Частная клиника

Утром все пройдет. Возможно, он даже не вспомнит о том, что произошло. Но убежать она сможет тоже только утром. Сейчас нельзя. Она врач, основы психологии проходила. Все самое страшное уже позади. Вконец измученная, Катерина уснула.

19

Они с Лизой лихорадочно собирали вещи.

– Может, тебе показалось? – Лиза со страхом смотрела на подругу.

Катя молча подняла голову: один глаз заплыл, рассечена бровь, в углу рта ранка.

– Ну да, ну да. Это я так. Все собрала? – Лиза сглотнула.

– Да у меня здесь немного вещей было. Все, поехали. Хотя подожди, давай быстро зайдем в Интернет.

– Что ты там собираешься смотреть?

– Мне пришла в голову одна мысль. Хочу найти ближайший психодиспансер.

– Прямо сдашь его? Катька, не боишься?

– Прекрати. Заедем, проверим: может, он уже на учете состоит. Понимаешь, уж очень симптомы у него явные. А он же в этой квартире прописан. Чтобы я уже ни в чем не сомневалась, – Катерина посмотрела на Лизу, – и чтобы никто не сомневался.

Девушка в регистратуре сонным голосом произнесла:

– Справок не даем, только по запросу из полиции. Вы че, из полиции?

– Мы не из полиции. Нам просто нужна информация о проживающем в вашем районе Андрее Игоревиче Смолякове. Не состоит ли он на учете?

– Права не имею, – так же бесстрастно зевнула девица.

– Посмотри-ка на меня. Я за этого Смолякова замуж собиралась, переехала к нему в дом, а он вон что со мной сделал. Это как, нормально? Просто совета твоего прошу по-женски. Замуж мне выходить? – Катя говорила тихо, но столько в ее голосе было силы, что девица наконец проснулась.

– Ну, так вам нужно заявление писать. Тем более, если он опасный.

– Давай проверим сначала.

Девица, громко стуча каблуками, унеслась за картотекой. Пробил ее Катин внешний вид. Оно и понятно, вон, Лизавета до сих пор в себя толком не пришла. Спокойной казалась только Катерина.

– Ой, и правда, – девушка испуганно смотрела на Катю. – Числится. Более того, находился на лечении пять лет назад. Выписан в удовлетворительном состоянии. – Лиза охнула рядом. – Нужно зафиксировать. Проводить вас к врачу?

– Проводите, – решительно произнесла Мельникова.

20

Уже из своей квартиры, проводив Лизу и вдоволь наобнимавшись с Эсмеральдой, Катерина позвонила Лехе Зайцеву.

– Подруга, ты где?!

– Леш, не ори. Ты там один?

– Да, а что случилось?

– Меня сегодня не будет.

– Кать, ты в порядке? Чего голос такой сдавленный, тебя что там, душили?

Леша случайно попал в самую точку. Но как такое расскажешь по телефону. Сегодня пятница, тринадцатое – день не операционный. Врачи – страшно суеверные создания, и в этот день даже в Частной клинике не оперируют. Негласный закон. Было несколько неприятных случаев именно в такие дни, и больше решили не рисковать. Всех денег не заработаешь, а рутины всегда хоть отбавляй. Нужно внести истории болезни в компьютер, посмотреть статистику, проверить карточки больных – кого пригласить на повторный прием, кому пора провести серьезное обследование. Обычно вот такие, незагруженные операциями дни становятся самыми трудоемкими и самыми длинными. Но с Зайцем сегодня она будет не по телефону говорить.

– Можешь ко мне приехать?

– К этому, что ли? А он дома?

– Надеюсь, на работе. Кстати, выясни потихоньку. Я у себя. Лиза меня сегодня с вещами перевезла.

Леха на другом конце провода затих. Вечный насмешник и балагур, он был тем, на кого в трудной ситуации можно по-настоящему положиться. Не на Влада, не на Ефима. На Зайца. Катя это знала. Были в ее врачебной практике случаи, когда она сажала Лешу напротив себя, закрывала дверь на ключ и рисовала дрожащей рукой схему прошедшей операции. Только его могла спросить – а не ошиблась ли она, сделала ли все возможное? Именно Леха скажет всю правду. Не пощадит ее, не сдаст и поможет выпутаться из любой ситуации.

