Портрет дамы(СИ)

- Последнее время ты не отличаешься точностью, Гийом, - строго произнес инквизитор.

- Простите, святой отец, - ответил Гийом, - несколько задержался в дороге.

Назвав инквизитора "святым отцом", а не "Вашим преосвященством", как требовал того этикет, Гийом если не унизил инквизитора, то поставил его на одну ступень с собой, но инквизитор сделал вид, что не придал этому значения.

- Я пригласил тебя не для развлечений. Больше года прошло, как ты получил мое распоряжение следить за каждым шагом этого художника, который отправился на Святую землю. И где же он? Что тебе известно о его поисках?

- Я знаю, что он обращался к капитану нашего нефа, который отправлялся в Кесарию, капитан отослал его к командору пути, но больше к капитану он не явился. Мои люди доложили, что он отправился в Кесарию на дромоне, в составе конвоя торговых судов, но в Кесарию он не прибыл. Возможно, он утонул, когда шторм разметал корабли, а возможно...

- Мне не нужны твои предположения, - резко оборвал рыцаря инквизитор, - мне нужно точно знать, где он, нашел ли он рукопись, которую вы так безуспешно ищите уже который год. Вы упустили его, даже этого вы сделать не в состоянии!

Инквизитор знал от своих людей, что Гаральд попал в плен к пиратам, продан в рабство в Александрии, но дальнейшая судьба его была неизвестна. Он не стал говорить об этом Гийому, у инквизитора были причины не доверять тамплиерам, которые стремились выйти из повиновения и обрести самостоятельную власть.

- Твоя задача - перехватить его в Кесарии, если он там объявится, - сказал инквизитор, - только не упустите его, как год назад! Его нужно взять на борт любого судна нашего флота, даже если ему нечем будет заплатить. Взять и доставить сюда! Но не силой, как вы привыкли, нужно чтобы он ничего не подозревал, иначе он уничтожит рукопись, если она у него, а если нет, то нужно дать ему возможность рукопись эту отыскать, раз уж вы не способны этого сделать! А теперь иди, и держи меня в курсе всего, что удастся тебе узнать.

Гийом поклонился и вышел. "Как изменился он! - подумал отец Филат. - Он считает, что деньги дают ему право так себя вести. Деньги - ничто, они ничего не значат, если нет реальной власти, власти идей".

Когда Гийом ушел, словно тень, возник перед инквизитором Астор, монах, один из немногих, кому инквизитор полностью доверял.

- Что тебе? - спросил инквизитор. Он знал, что тот по пустякам беспокоить его не станет.

- Ваше преосвященство, есть сведения от нашего человека, художник бежал из плена и собирается пересечь Синайскую пустыню, чтобы попасть в Кесарию. Видимо то, что мы ищем, уже находится у него.

- Он не должен добраться до Кесарии, - ответил отец Филат.

- Наш человек тоже так подумал, путь, по которому он будет идти, перегородили камнями, он пойдет по ложному пути, не доберется до оазиса, и непременно погибнет, тогда монахи спокойно возьмут то, что он нашел, и отправят тебе.

У инквизитора были свои люди практически во всех монастырях, расположенных, как в Европе, так и на Святой земле, это были не просто информаторы, это были те, кто знал цель и мог самостоятельно принимать решения, не зная при этом тех, кто цель эту определил.

Небольшое поселение Лариш, находилось на пересечении караванных путей, у берега Средиземного моря, на границе между Египтом и Иудейскими землями. На невысокой скале находилась пограничная крепость со своим небольшим гарнизоном, а у подножия раскинулся городок и довольно скромное монашеское поселение. Вместе с караванами прибывали в Лариш не только разнообразные товары, но сведения о событиях, произошедших в разных концах земли. Потому среди купцов, ремесленников, монахов и прочих жителей этого селения были и всевозможные осведомители, иногда передававшие сведения нескольким хозяевам. Монах, передавший донесение инквизитору, тоже проживал в этом поселке.

