Крылья воробья

— Пошли они к черту. Как минимум, своим поведением он порочит репутацию клуба. Это достаточное основание для расторжения контракта.

— Что? Он порочит? — засмеялся Кит, не веря своим ушам. — Черт побери, вы не перепутали себя с ним?

Мэйс уперся спиной в спинку кресла и сложил на груди руки, а Гэри сидел в глубоком ужасе, пытаясь сообразить, как повлияет на его команду потеря капитана.

Роб дал им пару секунд усвоить услышанное, а потом продолжил.

— Кроме этого, я хочу знать, кто передал фотографию прессе. Если это один из игроков, то с ним тоже можно попрощаться.

— Но это мог быть любой из шести или семи… — ахнул Гэри Роджерс и добавил, спохватившись: — Как говорят…

— Раз вы знаете, кто там был, ваша задача упрощается.

— А что, если никто не признается? — спросил Кит Мэйс.

— У вас неделя на то, чтобы назвать мне имя. Если не сможете, тогда все, кто там был, будут отстранены от игр за нарушение клубной дисциплины. С удержанием оплаты.

Кит Мэйс вздохнул и выпрямился.

— Послушайте, Роб, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, честно. Но все это просто глупо.

Роб поднял ладонь, останавливая его.

— Вы не понимаете, что я сейчас чувствую, Кит. Вы даже не можете себе представить. А теперь, если вы не против, я должен ехать к сыну, который несколько раздосадован тем, что его мать красуется на первой полосе поганых таблоидов, затем мне придется пообщаться с женой. Так что если вы позволите…

Как один, Кит Мэйс и Гэри Роджерс поднялись и направились к двери.

— О, чуть не забыл…

Оба мужчины обернулись на звук голоса президента.

— Если кто-то из клуба станет говорить на эту тему с прессой, то он тоже вылетит отсюда как пробка. Это ясно?

Только когда дверь захлопнулась и из-за стены послышались приглушенные возмущенные голоса, Роб расслабился и попытался оценить проведенное совещание, так сказать. Он был весьма доволен собой, а еще порадовался открытию, что руководить не так и сложно. Может, Джейн все-таки была права и он действительно впустую тратил время в местном совете.

Мысль о Джейн напомнила Робу о его семейном кризисе, и он помрачнел. Одно дело — разгребать дерьмо в «Сити», а разбираться с проблемой у себя дома — совсем другое. Ему страшно не хотелось к этому возвращаться.

Он посмотрел на дверь, так как там появилась Джоан с чашкой кофе.

— Я помню, что вы отказались, но подумала, вдруг захотите.

Роб принял горячий напиток и улыбнулся.

— Спасибо, мне кофе сейчас как нельзя кстати. Извините, что так вышло с Макдональдом, — сказал он, припомнив, как она отреагировала на предыдущее увольнение. — У меня не было выбора.

— Ничего, — сказала она. — Я все равно не считала его хорошим игроком.

— Вы ужасная обманщица. Тем не менее спасибо.

Джоан в ответ тоже улыбнулась. На самом деле она пришла в ужас, когда услышала, что случилось с Джейн. Будучи давней поклонницей футбола и проведя в клубе много лет, она прекрасно понимала, что, несмотря на все недостатки Джейн Купер, ответственность за происшествие ложилась на игроков, главным образом — на Пита Макдональда. В так называемой культуре мужской раздевалки было много такого, что вызывало отвращение не только у Джоан, но и у большинства женщин в клубе. В общем и целом она восхищалась тем, какую позицию занял Роб.

— Это, конечно, совсем не мое дело, — сказала Джо, — но я бы не винила вашу жену. Может, Пит настоящее дерьмо, но он умеет быть неотразимым, когда захочет.

Роб сделал глоток кофе и затем поставил кружку на стол.

— Допустим, — сказал он сухо. — Но она могла бы сказать «нет», верно? И главное то, что «нет» она не сказала.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава тридцать пятая

Если у Роба и бывали сексуальные фантазии, то в них фигурировали женщины, которые работают в косметическом отделе.