Страшное выражение – «у каждого врача есть свое кладбище». Только нельзя его воспринимать буквально. Смысл не в кладбище, а в постоянно ноющей совести: а все ли ты сделал, а правильным ли путем пошел? Ведь выбор есть всегда: можно поступить так, можно по-другому. Решение принимает доктор. Порой быстро, молниеносно. И от того, найдет ли на него озарение, иногда зависит, выживет ли больной. Еще есть та самая «легкая рука», чутье. Есть еще и пациенты, на которых все, как на собаке заживает, а на некоторых – наоборот.

Не все доктора делятся сомнениями – знают своих коллег. Тут и зависть, и то, что подсидеть могут, и накапать вышестоящему начальству. Тогда – прощайте, карьера и долгожданная должность.

А Леша Зайцев был в доску своим. Пусть жены его с ним и мучаются, но друга такого только поискать. Леха вопросов больше не задавал.

– Буду часа через полтора. Справишься?

– Да. Жду, – Катя выдохнула. Ну вот, теперь все в порядке. Теперь все хорошо.

Нет, еще ничего не хорошо. Андрей вечером придет домой. Помнит ли он что-нибудь или нет?

Но он Катю выбрал, он будет за нее бороться и попытается ее обязательно вернуть. Как хорошо, что она побывала в диспансере.

Нервный век, нервное время. Проверь любого – у семидесяти процентов населения есть какие-либо психические отклонения. В любом женском журнале сегодня найдешь статью о муже-тиране. Вон, известные певицы годами «счастливо» живут в подобных семьях. Встретив же партнера побогаче, почему-то сразу битыми жить отказываются. А до этого жили, и ничего.

Все непросто. Как правило, люди с неустойчивой психикой имеют очень сильную харизму, и с ними порвать нелегко. Вот ведь и Катерина попала в полную зависимость от Андрея.

Интеллектуал, доктор наук, человек, столь многого добившийся своим трудом. Да, изверг, да, психопат – но зато ведь почти гений! А может, все гении таковы?! Откуда мы знаем, как себя с женами ведут президенты великих держав, кинозвезды или какие-нибудь ученые-физики, Нобелевские лауреаты? Может, вот точно так же гоняют по дому жену и детей, а потом на людях изображают святое семейство? А вдруг так у всех? Хочешь жить с известным и богатым – терпи.

Вот такими сказками забиваем себе головы, ищем оправдания, почему не уходим от жестокого мужчины. Что это за гипнотическое обаяние такое, которому противостоять невозможно? Только это не гипноз. Чаще всего – просто распущенность и несдержанность. В худшем случае – диагноз.

В случае с Андреем – диагноз. Почему Катя побежала в больницу, почему сразу решила, что все так серьезно? Подспудный страх таился в ней все эти месяцы постоянно. Она не просто жила – она сопоставляла, анализировала, состыковывала одни события и впечатления с другими. Только все сваливала на свой возраст и на свой опыт. Хотелось попытаться выстроить судьбу не просто по любви, но и по расчету.

И вот что получилось.

21

Леша выслушал молча. Катерина была ему за это благодарна. Увидев испуганные глаза Лизаветы, ее дрожащие руки, она сразу поняла, что позвала на помощь не того человека. Леша был тем, кто нужен.

Еще немного порассматривав свои ботинки, он раздельно произнес:

– Значит, так. Одной тебе сейчас оставаться нельзя. Здесь? Тоже сомневаюсь. Может, переедешь на какое-то время к родителям?

– В таком виде?

– Скажешь – упала! Потом, они люди немолодые, плохо видят. Ну, придумай что-нибудь, не знаю – ремонт, к примеру, затеяли. А с Андреем тебе все равно объясняться придется. Готова?

– Нет, – немного подумав, честно призналась Мельникова.

– Вот и я так думаю. Если не возражаешь, я сам с ним поговорю, – Леша махнул рукой, останавливая ее. – Кать, ты врач, ты же понимаешь, стоит тебе встретиться с ним сейчас только один раз – он на коленях умолять станет. И ты простишь. Естественно, расскажет тебе про свою безумную любовь, про ревность. Что нормальный мужик и не может тебя ни с кем делить. И про болезнь расскажет. Да! На жалость надавит: вот если бы у него, к примеру, саркома была, ты б его бросила? Предложит бороться с его недугом вместе. Ты этого хочешь?