Обнажая нежность.com (СИ)

Дни и ночи напролет я проводила в ноутбуке, просматривая самые трогательные мелодрамы, попутно заедая тоску банками мороженого. Я считала, что жизнь кончилась. Даже не успев начаться. Мой хрупкий мир был уничтожен, и его уже никто не отреставрирует. Яркие краски ловко уступали серым оттенкам, навевая тоску и печаль.

Возраст – это всего лишь цифра, которая в принципе не несет в себе какую-либо ценность. Точкой взросления можно считать и первую неразделенную любовь в четырнадцать, так и рождение второго ребенка в сорок. Ступени развития каждый перешагивает тогда, когда посчитает нужным. Можно убиваться по любимому человеку изо дня в день, и чувствовать себя на все пятьдесят, а ведь на самом-то деле тебе всего двадцать лет.

Я выглядела ни чуть не лучше Керри Бредшоу из фильма «Секс в большом городе», от которой убежал взрослый мужик прямо из-под венца. Да, хоть в чем-то ей повезло больше - у него не было жены и ребенка. Умиляло лишь то, что все в конечном итоге разрешилось. К сожалению, в фильмах всегда так. В реальности же я одна. И даже не в состоянии назвать себя независимой, потому как у меня нет кошек. Одиночество до безумия давило на мозг, акцентируя мое внимание на всех самых паршивых моментах, которые преподнесла мне судьба. Хотелось неслышно лечь, и незаметно умереть.

По ночам приходило понимание, что нужно что-то менять. Выгулять мозг, прочистить сознание. Сменить обстановку, ежедневно заряжаться энергией от мимо проходящих влюбленных пар, и чтобы все кошки из моей души разбежались по углам, боясь высунуть свои носы. Хотелось глотать свежий воздух, и избавиться, наконец, от кислородного голодания.

- Мам, я уезжаю, - одним прекрасным утром я все же взяла себя в руки.

Волоча позади себя чемодан, я обещала звонить, писать и слать открытки.

- Когда вернешься? – папе моя затея явно была не по душе.

- Не знаю, - я тяжело вздохнула, держась из последних сил, чтобы не расплакаться. – Я обязательно позвоню, как приземлюсь. Не волнуйтесь.

Прощание с родителями все же затянулось, что совсем не входило в мои планы. В такт маме я захлебывалась крокодильими слезами, а папа не желал выпускать меня из своих тесных объятий. Прощались так, будто бы видимся в последний раз, ей богу.

Наконец, выйдя на улицу, я вдохнула свежего воздуха, которого мне так не хватало все это время. Казалось, будто бы я бегу от кого-то. Бегу от всех событий, которые оставили на моих запястьях красные отметины. Но, я-то знала, что от судьбы не убежать. Внутри меня по-прежнему томилась надежда на светлый конец этого паршивого начала.

- Спасибо, что согласился помочь. – Я все же улыбнулась ему, хоть и вышло это фальшиво. – В Домодедово.

- Через сколько вылет?

Я взглянула на электронный билет, а потом на часы:

- Уже через полтора часа.

Поджав губы, я продолжила:

- Надеюсь, самолет включит аварийку, если я буду опаздывать, и весь салон будет покорно ждать только меня.

Мы неторопливо собирали пробки, попутно останавливаясь на каждом светофоре, на пути. Я не чувствовала ровным счетом ничего, с тоской провожая каждое знакомое место в округе. Возвращаться абсолютно не хотелось, и моей главной задачей было акцентировать внимание только на том, что нужно идти вперед, никогда не оглядываясь назад.

- Может, все же останешься?

- Макс, - я повернулась к нему, - ради чего? Медленно сходить с ума от нехватки кислорода? Голова кругом от последних нескольких месяцев. Я устала. Тело ломит от ран.

- Я прекрасно тебя понимаю. Но, стоит ли бежать от самой себя, да еще и в такую даль!

- Я ни в чем тебя не виню. Наверное, - я задумалась, - я поступила бы так же. Хотя….

- Где ты остановишься? Я мог бы приехать к тебе, если, конечно, ты не против.

- Лечу в Биарриц. Сначала пару дней проведу в Париже, а оттуда перелет к морю.

- Надолго?

- Соври, что будешь скучать?

- Еще как буду! За этот месяц я соскучился по твоему общению.

- Да брось ты! – впервые за долгое время я будто проснулась.

Громкий смех заполнил салон машины, и мы снова были на одной волне. Только что-то защемило в грудной клетке, не давая расслабиться.