Он так и не разобрался, откуда взялось у него это пристрастие, но было что-то такое в головокружительном аромате духов и безупречно накрашенных женщинах в строгих нарядах, перед чем он не мог устоять. Универмаги, магазины беспошлинной торговли в аэропортах — без разницы. Посещение любого из подобных торговых заведений для Купера приравнивалось к визиту в секс-шоп, и он мог зачарованно бродить там часами.

До сих пор единственным последствием этих тайных удовольствий были случайные вопросительные взгляды, но, сидя в кресле визажиста в студии «Скай-ньюс», Роб не мог избавиться от мысли, что его забавная слабость способна привести к серьезным неприятностям. Подтолкнул Купера к такой мысли тот факт, что женщина, которая припудривала его, то и дело проводила грудью по затылку клиента. Поскольку это было самое интимное прикосновение, которое выпало на долю Роба за последние шесть месяцев, эффект оказался мощным и обескураживающим, несмотря на то что Роб с пяти часов утра находился на ногах. Так как он побывал в этом самом кресле уже не раз и не два, то ему было доподлинно известно, что фартук, обернутый вокруг него, будет удален через шестьдесят секунд, и данное обстоятельство весьма беспокоило Купера.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и попытался подумать о чем-нибудь другом. О чем угодно, лишь бы отвлечься от того, что происходило в его разбушевавшемся воображении.

Разумеется, первым делом на ум пришло то, что занимало мысли Роба большую часть времени в последние несколько месяцев, а именно Джейн. Эти последние несколько месяцев были не чем иным, как кошмаром наяву.

Пресса испытывала огромный интерес к происшествию с Макдональдом, и хотя Роб и Джейн пытались не обращать внимания на то, что писали и говорили средства массовой информации, торжествующая реакция фанатов и отказ Чарли разговаривать с обоими родителями служили постоянным напоминанием о случившемся. В конце концов боль стала нестерпимой, и Роб, хоть и не уехал из дома, перебрался в другую спальню, а также завел привычку ночевать в гостинице после выездных матчей вместо того, чтобы мчаться домой.

Джейн тем временем снова ушла с головой в светскую жизнь, правда пообещав не делать глупостей. Роб догадывался, что обещание было сделано скорее ради Чарли, чем ради него. В целом же их отношения охладились настолько, что Роб и Джейн порой неделями не обменивались ни словом, да и события в клубе не способствовали домашней идиллии.

— Мистер Купер, мы вас ждем.

После мысленной проверки статуса его теперь, к счастью, затихшего паха, Роб стянул с шеи завязки фартука и пошел из гримерной вслед за ассистентом режиссера. Напоследок он успел бросить прощальный взгляд на грудь женщины-визажиста, которая выглядела еще лучше, чем была на ощупь. «Бог мой! — пригорюнился Роб, шагая в направлении сцены, где залитый ярким светом Эймонн Холмс рассказывал зрителям, о чем пойдет речь в следующей части программы после перерыва. — Мне срочно нужна женщина».

— Рад снова видеть вас, — сказал дружелюбный ирландец, когда Роб сел рядом с ним. — Как настроение?

— Бывало и получше, — ответил Купер, моргая в немилосердном сиянии студийного освещения.

— Вот и поговорим об этом через минуту. Поехали.

Эймонн обернулся к камере, а Роб глянул на свое изображение на одном из мониторов и прилепил на лицо улыбку.

— Добро пожаловать, мы снова с вами. Сегодня двадцать третье апреля, сейчас семь сорок пять утра, и ко мне присоединился президент клуба «Сити» Роб Купер, который, как многие из вас знают, в этом году должен выполнить некую миссию. Доброе утро, Роб.

— Доброе утро, Эймонн, — ответил Купер и подивился собственному преувеличенно бодрому голосу.

— Для тех наших зрителей, которые в последнее время жили на Марсе, мы вкратце сообщим, что в начале сезона вы унаследовали клуб «Сити» и получите в придачу свыше шести миллионов фунтов, если будут соблюдены определенные условия. Это так?

— Это так, — ответил Роб, продолжая растягивать губы.