— Чего? Вакцину?

— Да! Прививки от бешенства будем делать. Если кошку ваша отдаст концы. Если только вы согласитесь за ней понаблюдать, отдаст она их или нет в течение десяти дней, концы…

— А если после десяти дней отдаст концы? — влезает в разговор Мишка.

— После — неважно, — говорит доктор. — Если она будет здорова в течение десяти дней, значит, была здорова и в момент укуса. Главное — прождите десять дней.

— Значит, мы должны поймать кошку и забрать себе? — спрашивает мама.

— По крайней мере, на десять дней. Это для вас возможно?

— Ну да. Сейчас пойдем домой и по пути поймаем кошку.

Доктор в сомнении смотрит на мамин живот.

— Мы можем начать вакцинацию уже сегодня. Конечно, для ребенка это будет большой нагрузкой.

— Да? Ой! — говорит мама. — Нет, тогда лучше нет! Ведь, правда, нет? Мы лучше поймаем кошку. Мы ведь сейчас живем одни. Никто нам слова не скажет, если возьмем кошку к себе.

— Нет, — говорит доктор, — я такого бреда еще не слышал. Как ты вообще живешь?

— А как? — переспрашивает мама.

Доктор спрашивает:

— Статуса у вас, конечно, нет?

А мама оправдывается:

— Я пошла, там столько народа, и мне сказали, что надо еще справки, а я не знаю… У меня дети, некогда. И я там больше не была. Я просто не знаю, их там так много…

— Народа или справок?

Мама машет рукой:

— Всего, всего…

— Ты просто дура, — говорит маме напоследок доктор.

Дашка еще спит — у нее был трудный день. Они тащат кошку к подъезду вдвоем — мама и Мишка. Кошка кусает их за руки. Теперь и они тоже могут заболеть. Впрочем, так и так придется наблюдать за кошкой десять дней.

Кошка обнюхивает двери и диван и сразу садится мяукать у порога. Просит, чтобы ее отсюда выпустили.

— Это же чья-то кошка! — говорит дядя Игорь. — Вон какая гладкая, ухоженная шерсть.

А мама отвечает:

— Значит, дети ничем не заразятся.

— Но ее кто-то ищет, — переживает дядя Игорь. — В этом дворе или в соседнем.

— Отыщут через десять дней. Мне спокойней, если она будет на глазах.

— Но людям не спокойней. Представь, у тебя была бы кошка…

— У меня ребенок, Дашка, — отвечает мама. — И мне наплевать, у кого там кошка, наплевать…

Кошка дичится. Ее любимое место — на шкафу. Туда, наверх, Мишке и Дашке к ней не забраться. Если она слезает, и в это время попробуешь погладить ее по спинке, она поворачивается и больно кусает тебя за руки. Слезает-то она, впрочем, только для того, чтобы оставить у порога лужу или кучку. Мама говорит — мало забот, теперь еще за кошкой убирай. Даже Дашке не жалко будет с ней расстаться, когда пройдут положенные десять дней. Хоть бы она за эти дни не сдохла от голода. А то ведь ничего не хочет есть!

— Ей покупали что-то специальное, — говорит дядя Игорь. — Она привыкла к фирме…

— Денег нет — на фирму, — говорит мама. — Как там в рекламе, уж не помню…

— Я помню! — кричит Мишка. — Вот…

Он хитро улыбается.

— Вот! Ваша киска — хлестала бы виски. Да вы такой жлоб, что не делитесь с киской!

Мама улыбается. И дядя Игорь сдержанно смеется.

— Я ценю ваш юмор, — говорит он маме. — У вас все с юмором, я погляжу. И все же ты должна была заранее подумать, чем будешь ее кормить…

— Ладно тебе, — отвечает мама. — Всего-то десять дней… Неужто не продержимся…

Ночью, когда все спят, кошка выходит на охоту. Кошка — ночной зверь. Она слезает со шкафа и идет ловить мышей. В доме нет мышей, но кошка никак не возьмет в толк, что здесь нечего ловить. Хотя мама говорит, что кошка и не ищет никаких мышей. Она для того слишком избалована. Просто ей надо поразмяться.

