А в остальном, прекрасная маркиза...

— Но так считается! — упорствовала Даша.

— Так считают те, кто верит в хлесткие фразы, афоризмы и прочие крепко сбитые выражения. Кодируют себя так называемыми мудрыми мыслями. А ловко сбитые слова — все равно только слова. Конечно, есть народная мудрость: пословицы и поговорки. Но на каждую пословицу, имеющую один смысл, обязательно найдется другая с противоположным значением.

— Например?

— Сытое брюхо к ученью глухо. И — тощий живот ни в пляску, ни в работу.

Дашенька, мне бы хотелось, чтобы ты критично относилась к зомбирующим псевдооткровениям. Не повторяй ошибок своей бабушки Лены. Когда-то в молодости был у нас конфликтик, желая пошутить, оправдаться и отчасти переложить на нее вину, я имел неосторожность сказать: «Ты просто не умеешь выходить замуж». Дернула меня нелегкая за язык! Она восприняла мои в общем-то глупые слова как истину в последней инстанции, как собственный роковой недостаток. Какое, к лешему, может быть умение или неумение выходить замуж? Это ведь не на скрипке играть или на коньках кататься. А бабушка твоя чуть что: «Ах, мне не дано правильно выходить замуж!» Затерроризировала!

— Дедуля, — поразилась Даша. — Ты с бабулей тоже стоял на грани развода?

— Неоднократно, — признался дедушка. — Мы же не святые и не блаженные.

— Но вы все-таки не разошлись! Ты не поступил как папа!

— Деваться было некуда, — хитро улыбнулся дедушка. — Твоя бабуля обязательно вляпалась бы в другой неудачный брак, потому что…

— Выходить замуж не умеет! — закончила Даша, и они вместе рассмеялись. — А в каком возрасте ты угомонился? И что бы делал, пока не угомонился?

— Чья терминология — «угомонился»?

— Неважно, колись!

— Правильнее будет сказать, что мы с бабушкой угомонились одновременно. Она — ревновать, я — давать поводы для ревности.

— Значит, папа поторопился, они с мамой не дождались, пока угомонятся?

— Внученька, мы имеем то, что имеем. Тебя все любят…

— Еще бы меня и не любили!

— Скромность украшает.

— Этот афоризм, по твоему совету, я воспринимать не буду.

— Что конкретно тебе не нравится в Виоле?

— Все! От «а» до «я», от макушки до пяток. Ненавижу! Представляешь, как-то своим лилейным голосочком мне сообщает: «Я всегда мечтала о дочери, тихом ангеле. К сожалению, у меня детей не будет». Ну, дальше тра-ля-ля, какая я чудная и красивая. Еще бы она выродков наплодила! А вы бы у их колыбели сидели и стерегли! Фигу! Я ей покажу тихого ангела!

— Дашуль, ненависть твоя недетская. Или, — задумчиво пожал плечами дедушка, — напротив — совершенно детская. Потому что только в детстве ненавидят слепо, бездумно и жестоко. Надо взрослеть, малышка! Тебе сейчас кажется, что папин уход лег на тебя позорным пятном, будто в тебе окружающие увидели тайные недостатки.

— Если бы я была умопомрачительно прекрасной и папа любил меня по-настоящему, он бы не бросил нас! — зло процедила Дарья.

— Значит, я прав. Тебя заласкали со всех сторон, а ты внутренне уверена, что обладаешь изъянами, которые позволили папе уйти. А дело-то не в тебе! Папа ушел, потому что полюбил другую женщину.

— Сильнее, чем меня?

— Не сравнивается, это разные любови.

— Но если бы Виола не нарисовалась на папиной работе, он бы так и остался с нами?

— Не исключено.

— Что и требовалось доказать! Во всем виновата молочница!

— Тебе обязательно нужен враг, — не спросил, а констатировал дедушка. — Растоптать его, раздавить, стереть в порошок. Отомстить.

— Это плохо? — с вызовом спросила Даша.

— Да! — серьезно ответил он. — С высоты своего возраста могу судить: месть — это как ожидание прекрасного хмеля от великолепного вина. Но в итоге оказывается, что лакаешь уксус. Удовольствия — ноль, а сил душевных потрачено много. Их бы на пользу людям. Твою бы злобу да на…

— Алгебру или геометрию? Подтянуть успеваемость? — с обидой и вызовом перебила Даша.

