Ангел вожделения

однял глаза к небу и серьезно ответил:

– Наверное, за той тучкой.

– Как это? – не понял Майкл.

– Мой постоянный домик – самолет. А он, наверное, отдыхает за той тучкой.

После такого ответа родители решили вернуться домой, в Северную Дакоту.

Перед своей кончиной бабушка Мэри оставила завещание. Обширный родительский дом в Спрингфильде и все состояние доставалось Бекки. Своенравная старуха не могла простить Роджеру его подлости в отношении бедняжки Сарры.

После визита на кладбище, к могиле бабушки, Бекки вернулась домой и принялась бродить по опустевшим комнатам. Ощущение тоски не покидало ее. Заглянув в спальню бабки, Мэри, с замершим сердцем, приоткрыла бюро. Фотографий на месте не было. Тех самых, что изменили всю ее жизнь. Видно Мэри постаралась унести свою тайну в могилу… Но толчок был сделан. Бекки вспомнила ночи с Бобом, потом с Роджером. Она старалась упрятать эти воспоминания под образами друзей, подружек, учителей. Вызывала в памяти прогулки со Стивом, их милые, бесхитростные беседы… Но все тщетно! Перед глазами всплывали грубые ласки Боба, его животный рев и сладострастная эротика Роджера… О, боже ты мой! Неужели она так никогда и не избавится от тех теней? Ее тело вновь горело огнем ушедших в предание ночей… Бекки бросилась на кровать, она не могла с собой справиться… Где-то там, в глубине дома спал ее муж, Майкл. Посапывал сын Питер… А тут, в своей старой спальне была она одна, маленькая девочка Бекки… Нет, не одна, а с Бобом, или нет, с Роджером. Их искаженные страстью лица поднимались над ней, точно рваные черные тучи. И ей никуда от них не спрятаться, ей надо быть сейчас с ними. Или она задохнется от страсти… Бекки перевернулась на спину, медленно и обреченно стянула халат и стала ласкать горячими ладонями свое тело. Как тогда, в далекие уже годы. Она проводила ладонями по животу, спускалась все ниже и ниже, пока не нащупала то место, куда призывали ее искаженные лица ее мучителей. Движения ее убыстрялись… О, что со мной?! Что со мной! О, Боб… О, Роджер… Как я вас хочу сейчас… И спальню потревожил ее стон. Она даже не заботилась о том, что может быть услышана Майклом. Она забыла о Майкле. Майкл был ей не нужен…

– А-а-а, – глухо стонала она, стиснув зубами край подушки в момент самого высокого блаженства…

Утром, усталая и бледная, Бекки появилась в гостиной, где дожидались ее за завтраком Майкл и Питер. Сочувственный взгляд мужа проводил ее к месту, что она обычно занимала раньше. «Бедняжка, как она страдает по своей Мэри», – думал Майкл…

– О, Майкл, Майкл, – проговорила Бекки.

– Что делать, Бекки, – вздохнул Майкл. – Она была стара и, вероятно, не слишком здорова…

– Майкл, я хочу продать этот дом, – проговорила Бекки.

Майкл молчал. Этот дом и все, что с ним здесь когда-то произошло, вызывало двойственное чувство. С одной стороны, кошмар, безысходный ужас, стыд за свое поведение тогда, в ту роковую ночь, много лет назад. Напился, как мерзавец, и совратил малолетнюю девочку… С другой – благодарность.