- Если хочешь – приезжай. Через несколько дней. Когда я немного привыкну к новой обстановке.

Нуждалась ли я в нем на самом деле? Нет. Он был моей запасной шлюпкой, которая, в случае со столкновением с айсбергом в океане не даст уйти на дно, нахлебавшись ледяной воды. Он даст мне новую жизнь, пытаясь обратить мое внимание на те вещи, которые я не умела видеть и чувствовать ранее.

Через час мы подъехали к входу в аэропорт. Люди вокруг толпились, а их чемоданы мне чуть было не отдавили ноги.

Мы долго стояли под табло, смотря друг на друга.

- Макс, давай не будем долго прощаться? Я не люблю всю эту церемонию. Слезы, жадные объятия….

- Хорошо, тогда… до встречи?

- До встречи, - я искреннее улыбнулась ему в ответ.

Он уходил, а я, смотря ему вслед, вспомнила самое важное.

- Макс! – я крикнула во все горло.

Он подошел ко мне, и, расплывшись, в улыбке спросил:

- Ты все же решила поцеловать меня на прощание?

- Хм, - фыркнула я, - хотела попросить тебя кое о чем.

- Полететь вслед за тобой следующим рейсом? – он не унимался.

- Прошу, не рассказывай Мишелю, куда я полетела. Я не хочу его видеть, и слышать.

- Без проблем.

Зал ожидания – самое одинокое место. Здесь скапливаются сотни людей, но, каждый по-своему одинок. Вероятно, здесь множество таких же, как и я, кто бежит от самого себя, в надежде найти такое место, где станет чуть легче дышать.

Если по дороге к Эйфелевой башне разобьется самолет, я ничуть не удивлюсь. Ввиду всех прошедших событий и моего везения, на нашем борту не останется рабочих турбин, и мы пропадем со всех радаров. А шанс на удачный финал настолько мал, что мы будем ждать столкновения с землей, которая будет лучшим освобождением в моей ситуации.

Осознание того, что я вытворяю, пришло только тогда, когда я проснулась от заезженной речи пилота, уведомляющего нас о том, что мы снижаем высоту, и совсем скоро приземлимся в аэропорту Шарль-де-Голль. Мне стало не по себе, и хотелось бежать по сожженным мостам обратно, в Москву. Туда, где в гробовой тишине обрушилась моя жизнь.

Получив багаж, я позвонила Максу, но, тот не отвечал. Пришлось оставить сообщение на автоответчик:

«Я приземлилась. Мыслями, конечно, еще в Москве, а ногами стою на французской земле. Я подумала, - хотелось подобрать правильные слова, - если хочешь, приезжай, когда тебе будет удобно. Иначе я рискую сойти здесь с ума от одиночества. Ну, ладно. Пока».

Мои личные кошки все с той же силой скребли на душе, а я пыталась найти в себе силы, чтобы попробовать начать жить сначала. Некоторое время ноги не слушались меня, и я хотела было прыгнуть обратно в самолет, чтобы не совершить большую ошибку в своей жизни снова, но, фактов на то, чтобы здесь остаться – было больше.

Вдох-выдох, все будет.

Сев в первое попавшееся такси, я гордо произнесла:

- Centre s'il vous plaît! [5]

С огромным интересом я рассматривала улочки, по которым мы проезжали. Особенно тщательно я рассматривала мимо проходящих людей. Мне было интересно на них смотреть, ведь они совсем не такие как я. Они выглядят как-то иначе. С чем-то, знаете, французским что ли. А самое главное – они говорят на том самом языке, который больше полугода сводил меня с ума.

Казалось, я настолько зарядилась энергией, что выйдя из такси, не сразу поняла, куда идти. Через дорогу красовался Лувр, который я видела раньше только на страницах Интернета, а где-то здесь неподалеку должен быть Нотр-Дам. Теплый ветерок ловко развивал волосы, и я не могла этому не улыбнуться.

Наконец, выйдя на нужную улицу, я неспешно шла к отелю, который забронировала еще из дома. Из уличных кафе пахло разнообразной выпечкой, а мимо проходящие люди завораживающе говорили по-французски. Я чувствовала себя ребенком, которого запустили в Детский мир, где я могу гулять целый день с раскрытым ртом, попутно собирая все игрушки с прилавков. Я была влюблена в эту атмосферу, отчего, закружилась голова. Меня не отпускало только переживание о том, что в этом городе влюбленных я одна, и никто не скрасит мое одиночество своей компанией.