Дедушке ничего не оставалось, как кивнуть и развести руками: сама все понимаешь.

Даже он, мудрый, не был способен вникнуть в глубину несчастья внучки. По сути, отделался общими рассуждениями и тривиальными советами. Никто ей не товарищ и не помощник!

Дарья насупилась. Дедушка посмотрел на часы.

— На работу опаздываешь? — спросила она и поднялась. — Расплачивайся, а я побежала. Пока!

Не поцеловала на прощание, боялась, что предательские слезы хлынут раньше времени.

Выскочила на улицу, вытирая щеки, шмыгая носом, быстро потрусила в сторону метро.

— Девочка! — преградила ей путь сердобольная старушка. — Тебя кто-то обидел? Что-нибудь потеряла?

— Да! Я потеряла папу.

— Ой, какое горе! Умер?

Даша не ответила, махнула рукой и пошла своей дорогой.

Лучше бы он умер! Какая страшная мысль, какое дикое желание! Но ей было бы легче, если бы папа сгинул с лица земли, а не жил с мымрой. Похоронили бы, на могилке цветы посадили, истово горевали. Пускали бы не такие слезы, как у нее сейчас, — злые и колючие, а благостные — тихие и светлые.

Дарья, к счастью, пока не теряла близких. Умерший давно братик не в счет. И она не догадывалась, что за жизнь любимого человека можно отдать все и отпустить его в любые веси, лишь бы жил. Но платы и жертвы не принимаются, торгов не бывает. Ей еще предстояло узнать боль невосполнимых потерь. А непознанная боль кажется легче той, что сейчас мучает.

Она не собиралась, конечно, отправлять папу на тот свет. Но Виоле намстить — обязательно!

В школьном изложении Даша как-то написала, что один герой другому намстил. Учительница зачеркнула приставку «на» и сверху написала «ото», потом пояснила:

— Глагола «намстить» не существует, есть глагол «отомстить».

Дарья возмутилась:

— Но ведь говорят — «нагадить» и не говорят — «отгадить». Намстить — это значит талантливо нагадить.

Класс Дарью поддержал, главным образом потому, что урок затягивался и вызовы к доске откладывались. Учительница до звонка рассказывала о неологизмах — новых словах в речи, как они появляются и закрепляются. К доске никого не вызвала, скучные рассуждения про неологизмы все забыли, а «намстить» взяли на вооружение. Если пересказываешь новый фильм-боевик, то как объяснишь действия одного хорошего персонажа по отношению к плохому? Хороший полтора часа справедливость наводил и намстил по полной программе.

В субботу папа приехал за Дашей. Мама загородила спиной дверь в детскую, чтобы папа не увидел грушу с фотографией. Но Дарья желала обратного. Попросила папу переставить тяжелый снаряд, с которым она теперь тренируется. Отец, увидав помятое фото Виолы, мгновенно все понял, но ничего не сказал, молча оттащил грушу в угол.

В коридоре, когда уходили, они, мама и папа, обменялись долгими взглядами. Если бы Даша могла их расшифровать, она бы услышала папин упрек: неделю работаю как вол, вместо того, чтобы отдыхать с молодой женой, тащусь сюда, развлекаю дочь. И мамин ответ: проблемы твоего самочувствия меня более не касаются. Папино возмущение: ты поощряешь Дашину нелюбовь к Виоле! Мамин отказ: ничего подобного, это у тебя не получается привить дочери хотя бы просто терпимое отношение к новой супруге.

— Вы чего? — спросила Даша застывших родителей.

— Поговорили, — не прощаясь, папа вышел.

— У меня сегодня лекции у вечерников, — сказала мама. — Ужин будет на плите.

— Пока! — чмокнула ее в щеку дочь.

У Даши осталось смутное подозрение, что мама расстроена. Но раздумывать об этом было некогда, сегодня предстояли большие дела.

Виола ждала их в машине. Сидела на переднем сиденье.

— А можно я сяду на мамино место? — поздоровавшись, попросила Дарья.

— Конечно! — быстро согласилась Виола.

Она распахнула дверь, вышла, пересела назад. Папа тихо скрипнул зубами, но ничего не сказал.

Когда тронулись, Виола жизнерадостно сообщила:

— Сегодня у нас в программе цирк. Тебе нравится цирк? Я обожаю его атмосферу праздника, столько восхищения на единицу времени.