-- Информаторы Гийома

Мессир Гийом знал гораздо больше того, что он доложил инквизитору, и у него были свои соображения на этот счет. Тамплиеры создали мощную военную организацию, способную противостоять любому противнику, но не только военной силой обладали они, построенная ими кредитно-финансовая система давала им власть, которая выше власти военной, даже короли являлись их должниками. Но есть власть, которая выше власти меча и власти денег, эту власть дают знания, и знания эти были заключены в тех рукописях, за которыми так упорно охотилась инквизиция, которые искал и Гаральд.

Из разных источников, в том числе и из апокрифов, которыми владел Ватикан, Гийом знал, что рукописи эти могут легко разрушить ту основу, на которой зиждется католическая церковь, и символ веры, принятый на Никейском соборе, полностью опровергается той истиной, которую нес людям Христос. Если люди воспримут это учение, то могут навсегда избавиться от рабства, освященного церковью, извратившей истинное учение Сына Человеческого, вознесшей его с тем, чтобы принизить то, чему учил он людей.

Но тамплиеры стремились не к тому, чтобы истинное учение Иисуса Христа стало доступно всем людям на земле, обладание документами, обличающими ложь церкви и инквизиции, давало им власть и над инквизицией, и над самим Папой Римским, а через них и надо всем миром, где христианство, утвержденное императором Константином, сделалось господствующей религией. Власть идеи выше и власти денег, и власти меча, вооруженного мечом можно убить, можно отобрать и деньги у тех, кто ими обладает, но невозможно убить идею, возникнув однажды, она завладевает умами людей, проходят века, меняются поколения, но идея продолжает жить.

От одного из своих информаторов, разбросанных от Парижа до Иерусалима по монастырям, крупным городам и мелким селениям, Гийом знал, что странствующий художник уже обладает той рукописью, которую искал, и теперь добирается из Александрии до Кесарии. Знал об этом и инквизитор, но если задачей инквизитора было уничтожить Гаральда на этом трудном и опасном пути и завладеть документом, то Гийом был заинтересован в том, чтобы художник беспрепятственно добрался до порта и попал в руки тамплиеров вместе с рукописью.

Скромный, ничем не примечательный монах по имени Булл из монашеского поселения у городка Лариш, был тайным рыцарем ордена тамплиеров, информатором и исполнителем, он не удивился, когда паломник передал ему письмо, с просьбой вознести молитву Господу нашему за души странствующих и страждущих. Запершись в своей келье, он зажег свечу и поднес письмо к огню, держа его над пламенем свечи до тех пор, пока на листке не проступили строки, ранее не видимые. Письмо, текст которого был скрыт тайными, не видимыми знаками, требовало от монаха принять все меры к тому, чтобы странствующий художник и его спутники беспрепятственно добрались до Кесарии, если выпадет им трудный и опасный путь через пески Синайской пустыни. Прочтя послание, монах тут же сжег его в пламени свечи.

О том, что художник с друзьями следует из Александрии в Кесарию, имея при себе важный документ, Булл уже знал, задолго до того, как паломник принес ему письмо, написанное тайнописью, погонщик мулов из местного племени встретил Булла, когда тот шел к ручью за водой.

- Приветствую тебя, уважаемый Булл, - поклонился погонщик мулов, когда монах приблизился к нему.

- Привет, Муса, с чем пожаловал? - ответил Булл поклоном на поклон.

- Я пересек пустыню, чтобы донести важную весть до твоих ушей, о, многоуважаемый Булл! Я шел много дней и ночей, я торопился, мулы стерли свои копыта, пока я добрался до тебя.

- Ладно, ладно, - поторопил его монах, - говори скорее, какую весть ты принес мне, и я вознагражу тебя за старание. - Булл вытащил из широкой полы рясы пять серебряных монет и потряс ими перед носом Мусы.

- О, многоуважаемый Булл так добр к бедному погонщику, но не сможет ли его доброта добавить еще несколько монет к тому, что он предлагает?

- Вот, еще добавляю две монеты, - сказал Булл, - но говори быстрее, пройдоха, а то не получишь и этого!