Ходит она неслышно, на мягких лапках. Но дядя Игорь все равно просыпается. Мишка за занавеской слышит, как мама повторяет ему по много раз:

— Я хочу спать! В смысле — я хочу спать! В буквальном смысле! Спать!

— Ты что, — говорит ей дядя Игорь. — Я же не это. Я понимаю, тебе скоро рожать… Я только что… Ты погляди — она опять туда забралась. Надо ее сбросить…

— Сам сбрось, — спросонок отвечает мама.

— Я, что ли, притащил ее сюда? — спрашивает дядя Игорь. — И потом, может, я брезгую… Там мои вещи, а она сидит…

— Но у нее же такая чистая, ухоженная шерсть! — вскипает мама.

Утром она отмечает в календаре, сколько еще осталось держать кошку. А к вечеру ее так и тянет зачеркнуть в нем еще одни день. Она говорит, что дни стали такими длинными. И не дождешься, когда ляжешь спать.

Спать, спать…

Под вечер, когда они с Дашкой уже в пижамах, в двери начинает скрипеть ключ. Дядя Игорь сегодня позже, чем всегда… И ключ у него долго не поворачивается в замке.

Наконец, в комнату входит незнакомая тетя, ключ она держит перед собой в высоко поднятой руке, точно играет с кем-то в «а ну-ка, отними!»

— Я жена Игоря, — говорит тетя.

И мама говорит:

— Ой!

Тетя идет прямо к ней, на ходу хвастаясь:

— Он сам отдал мне ключ.

Мама садится на диван и закрывает руками свой мячик.

Тетя говорит:

— Он просил передать, что больше к тебе не придет.

— И не надо ко мне, — сразу соглашается мама.

— Ты надоела ему, — объясняет тетя. — И все твои сосунки, сколько их у тебя есть…

— Понятно, — кивает мама.

— Он говорил, ни одной ночи не спал спокойно, — объясняет маме тетя. — А ему, между прочим, с утра пораньше — на завод… Ему работать надо. А здесь у вас — то эта твоя малявка проснется среди ночи, то еще что. А теперь еще и кошку завели.

— Да, его сильно раздражала кошка, — говорит мама. — Она ему мешала отдыхать…

— Ага, самой понятно? — спрашивает тетя. — По-моему, ты просто издевалась над ним! На своей наглости ты долго не продержишься. Мало увести чужого мужика, теперь тебе понятно? Никто не будет бесконечно прыгать вокруг тебя с твоими сосунками. Ты, миленькая, слишком много хочешь!

И мама возражает ей:

— Нет, не хочу. Я ему говорила, нехорошо так, есть жена, и все такое…

— Я понимаю, — говорит чужая тетя, — у меня нет детей. Но столько, сколько у тебя — это уже перебор. Он мне говорит: не представляю, если еще третий родится. Пеленки, то се… Крик по ночам. И это же не от него, ребенок-то?

— Конечно, не от него. Это от мужа.

— Вот он и говорил: не представляю, что там может родиться. У тебя старший, вроде, ненормальный? Или девчонка у тебя шизофреничка… Да? Что молчишь, ведь нечего сказать?

— Я не молчу, — говорит мама. — Спасибо, что занесли мне ключ. А то нехорошо, если ключ где-то у чужих людей.

Мама встает с дивана и неуверенно делает шаг к двери, оглядываясь на тетю. Тетя ступает вслед за ней, но потом снова останавливается посреди комнаты.

— Между прочим, мы прожили тринадцать лет, — сообщает маме тетя.

Мама кивает:

— Да, да…

— И знаешь, все-таки тот уровень, к которому привыкла… А теперь ни мужика, ни денег, которые были у меня… И знаешь, где все это?