Ночь большой луны

― Игнатий, благослови его бог, ― согласился Егор. ― Хорошо, хоть он мне что-то объяснил, а то бы так и ходил, как дурак: меня сосватали, а я знать не знаю!

Ника снова шевельнулась.

― Это неправда? ― спросила она.

― Причем, от первого до последнего слова! ― твердо ответил Егор.

― Зачем же она тогда…

Тут Ника спохватилась и умолкла.

― Хороший вопрос! ― сказал Егор деревянным голосом. ― Сам удивляюсь…

― Наверное, она вас любит, ― предположила Ника.

Егор быстро посмотрел на нее. Бледность уступила место розовому румянцу. Волнуется. С чего бы ей волноваться?

― Амина не умеет этого делать, ― ответил он безнадежно.

Ника недоверчиво усмехнулась, и тут Егора прорвало. Он набрал в грудь побольше воздуха и выложил постороннему, почти незнакомому человеку то, что никогда не рассказывал даже собственной матери. Рассказал о школьном приятеле Ромке. Вернее, о бывшем приятеле. Рассказал о том, как удивился, когда Ромкина жена по имени Амина сообщила Егору, что уходит от мужа. Рассказал о том, как она задалась целью изловить намеченную добычу. Рассказал о двух поцелуях, которыми они обменялись за все время знакомства. Рассказал о сегодняшнем звонке матери. Рассказал даже о том разговоре с Аминой, когда все точки над «i» были расставлены окончательно и бесповоротно. Не забыл упомянуть выгодный заказ, которым Амина и отец попытались на него надавить… В общем, рассказал абсолютно все. От начала и до конца.

Ника слушала его молча, не перебивая. Егор не мог уловить ее реакцию, но это, честно говоря, его сейчас не волновало. Он выбрасывал из себя наболевшую правду, как выбрасывают мусор, скопившийся в доме за долгое время: без сожалений, без колебаний. Поэтому, когда рассказ был закончен, и в душе неожиданно образовалось чистое, хорошо проветренное пространство, Егор успокоился.

― Не молчите, ― попросил он после нескольких минут молчания. ― Вы мне не верите?

Ника шевельнулась.

― Не знаю, ― сказала она задумчиво.

― Значит, не верите.

Она посмотрела на него.

― Снимите очки, ― попросил Егор.

― Зачем?

― Пожалуйста!

Ника медленно подняла руку и убрала очки, закрывавшие половину лица. Егор наклонился и посмотрел ей прямо в глаза.

Так они просидели очень долго. Наверное, минут пять. Наконец зеленые зрачки напротив дрогнули, и Ника первой отвела взгляд.

― А теперь? ― спросил Егор.

Она беспомощно пожала плечами.

― Наверное, верю…

― «Наверное» меня не устраивает, ― сказал он со злостью.

Злость была самая настоящая, не театральная, и Ника это почувствовала. Дотронулась до его руки и примирительно сказала:

― Не сердитесь.

Он тяжело вздохнул.

― Я сержусь не на вас.

Ника снова закрылась черными стеклами.

― Егор, я вам очень благодарна за откровенность…

― Но?..

― Но вы должны понять меня правильно.

Ника помолчала, собираясь с мыслями.

― Меня, в общем, не касаются ваши отношения с женщинами. Нас объединяют только деловые интересы, и ничего другого между нами быть не может…

Егор бросил на нее короткий удивленный взгляд, но промолчал.

― Ничего другого быть не может, ― твердо повторила Ника.

Остановилась, словно ожидая возражений. Егор молчал.

― Если у вас есть близкая женщина…

Ника помедлила.

― …то она может в это не поверить. И это ее право. Поэтому, если ваши близкие друзья будут недовольны…

Ника снова остановилась.

― …то лучше нам не затевать совместных проектов, ― договорила она наконец.

Егор беззвучно хлопнул в ладоши.

― Браво! ― сказал он с горечью. У него не шла из головы ее фраза о том, что между ними ничего не может быть, кроме деловых отношений.

― Браво! ― повторил он. ― Кто угодно определяет мою жизнь, кроме меня самого!

― Невеста ― это не кто угодно…

― Мы уже выяснили, что невесты у меня нет, ― перебил ее Егор. ― Про ребенка не знаю, врать не буду. Но если Амина от кого-то и беременна, то точно не от меня. И вообще, это ее жизнь, ее дело, и обсуждать все эти тонкости мне не хочется. Я хочу одной простой вещи: чтобы мне не мешали жить так, как я считаю нужным!

