Аномалии.INFERNO

— Сэр, не могу знать, сэр! — прокричал Юра, глядя куда-то вверх.

Потом лицо его несколько поменялось в выражении, и, улыбаясь, он присел на пол. Глядя глазами полными любви и доверия к Ишаку, он произнес нежно-ангельским голосом:

— Ты приготовишь мне фаршмак, голубчик-с? А? Ну милый… — и после этих слов он опустился на холодный пол, выложенный мелкой плиткой, и, обняв руками ноги, зарыдал.

Ишак махнул рукой на скрюченное тело Юры и вышел из кухни в концертный зал, чтобы посмотреть, что же там все-таки происходит. Когда он распахнул ворота концертного зала — полуподвального сырого помещения — то ноги у него подкосились.

На полу лежали оставшиеся сквоттеры в самых разных позах и одеяниях (кто-то был, вообще, без одежды). А снизу тем временем бегали странные и довольно большие насекомые. Они, как тараканы, носились вокруг, подбегали преимущественно к волосам лежащих людей, что-то там выискивали, а потом снова продолжали свое броуновское движение. Ишак, с детства не боявшийся этих тварей, резко раздавил ногой какую-то букашку. Он подошел к одной девушке из их общины и дотронулся до ее лба. Голова девушка была странно горячей, с опухшими глазами, а изо рта текла какая-то слизь.

Обойдя вокруг всех своих сожителей, Ишак обнаружил у них похожие симптомы. Из угла от первой девушки донеслось: «Витя… помоги…» Решив окончательно взять ситуацию под контроль, Ишак направился к телефону, который находился в комнате лесбиянок. Нужно было срочно вызвать скорую помощь для всех его друзей, которые либо сошли с ума, либо закинулись чем-то очень опасным.

Зайдя в комнату к лесбиянкам, Ишак увидел, как Полосатый Вова занимается сексом с Бэлой. Он, бороздя самые сокровенные глубины женского тела, заставлял стонать эту девушку нетрадиционной ориентации, а она, вся в экстазе от Вовиных фрикций, обнимала его своими толстыми ногами. Эхом ее писклявый голос отражался от стен. В перерыве между стонами Бэла истерично произносила: «Давай, Владимир Ильич… Давай, Владимир Ильич…»

Ишак молча набрал спасительный номер 103, и на другом конце провода ответил приятный голос волнующегося за чужую жизнь человека…

— Тут у нас творится хуй пойми что… — прямо в лоб произнес Ишак, думая о том, смущают ли звуки любовных утех женщину на проводе.

— Говорите конкретнее… — строго произнесла та.

— Ну, кто-то лежит с кровью изо рта, кто-то несет что-то ни фига непонятное, словно обдолбыш какой… — после этих слов оператор попросил назвать адрес, что Ишак незамедлительно сделал, собираясь тем временем выйти на улицу покурить. Сейчас в его голове проскакивали мятежные мысли о том, что такие нездоровые подсознательные отклонения скоро могут начаться и у него, ибо жили все они под одной крышей и одним дерьмом питались, как говорится.

Взяв в зубы дешевую папиросу и пустив сизый дымок, парень ожидал, пока машина с мигалками подъедет ко входу в это чудесное место. Мимо него по другой стороне улицы ходили местные жители, смотревшие на Ишака странным взглядом, как будто с ним было что-то не так или стоял он, явно, не на том месте. Почему-то именно сейчас Ишак вспомнил, что к большому кирпичному зданию, в котором они жили, никто не подходил и даже не проходил мимо, и эти местные жители появились как будто из другого измерения.

Через несколько минут без мигалок подъехала «газель» белого цвета с красными полосками по бокам. В неотложке сидело два врача, которые вышли к Ишаку сразу по приезду.

— Ну что тут у тебя стряслось, пацан? — спросил врач, молодой мужчина лет тридцати. Ишак в ответ просто махнул ладонью и повел внутрь здания, совсем не подумав, что этот странный вирус может подействовать и на работников скорой помощи.

Когда они все зашли внутрь и увидели происходящее там сумасшествие, а также корчащихся в агонии ребят в концертном зале, доктор с серьезным и слегка напуганным выражением лица достал свой мобильный телефон и, словно коп из американских боевиков, позвонил дежурному и запросил подмоги.

