Шпионская сага. История шестнадцатая. И жизни тоненькая нить...(СИ)

- Мне разрешили. В порядке исключения.

Саша присела с другой стороны от нее, взяв за вторую руку.

«Все будет хорошо…»

- Черт…

Жан замер, повернул голову на Антона. Одно короткое слово, в котором было все: и та самая «непредвиденная неожиданность», что имеет место быть в любом оперативном вмешательстве, и мимолетная растерянность, требующая немедленного принятия решения, и возросшая и без того ответственность за каждый последующий шаг.

- Стоп! – рука Антона поднялась, уже протягивающий следующий инструмент ассистент замер. Антон посмотрел на Жана. – Я не могу двигаться дальше.

Обойдя операционный стол, Жан подошел к нему и замер.

- Черт…

На одном из протезов, скреплявших позвонки Кристиана после событий на Филиппинах, была видна четкая трещина, протянувшаяся на всю длину протеза. Словно бомба замедленного действия, грозящая взорваться при малейшем неосторожном движении.

- Чтобы продолжить операцию, необходимо сначала заменить протез.

Жан повернулся на голос Антона, прекрасно понимая, как его правоту, так и то, что сделать это будет крайне сложно. Такие протезы были уникальной разработкой Рахмашада Сади, того самого сингапурского нейрохирурга, что и устанавливал их Кристиану.

- Мы сможем заменить протез в течение двух часов? – Антон смотрел на ошеломленного Жана, уже чувствуя, что ситуация, если не выходит из-под контроля, то сильно осложняется.

- Нет. – Жан прекрасно понимал, что выход один: найти доктора Сади и привезти его сюда. Но это время… Не два часа, уж точно…

- Через два часа действие наркоза пройдет. Оставить его в таком виде я не могу. Без наркоза сам понимаешь…

Жан кивнул. Незащищенный, фактически обнаженный участок позвоночника, огромная зияющая рана.

- Прерывать операцию и зашивать обратно нельзя. Повторный наркоз при его сердце убьет его. А резать наживую…

В горле пересохло, Жан тяжело дышал, облокотившись об операционный стол. Смотрел на закрытые глаза Кристиана. Он обещал ему… Обещал Джоанне…

- Я вижу только один выход. – Вздохнул Антон.

Жан поднял на него глаза, понимая, что тот прав.

Долго стоя перед дверью операционной, наконец, отворил ее. Сглотнув комок в горле, поднял глаза на поднявшуюся с дивана Джоанну. Рон и Саша замерли за ее спиной.

- Треснул один из протезов. Мы не можем оперировать сердце, пока он не будет заменен.

Распахнувшиеся в конце коридора двери впустили Макса, бегом приближающегося к ним.

- Заменить протез может только доктор Сади. Я уже позвонил в его клинику. Его нет на месте, ищут.

- Я могу пока побыть с ним? – ее голос дрогнул, словно она предчувствовала, не все так просто.

- Прости, нет. – Жан замер, подняв на нее глаза, заметил замершего за ее спиной Макса. Понимая, что вечно оттягивать не сможет, сказал то, чего так старался избежать и не смог… – Нам придется ввести его в искусственную кому. Повторный наркоз его убьет. Если оставить как есть, придется оперировать на живую. Тебе, – он посмотрел на вздрогнувшую Джоанну, – решать.

Она посмотрела на зажатый в его руках планшет с листком. Прикусив губу, сделала глубокий вдох. Подняла глаза на Жана и… кивнула.

- У нас двенадцать часов, чтобы заменить протез, – забирая у нее подписанный листок, тихо сказал Жан. – Или искусственная кома станет настоящей.

====== Глава 21. Бросок на Восток. ======

- Туда не…! – раздался отчаянный крик секретарши, проигнорировав который, стремительно отворившаяся дверь впустила в кабинет настойчивого посетителя, – льзя… – и закрылась, приглушая ее голос эхом.

В один шаг преодолев расстояние от двери до стола, Макс навис над ним.

- Послушайте! – лишь на мгновение приподняв на него голову, Жан вернулся к разговору, судя по его виду, уже стоившему ему немалых нервных клеток. – У меня человек в состоянии искусственной комы и двенадцать часов, чтобы вернуть его оттуда, включая и время на операцию! – Стараясь держать себя в руках, он теребил ручку, то и дело грозя сломать ее пополам. – Я понимаю… Протоколы и прочее, но… Черт побери!!! – ручка жалобно треснула в побелевших от напряжения пальцах. – Простите… – откинув в сторону бесполезный теперь уже аксессуар, Жан потёр ладонью лоб. – Да, спасибо. Жду.

