Хюльдра (СИ)

Алису осчастливило решение родителей взять на воспитаниеВасю и Асю. Ничуть не страшась их угрюмости и самостоятельности – им былочетырнадцать, они были взрослыми людьми! – она мгновенно подружилась с ними.

Теперь оглядываясь назад, Алиса понимала, насколько крепокбыл их тройственный союз. Они были друг за друга горой, помогали родителям,врали учителям, вместе пробовали выпивку и наркотики, болтали о сексе ипродирались сквозь алгебру. Ася и Вася были намного смышленее ее, Алисы, но ниразу они не дали ей понять, какая она бестолочь. Напротив, Анфиса терпеливообъясняла ей сложные моменты в науках и не уставала повторять ей, какая онакрасавица.

- Ты разобьешь много мужских сердец, детка, - ласковоговорила Анфиса, поглаживая ее по голове и целуя перед сном.

Алиса невольно улыбнулась, вспомнив сестру.

Алисе хотелось, чтобы так продолжалось всю жизнь, нослучилось кое-что вполне ожидаемое: когда им исполнилось шестнадцать, Васявлюбился в Асю. Казалось бы, чего еще было ждать от двух людей, пережившихстолько вместе? Но загвоздка была в том, что Асю любовь – подростковые неловкиеприкосновения, нелепый первый секс, записочки и ночные побеги из дома  - кактаковая не интересовала, а Вася влюбился в нее с той страстностью, которуювпоследствии Алиса наблюдала только у властных мужчин, которые привыклидобиваться своего во что бы то не стало. Между ними возникло напряжение, котороебыло настолько осязаемо, что его, казалось, можно было проткнуть ножом. Вася,не уставая заботиться о них обеих, постепенно раскалялся добела. Он терпел ееравнодушие, подавляя ее желания и стремления неожиданными запретами, никак невяжущимися с обликом любящего брата. Когда он практически запретил ей общатьсяс другими человеческими существами, Анфиса сдалась и ответила на егоухаживания.

Но это равнодушное «бери, только отстань» не устроилоВасилия Заваркина, и он предпринимал все более изощренные попытки разбудить вней чувства. Дело доходило даже до пыток. Однажды ночью, встав попить, Алисаобнаружила сестру в ванной, смывающей кровь с тела. Кровь сочилась из длинныхнеглубоких порезов.

Анфиса не плакала, а с каким-то настороженным любопытствомосматривала свои раны. Заметив Алису, стоящую на пороге и испуганно прижимающейк груди руки сложенные в молитвенном жесте, она поспешила ее успокоить.

- Со мной все в порядке, - улыбнулась она и приложила палецк губам.

Алиса прошла в ванную и помогла Асе обработать порезыперекисью. Она ни на секунду ей не поверила.

Вася закручивал гайки все сильнее и сильнее, и Алиса сужасом ждала, когда же резьба, наконец, сорвется и их тщательно выстроенныймирок рассыплется к чертям собачьим. К тому времени Заваркины-старшие ужеумерли, и у Алисы не осталось никого в целом мире, кроме этих двоихсумасшедших, так мастерски изводящих друг друга.

И словно в ответ на нашептываемые Алисой молитвы случилосьчудо: Ася забеременела. Заваркиным стало ясно, что оставаться в городе Бнельзя: город очень маленький, все жители связаны одним-двумя рукопожатиями ивесть о том, что Анфиса Заваркина родила ребенка от собственного брата могла быочень сильно испортить им жизнь. Им троим. И тогда на семейном совете онирешили, что если не будет с кем сравнить новорожденного, то проблемаустраниться сама собой. Так Вася скрылся за границей и осел в этойблагополучной сказочной стране.

Алиса тяжело переживала его отъезд. Помимо тоски по брату,она мучилась от свербящего чувства вины за то, что подала ему такую нелепуюидею. Ей казалось, что она виновата в разрушении какой-то непостижимой связимежду Асей и Васей, пусть даже та в последние годы и опиралась на взаимныеистязания.

Но спустя пять лет, прилетев в Осло, Алиса с удивлениемобнаружила, что ее брат спокоен, умиротворен и занят какими-то своими делами.Счастлив. Даже его вечная морщинка между бровями – его неизменный спутник счетырнадцати лет – заметно разгладилась. Василий-подданный королевства Норвегиясейчас выглядел как молодой человек, которым ему и полагалось быть.

