Радио наобум. Правда жизни (СИ)

— Да ничего страшного, — успокоил его завхоз, — мелочь какая-то. Часа на два работы. Людей просто не хватает — руки рабочие нужны.

Николай хотел было спросить что-то еще, но двоечник Птицын предупредительно и не заметно для завхоза наступил другу на ногу:

— Совсем офанарел? — цыкнул он — Вся сессия на халяву!

Так и подвела в очередной раз сладкое слово «халява» склонного к лени и падкого на удовольствия взамен скучного сидения за учебниками, брата-студента. Ребята согласились, сели на следующий день в автобус и в компании веселого завхоза отправились в Одинцовский район.

Поначалу беды ничто не предвещало: за окном светило солнце, яркие осенние листья усеивали дороги и тротуары, да и вообще сентябрьская погодка отчаянно шептала, прямо манила теплом, приятным ветерком впечатляющими красками и косвенно — девушками и пивом, естественно, после «часов двух работы».

Первый тревожный сигнал поступил, когда они остановились в районе Моховой, и в автобус заскочил сухощавый мужчина с лысиной в белом халате.

«На фига нам он? — подумал Коля. — Хозработы и доктор. Какого хрена?».

И тут его поразила страшная догадка — наверняка хозработы будут связаны с каким-нибудь строительством или опасной переноской чего-либо, в общем чем-то что связано с возможным получением травм! Ну, завхоз! Ну, жучара!

Жучара оказался жучарой в кубе.

Когда ребята, доехав до подсобного хозяйства, вылезли из автобуса, к ним подошел бодренький кудрявый мужичок в тужурке и кирзовых сапогах и, без лишних прелюдий, изложил программу действий:

— Ребятки, перед вами, значить, стоит ответственейшая задача — кастрация наших свинюшек, точнее свинюшек мужского полу, именуемых кабанчиками. Задача эта, повторюсь, ответственная, требует она глубокой психологической выдержки, терпения, внимания, а также, не побоюсь этих слов, ловкости и силы! Прямо сейчас, ребятки, зайдем вон туда, — мужичек указал на длинную постройку, напоминающую ангар, вы разделитесь на группы и будете ловить тех кабанчиков, которых я вам укажу. Будете ловить, значить, и относить нашему многоуважаемому Викентию Марковичу Кочубею, — человек в белом халате, подобранный на Моховой вежливо кивнул, — после чего милости прошу следовать его инструкциям. Ну, ребятки, — инструктор выдохнул, — погнали…

То, что происходило далее, лучше не описывать. Ограничусь лишь тем, что в ходе благородной с точки зрения животноводства операции, студенты чуть не оглохли от жуткого свинячьего ора (не хрюканья, визга, а именно ора), а одежда их полностью была запачкана грязью, сеном, и иными продуктами опять же свинячьей жизнедеятельности.

Через два часа, ребята — потные, разбитые, холодными и грязными руками до кончиков ногтей, не способными ни пот со лба вытереть, ни сигаретку из пачки достать, лежали на траве.

— Ну и сука этот завхоз! — шептал банковский сынок Птицын, — Так наколоть, а?

— А ты говорил — халява-халява, вот и дохалявились, — еле шевеля губами, отвечал Коля.

— Имэнно, — согласился выходец из Дагестана — Расул Махаев, чьи религиозные убеждения в ходе сегодняшней операции были страшно оскорблены, — если он нам сессию не поставит, я его самого кастрирую, шакала паршивого…

Как только была произнесена эта клятва, из кустов вынырнул паршивый шакал завхоз и предложил, а точнее потребовал быстренько разгрузить грузовик с мешками цемента.

Шипя и матерясь, студенты выполни ли это поручение и незамедлительно были отправлены в Москву, в одежде грязной и затвердевшей.

С тех пор у Коли появился очередной комплекс: если старший обещает, что ты выполнишь только одно поручение, а потом неожиданно предлагает сделать другое, то ничего кроме испорченного настроения тебя сегодня не ожидает.