Выключив телефон, он поднял глаза на Макса.

- Какого… – пробормотал тот, желваки ходили ходуном, – мы уже… – короткий взгляд на висящие за спиной Жана часы, – двадцать минут нихрена не делаем…?

- Эти чертовы… – возбуждённо выдохнул Жан, – приверженцы традиций… ни в какую не хотят давать координаты доктора Сади. Все, что я понял, что он на каком-то мероприятии у короля Таиланда. Кажется, они не оценили мое воспитание, но обещали связаться с доктором и обрисовать ему ситуацию.

- Пока эти чертовы… – Макс схватил и согнул лежащую на столе Жана лазерную указку, которая с большой долей вероятности рисковала повторить судьбу ручки, – тритоны узкоглазые будут репу чесать, Кристиан… – Макс задыхался от волнения. Когда дело касалось Кристиана, он не мог сидеть на месте, ожидая действий от других. Ждать вообще было не в его характере.

- А что мы можем сделать?! – Жану самому претило это ожидание, минута за минутой неумолимо отсчитывающее отведенное Кристиану время. Как друг, он бы все сейчас отдал, чтобы продлить его, как врач, понимал – не всегда «невозможное возможно». Сказать Джоанне, что, если в течение этих двенадцати часов они не заменят протез и не сделают операцию на сердце, Кристиан рискует с вероятностью почти в сто процентов никогда не проснуться, было самым сложным в его карьере врача за все ее время.

Макс с шумом оторвал от лежащего на столе планшета листок, протянул его Жану.

- Пиши.

Удивленный взгляд был пропущен мимо глаз.

- Адрес пиши. Дворца, дома, где там их король обитает! Пиши!

Не теряя ни секунды, уверенный, что требуемое будет немедленно предоставлено, Макс достал телефон.

- Господин президент, прошу прощения! На кону жизнь Кристиана! – секундное молчание, кивок головы, сейчас, похоже, все реагировали молниеносно. – Мне нужен самый быстрый самолет, открытый коридор до Таиланда и разрешение на немедленную посадку по прибытии. И машину с водителем, умеющим летать.

Пока Макс тезисно излагал план действий, Жан писал на листке координаты предполагаемого местонахождения доктора Сади. Приписав его телефон, протянул листок как раз закончившему разговор Максу.

- Отлично, через двадцать минут буду! Воспользуюсь вертолетом больницы.

При его последних словах Жан уже поднимал трубку своего телефона:

- Люк, готовность к вылету через пять минут!

- Передай Джоанне, – засовывая листок за пазуху, Макс бросился обратно к двери, позволив себе замереть возле нее всего на секунду… – я привезу его. Чего бы мне это ни стоило.

Дверь хлопнула, привычным эхом отозвавшись в кабинете и в сердце Жана. Он знал – Макс привезет.

Холод стекла сливался с холодом в сердце. Прислонившись лбом к перегородке, отделяющей сейчас ее от него, Джоанна смотрела на увешанного трубками и проводами Кристиана. Лежащий на боку в стерильном боксе в ожидании решения своей судьбы, он уже мог показаться неживым, если бы не размеренное движение графика на мониторе. Она не могла коснуться его, поцеловать, сжать его руку, все, что она могла, стоять, прислонив ладонь к безжизненному стеклу, и молиться.

Мягкие теплые руки коснулись плеч.

- Он справится… – даже уверенный голос Рона дрогнул, но Джоанна была благодарна ему даже за эту робкую попытку приободрить ее. Сашу после сообщенной Жаном новости накрыл приступ, ее чуть ли не силком увели в палату.

Опустив руки на плечи матери, Рон пытался держать ее и держаться сам. Страшное слово – кома по сути была химическим процессом, происходящим в клетках, и Рон прекрасно понимал: если за отведенное время Жан не успеет привезти доктора Сади и заменить треснувший протез, отца придется выводить из комы, чтобы он не остался там навсегда. А поскольку оперировать все равно будет нужно, делать это придется… Сердце сжалось, едва он только представил, каково это… пережить такое в полном сознании. И гарантий, что отец выдержит – тоже не было.