С еще большим удивлением Алиса наблюдала за Анфисой, котораяродив ребенка, занялась журналистикой и достигла в ней таких высот, что фамилия«Заваркина» стала брендом. Пусть ее слава была скандальной, но все же онапридала этой фамилии вес и смысл, который ей не сумели придать ни Алисин отец,ни ее мать, ни тем более сама Алиса. Хотя у нее и обнаружились кое-какиелитературные способности, которыми она смогла зарабатывать себе на жизнь, она,не сомневаясь, записала его в заслуги и воспитанию Анфисы. Как и то, что теперьносит свою фамилию с гордостью.

- Детка, ты очень строга к себе, - мягко говорила сестра сулыбкой, заправляя за Алисино ухо вечно выбивающуюся из хвоста светлую прядь, -ты очень талантливая.

Сама Анфиса, вырвавшись из-под Васиного гнета, сталарешительной, цепкой и бесстрашной. Люди поражались ее умениям – умению держатьудар, умению сопоставлять факты и умению мудро конфликтовать – и только Алисазнала, что за этим стоит. Заваркин был эмоциональным садистом и, справившись сним, Ася уже не страшилась ничего. Алиса подозревала, что то, что делал с нейее брат, не идет ни в какое сравнение с детсадовскими угрозами чиновников ипромышленников, разоблаченных в ее публикациях.

Единственное, чего Анфиса Заваркина не терпела, так этогневных реплик и вкрадчивых замечаний в адрес своего сына. Если угроза исходилаот человека лично, если слова с «особым смыслом» были сказаны Анфисе в лицо, тамгновенно преображалась: сбрасывала ехидно-вежливую маску и превращалась вчудовище, защищающее своего маленького монстрика. Алиса однажды застала такуюсцену, которая поразила ее в самое сердце. Проштрафившийся чиновник ляпнулчто-то вроде «подумали бы лучше о своем сыне, вдруг с ним случится что-нибудь»,на что Анфиса, отбросив приличия, сузила глаза, подошла вплотную к мужчине вдорогущем костюме, еще мгновение назад пышущему гневом и источающемувластность, и прошипела.

- Я тебя убью.

От нее волнами исходила такая мощная и разрушительнаяэнергия, что Алиса (сама невольно испугавшись) подивилась тому, как этот тип несвалился тут же с инфарктом.

Алиса не уставала и мысленно, и тихонько вслух благодаритьмаленького Васеньку за то, что он появился на свет. Теперь же узнав, чтоВасилий Заваркин тоже доволен жизнью, она прониклась к племянникублагоговением. Он спас ее родных людей одним своим появлением. Он скрепилразрывающийся, словно ветхая материя, Алисин мир, крепко ухватив его за краясвоими пухлыми ручонками. Теперь ее задача – помочь ему стянуть две его половиныи подобрать нитки, которыми можно было сшить намертво вместе.

Василий вернулся с балкона, улыбающийся и немного намокшийот срывавшихся с крыши тугих дождевых капель.

- Как ты? – спросил он весело.

- Превосходно, - искренне ответила Алиса, лучась улыбкой, -какие у тебя планы?

- К сожалению, мне придется уехать до вечера, - сказалаВася, но взглянув на помрачневшее Алисино лицо, поспешил добавить, - яобязательно вернусь, и мы с тобой разопьем бутылочку местного ядреного пойла ипоболтаем. Но сейчас у меня для тебя маленький сюрприз, кое-что для твоего«энергетического туризма».

Он извлек из нагрудного кармана футболки пластиковыйчетырехугольник.

- Ого, - протянула Алиса, узнав кредитку «Виза», - золотая!

- Дела ладно идут, - не скрывая самодовольства, произнес еебрат, - ни в чем себе не отказывай.

- Спасибо большое, - произнесла Алиса, невольно прижавподарок к груди. Вася весело рассмеялся и притянул ее к себе, целуя.

- Ты пахнешь как в детстве, - странным тоном произнес он,уткнувшись носом в ее макушку, - все, мне пора. Ключи от квартиры на столе.

С этими словами он подхватил куртку, валяющуюся в кресле, ибыстро вышел. Алиса поняла, что брат пытается скрыть от нее проступившие на еголице эмоции.

- Рассиживаться некогда, - воскликнула Алиса, предвкушаяприключения.

Вдоволь навозившись с душем – интуитивно непонятной стальнойконструкцией – Алиса высушила длинные светлые волосы найденным тут же феном.