Он хрустнул костяшками пальцев и отвернулся.

― Вот вы мне предложили другого консультанта, ― заговорил Егор через минуту. ― Спасибо, конечно… но вам не приходило в голову, что я могу не захотеть делиться своей тайной с незнакомым человеком? Да, вы тоже были для меня незнакомым человеком! ― быстро признал Егор, не давая ей вставить слово. ― Но я вам поверил! Не знаю, почему. Просто поверил ― и все. И что теперь? Мы должны менять наши планы? Из-за чего? Из-за того, что меня пытается взять на поводок женщина, которую я не люблю? Я что, не имею права на собственные желания?!

― Имеете, имеете, ― успокоила Ника.

― Спасибо! ― поблагодарил он с сарказмом. ― Вы очень добры!

Ника тихо засмеялась, и Егор понял, что лед сломан. Воздух вокруг них, недавно наэлектризованный напряжением, разрядился, словно омытый теплым летним дождем.

― Пожалуй, вы правы, ― сказала Ника. ― Я вам почти верю.

― Что мне сделать, чтобы вы поверили окончательно? ― осведомился Егор. ― О, знаю! Я собираюсь поехать поговорить с Аминой. Не составите компанию?

Ника ахнула:

― Вы с ума сошли!

― Вот еще! ― продолжал обезумевший Егор. ― Я ей этого не спущу! Поедите со мной?

― Ни за что! ― твердо ответила Ника. ― И сама не поеду, и вас не пущу!

― А как я еще могу доказать, что говорю правду? ― страстно спросил Егор. ― Наизнанку вывернуться?

― Все! ― сказала Ника железным голосом, и он послушно умолк.

Ника поправила очки и тихо договорила:

― Забыли.

«Ну уж нет!» ― подумал Егор. Хотя вслух этого произносить не стал. Разговор с Аминой предстоял долгий и емкий, но Ника права: в его сегодняшнем состоянии лучше этого не делать.

Ничего. Он дождется следующего дня. Он эту подлость безнаказанной не оставит.

― Вы расскажете все Игнатию? ― спросил Егор после минутной паузы.

― Зачем?

Егор пожал плечами.

― Мне кажется, у него сложилось обо мне неверное мнение. А это скверно. Потому что мне ваш дед нравится.

Ника поправила прядь, выбившуюся из-за уха.

― Он за меня переживает, ― признала она неохотно.

― Есть повод? ― поинтересовался Егор.

Она бросила на него короткий взгляд.

― Был.

― А-а-а…

И Егор замолчал, не настаивая на продолжении. Хотя его недавняя откровенность давала на это право.

― Я полгода встречалась с одним человеком, ― начала Ника с усилием.

Егор поднял ладонь.

― Не хотите ― не рассказывайте…

― Не хочу, но расскажу, ― твердо ответила Ника. ― Вы же мне рассказали… Так вот. Я с ним встречалась полгода, а потом ко мне домой явилась его беременная жена.

Она замолчала, глядя прямо перед собой.

― Я понял, ― сказал Егор. ― Не продолжайте.

― С тех пор я даже в деловые отношения с мужчинами стараюсь не вмешивать их женщин и детей, ― неловко, словно оправдываясь, сказала Ника. ― Мне не нужны все эти проблемы. Сыта по горло.

― Я понимаю.

Они помолчали еще немного.

― Игнатий меня очень любит, ― продолжала Ника. ― У него кроме меня нет никого. Да и у меня нет по большому счету… Нет, есть отец, но…

Она замялась.

― Он женился второй раз, когда мне было десять лет. И переехал к жене. А меня Игнатий ему не отдал. Честно говоря, отец особенно не настаивал.

Ника снова пожала плечами.

― Вы не общаетесь? ― спросил Егор.

― Почему? ― изумилась Ника. ― Общаемся! Только у него своя жизнь: жена, дети, интересы…

Она подумала и добавила лояльным тоном:

― У нас вполне нормальные отношения. С отцом, его женой и детьми.

― Ясно, ― подвел итог Егор.

Поднялся со скамейки и протянул руку, помогая собеседнице встать. Спросил, глядя на собственное отражение в черном стекле:

― Так мы завтра едем за снаряжением?

― Едем, ― ответила Ника. Ее губы тронула слабая улыбка. ― Простите меня.