…. Поэтому, услышав очередное Дашино предложение, он напрягся и наверняка показался внешне неприветливым, но Попова этому никакого значения не предала:

— Теперь сделаем имитацию программы по заявкам с двумя-тремя звонками. Программа называется «Счастливый вечер»: люди, обращаясь к нам, делятся своим счастьем, рассказывают об интересных, приятных для них событиях, которые произошли сегодня и заказывают музыку. В идеале, в начале часа ты объявляешь телефон студии, и предлагаешь звонить. Пока идут новости и прогноз погоды, ты принимаешь звонки. Того с кем будешь говорить, «завешиваешь» на телефоне. За это время ищешь заказанную композицию и ставишь вот сюда, — Даша ткнула пальцем в монитор, на экране которого красовался «плей-лист» программы «Наутилус», — новости, погода и первая песня проигрывают — выводишь слушателя в эфир. Поговорил, поставил заявку. Пока она звучит, принимаешь другой звонок и так далее…Со слушателями разговаривай приветливо, с юмором, но никогда не хами, даже в том случае, если звонящий — законченный дебил. Сейчас, правда, будем звонить мы. Попробуем?

— Попробуем, — согласился он, отметив про себя, что программный директор (возможно даже и умышленно) проинформировала его не обо всем. В частности она не сказала ему, что могут позвонить какие-нибудь мудаки и, оказавшись уже в прямом эфире, начать ругаться матом, оскорблять ди-джея, или, того хуже, — выкрикивать антиправительственные лозунги. В этом случае, следует, как посоветовал ему Птицын, «убрать мудака из эфира, опустив микшер, имитировать обрыв телефонной связи и отбить его бред своей фразой, ни в коем случае не показав при этом, что происшедшее тебя как-то взволновало и выбило из колеи»…

…Мысленно перекрестившись, Коля снова сел за пульт, надел наушники и, по сигналу Баблуна, включил кнопку микрофона.

— Вечер добрый, 19 часов в столице, в эфире радио Бум я — Николай Жданов. Если вы помните, дорогие друзья, буквально пять-десять лет назад в своем почтовом ящике можно было найти письмо следующего содержания: «Здравствуй, дорогой друг! Перепиши это письмо двадцать шесть раз, отправь своим друзьям и будет тебе счастье!». Сейчас, чтобы поделиться своим счастьем, заниматься подобной ерундой смысла не имеет. Достаточно просто позвонить нам по телефону 971-105 и 9 или написать по электронному адресу ди-джей-собака-радио-бум-точка-ру, рассказать о событиях, которые вас порадовали и послушать хорошую музыку! ...

….То, о чем говорил Птицын, случилось на третьем звонке. Выйдя в «прямой эфир», мужчина, вне эфира вежливым низким голосом просящий поставить для его дочки Машу, песенку в исполнении Аллы Пугачевой «Коралловые бусы», в связи с дочуркиным днем рождения, резко повысил голос и заверещал:

— Жиды-суки! Бей жидов — спасай Россию! Все посты, понимали, сволочи, козлы драные…….

— Да-а-а, — протянул Коля, одновременно соображая как бы достойнее ответить вероломному наглецу, и вспоминая, а что еще он должен сделать в этой ситуации.

— А кто такие козлы? — продолжал надрываться таинственный незнакомец, — это ведь….

Стажера прошиб холодный пот. Несмотря на его «да», возможные шутки и репризы, радио-хулиган по-прежнему был в эфире!

Чуть не вырвав микшер с корнем, Коля увел его вниз, для пущей безопасности выключил кнопку и, внутренне сгорая от стыда, но, стараясь вести себя вальяжно, понес в эфир примерно следующее:

— Увы, но мы так и не узнаем, кто такие козлы, дорогие друзья, зато, как и то в каком именно следственном изоляторе будет сидеть господин, только что между делам, совершивший преступления,…- здесь Коля запнулся, так как забыл номер статьи уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за разжигание межнациональной розни, — которые…, — он снова напряг память, но, осознав, что номер ему не вспомнить, вынырнул из дебрей юриспруденции, — …, можно было и не совершать, будь он поумнее. За ним уже выехали, так, что пожелаем ему исправления и досрочного освобождения из мест лишения свободы! Ну, а наша программа продолжается….

Когда Коля снял наушники, то он почувствовал себя весьма и весьма некомфортно, скорее даже отвратительно. Ему показалось, что звучал он не то, чтобы неуверенно, а просто ужасно. Уши пылали, пальцы поразила мелкая дрожь, ему хотелось уйти со станции и не появляться здесь больше никогда, он просто тонул в этом глубоком море позора.