Диамант (СИ)

— А какая она эта Танечка? — спросил Вадим, так как спросить что-то надо было. Вопрос давно вертелся на языке.

Хмыкнув, Виталик кинул на стол фотографию девушки, которую совсем недавно предъявлял бармену на опознание, так сказать…

— А-а-а, — многозначительно протянул Вадим.

Лучше бы ничего не говорил, а промолчал — Виталик сразу понял, что ни девушку, ни ее двойника тот никогда не встречал. Где ложь, а где правда, по голосу он определял не хуже полиграфа. Вот только с Оленькой почему-то этот фокус не прокатывал. Наверное, слишком мало с ней общался. Хотелось больше. Поговорил бы по душам, как с Вадимом, тоже узнал бы всю ее подноготную. А с мамочкой вообще было просто — она всем и всегда лгала, как и ее подруги — Ольга Шевелева и Жанна Триш.

Ольгу за ложь наказать еще можно — она любила в карты поиграть, мнила себя мастером, в вот двух клуш — Жанну и Людмилу — на деньги не развести, уж больно они осторожны. Хотя тоже можно, если узнать их слабые места.

— Узнаешь что-либо про девушку, сообщи мне, — попросил Виталик, убирая фотографию. — Я и мамочку попросил об этом. В долгу не останусь — информация, особенно ценная, денег стоит.

Вадим удивленно выгнул брови. Ему казалось, что простых людей не могут окружать тайны. Оказывается, он ошибался.

— А Танечку кто подогнал? — спросил Вадим.

— Гадалка Жанна Марковна Триш, с которой мы в картишки перекидывались в выходные на яхте, — Виталик расхохотался. — Она у нее венец безбрачия снимала. И все неудачно. А тут я, строптивый, подвернулся. Я с мамочкой накануне поссорился — она мне отставку дала. Терпеть не могу, когда мне нагло врут, а тут, что ни слово — то ложь. Я должен был с Танечкой как бы случайно встретиться, имидж гадалки госпожи Триш поддержать. Все прошло просто отлично, о таком блефе можно было только мечтать. Но что-то мне не дает покоя. Кажется порой, что у госпожи Печкиной ни один туз в рукаве припрятан. Не так она проста, как кажется на первый взгляд.

— Тебя беспокоит только это? — усмехнулся Вадим. — Твои «кажется»?

Виталик неопределенно пожал плечами. По-хорошему, давно надо было прекратить этот бессмысленный разговор, вернуться на исходную точку и расстаться. Но что-то не давало ему остановиться. Заставить лоха поверить, что у него хорошая карта, а не две фоски. Только вот Вадим не сказать, чтобы был лохом.

Они выпили и съели по половине персика.

— У нас еще полчаса, — сказал Вадим, взглянув на часы. — Если есть что сказать, говори.

— Иди на кинки-вечеринку с мамочкой, — подмигнул ему Виталик, — и ни о чем не печалься. Пока ты ей не надоешь, она тебя никому не отдаст. Она брезглива — если изменишь ей, считай, что все пропало, больше в постель не возьмет. И еще…

Виталик поднялся, плеснул себе в бокал коньяку буквально на глоток и сразу залпом выпил.

— Секунданты Заики не за мной гонялись. Подумай об этом…

Он развернулся и быстро вышел из комнаты, оставив Вадима одного, размышлять над сказанными им напоследок словами.

Виталик был абсолютно уверен, что именно это хотел услышать от него его собеседник. Это его испугали рожи обаяшек в телефоне Людмилы Ивановны. А он, Виталик, только хотел узнать, кто они такие. Узнал, и даже не испугался. А чего ему бояться?

Старенький доктор, который его оперировал частным образом в своем коттедже, ничего никому не расскажет. Просто потому, что не знает, что рассказать. Паспорта ему Виталик, тогда еще носивший совсем другое имя, не показывал, а тот и не спрашивал, вполне удовлетворившийся суммой гонорара за прекрасно сделанное новое лицо. Он был художником, сродни Пигмалиону — его интересовал только конечный результат, больше ничего. Он бы переделывал, переделывал и переделывал, пока не создал то, что хотелось. Но на этот раз обошлось — все получилось с первого раза. Доктор, конечно, мог нарисовать, как выглядел Виталик сейчас, он тогда сказал, что тот его лучшее творение, только опять вряд ли — карандаш плясал в руках у него, тремор прекращался только тогда, когда он брал в руки скальпель. Его помощница тоже ничего никому не рассказала бы: молчалива с рождения — волчья пасть и раздвоенный язычок в горле не давали ей внятно говорить. Стоило больших трудов, чтобы понимать ее. Почему ее не прооперировал доктор, оставалось загадкой. Боялся влюбиться в свою Галатею — она была по-своему красива. Тогда доктор не смог бы творить дальше, создавая шедевр за шедевром. Да и кто поверил бы, что старик с Паркинсоном, смог бы кого-то прооперировать.