— Похоже на психотропное химическое оружие… — сказал врач, пока побледневшая его напарница — скорее всего, недавняя выпускница медицинского колледжа — мерила давление и температуру пострадавшим. Как-то отреагировав на происходящее, две лесбиянки и Полосатый Вова выстроились в ряд возле входа и, тыкая пальцем на врачей, громко смеялись, словно хохмы большей в этом мире никогда не видали.

Ишак заметил, что те сквоттеры, что были в состоянии передвигаться, куда-то исчезли, будто и не было их вовсе.

Вскоре приехало несколько автомобилей скорой помощи: больных укладывали на носилки и уносили в машины, никаких предварительных диагнозов так им и не поставив. Через полчаса подъехала внушающая уважение черная волга, из которой вышел парень в черном пиджаке и мужчина в камуфляже с неброскими, скорее, среднестатистическими чертами лица сурового военного.

Ишак недоверчиво посмотрел на них и понял, что эти люди что-то от него хотят. Военный подошел к одному из работников скорой помощи. Как оказалось, это был военный врач, которого вызвали для разбирательства в ситуации. Второй человек подошел к Ишаку и спросил:

— Как тебя зовут? — голос его был спокойный, будто человек приехал сюда осведомленным и владеющим ситуацией.

— Витя… — не препираясь, ответил Ишак, ожидая, что человек сейчас спросит его фамилию. Но он этого не сделал.

— Вы здесь жили, что ли? — не дожидаясь ответа, мужчина продолжил: — Это здание было непригодно для жизни, Витя. Тут нельзя жить и вообще близко находиться. Вы, конечно же, нарушили закон, проникнув сюда.

Витя хотел было что-то возродить о сквоттинге и Европе, но человек в черном костюме его прервал:

— Тут раньше была одна компания из Москвы. И у этой компании был конкурент. А ты знаешь, как в лихие девяностые бизнес вели, мой юный друг? — в ответ на эту тираду Витя пожал плечами. Он много знал о злодействах капитализма и различного рода «братках», вымерших почти десятилетие назад.

— Так вот, дорогой Витек. Компания-конкурент заложила под это здание огромную дозу химического оружия, которое классифицируют как боевое психотропное вещество, привезенное сюда специально из России. Это вещество, Витя, еще на вооружение не поступило, а крупные компании уже его использовали в борьбе друг с другом. Кроме того, здание кишит опасными вирусами, которые мы, вроде бы, тогда еще ликвидировали…

Витя понимающе кивал головой, не представляя в какую переделку они все вляпались.

— А что за насекомых я там видел? — спросил Витя, глядя на хладнокровного сотрудника спецслужб.

— Калифорнийские тараканы, Витя. Их использовали вначале для устрашения секретарш и прочих невинных жертв капитализма. Но увидев, что легкий биологический террор на них не действует, они решили выкинуть козырную карту…

Выслушав все это, Ишак посмотрел на машину скорой помощи. Человек в черном тем временем приказал, чтобы Витя ехал вместе с ними и обследовался на предмет возможного отравления. Парень послушно забрался в скорую, предварительно оставив свой адрес и телефон агенту.

Машина тронулась, и с Полосатым Вовой и двумя врачами они поехали сдавать анализы на предмет заражения, которое ярко проявлялось у Полосатого Вовы и вроде бы никак не затронуло Ишака.

27

После очередной бессонной ночи с виду помятый Федор Малдерович сидел за кухонным столом в полном неведении. В его голове никак не могло уложиться наличие связи между убитой ночной бабочкой и этими странными людьми в черных балахонах. Должно было быть какое-то связующее звено между всем происходящим. Сначала он решил посетить лабораторию, где делали анализы и, фактически, готовили к похоронам тело убитой снайперским выстрелом. Может быть, там найдется какая-нибудь зацепка или что-то на нее похожее. Допив кофе и надев пальто поверх черного пиджака, он спустился на первый этаж и вышел из подъезда. Окинув взглядом окрестные дворы, он убедился, что вокруг нет опасности, затем подошел к своей машине и заглянул под нее: вдруг он имеет дело с законспирированной сетью террористов, которые уже сейчас хотели поставить его лицом к стенке? Но на грязном днище автомобиля не было ничего подозрительного. Малдерович сел в салон и достал сигарету из пачки, которая валялась там просто на всякий случай. Малдерович почти никогда не курил, но из-за бессонной ночи затяжки никотина были скорее стимулятором, отгоняющим порывы уснуть. Он завелся, проверил работоспособность тормозной системы и в темпе поехал, часто посматривая в зеркало заднего видения.