Нет, опасности с этой стороны быть не могло. Те двое с ним никогда не встречались, чтобы вычислить его по рукам, манере говорить, голосу, как сказал Вадим. Он бы тоже его не вычислил, если бы сам Виталик преднамеренно не сказал ту фразу, которую любил повторять за игрой в карты. Он многому научился у Людмилы Ивановны, был прилежным учеником, оставил старые привычки. А здесь… Что он мог один? Ему нужен помощник. И Вадиму нужен. Он.

И теперь тот в лепешку расшибется, станет рыть носом землю, наравне с мамочкой, чтобы узнать, как можно больше о Танечке Печкиной.

Зачем это ему? Когда он мог бы купить ее вместе со всеми потрохами и фабрикой в придачу. А просто так. Не привык проигрывать. Пусть будет блеф — он не принц, и за душой у него ничего нет. А надо, чтобы она поверила. И станет он Печкиным — возьмет ее фамилию. Не жить же Хвостовым всю жизнь…

Виталик вызвал такси, а потом передумал, отменил заказ и позвонил в фирму, специализирующуюся на доставке подвыпивших клиентов и их машин до дома. У него автогражданка открытая…

«В таком виде к Танечке нельзя», — вздохнул Виталик и назвал свой домашний адрес, да и похвастаться перед той особо было нечем. Вот через неделю… А может, даже раньше, когда фотограф Людмилы Ивановны первые фотографии принесет на просмотр. Он быстро работал — профессионал. И получал соответственно немало. Посетители сайтов знакомств, и мамочкиного в том числе, привыкли платить деньги. А на сайте «Синяя птица» они прекрасно осознавали за что отдавали немалые деньги. Основной источник прибыли приложений для подобных знакомств — встроенные покупки с платного аккаунта: настраиваемый поиск кандидата для знакомства, возможность скрывать свой возраст, местонахождение, неограниченное количество новых знакомств в течение суток. Также пользователи платили за виртуальные подарки: картинки, фотографии, анимацию. А фотограф прекрасно знал, как заставить все это купить — делал упор на технические новинки, брал маркетингом. Ну а если на какого-нибудь кандидата или кандидатку западали онлайн, тут уж и Людмила Ивановна подключалась со своей клиникой и центром красоты, как истинная фея, — она умела подать товар лицом уже офлайн. И уже потом было совершенно неважно, что в полночь срывались маски, а принцесса превращалась в затраханную детьми и мужем домохозяйку, карета в потрепанный «жигуль», а кучер в соседа в трениках с вытянутыми коленями. Они сами выбрали свою сказку.

А у него своя… Может статься даже не со счастливым концом. Но исключительно своя, сказку, которую он напишет сам…

«А Танечка?» — задал Виталик себе вопрос, выходя из машины на парковке и рассчитываясь с водителем, доставившим и его, и его транспортное средство в целости и сохранности до места.

Танечка нужна ему, пока нужна. Если удастся жениться на ней, то какое-то время он будет под прикрытием. И пусть он почти не волновался, что его могут разыскать и предъявить счет за уведенные деньги, между прочим, ловкостью рук, а не мошенством, но осторожность никогда не помешает. Конечно, он не исключал такой возможности, ему могут предъявить претензии и гораздо позже. Когда отыщут. Надо успеть сменить фамилию и паспорт. Да и годков не мешало бы уменьшить. За деньги можно все…

Ложиться спать еще было рано, особо делать нечего, Виталик набрал ссылку на статью, которую ему скинула Людмила Ивановна, чтобы своими глазами убедиться, что мужички на фото Оленьки и под статьей действительно похожи. Он верил другим людям безоговорочно, которых просил о помощи, но тут почему-то захотелось все перепроверить самому.