Я умею прыгать через лужи (сборник)
![Я умею прыгать через лужи (сборник)](/uploads/posts/books/100330/100330.jpg)
Я умею прыгать через лужи (сборник) читать книгу онлайн
В автобиографической повести известного австралийского писателя Алана Маршалла «Я умею прыгать через лужи» раскрывается картина жизни Австралии начала XX века. Герой повести Алан — сын смелого объездчика диких лошадей. С раннего возраста Алан мечтает стать таким же, как отец, но после тяжелой болезни его ноги перестают служить ему.
Издание также содержит рассказы и легенды автора.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
— Хороший корм, — говорил он.
Наполняя из мешка ведра, сделанные из керосиновых бидонов, он просыпал много сечки на пол сарая. Каждый вечер приходил отец Джо с кухонной щеткой и сумкой для отрубей, тщательно сметал всю сечку с пола и уносил домой. Ему надо было хоть как-нибудь прокормить свою корову и лошадь. Сечка стоила фунт стерлингов мешок, да и то достать ее было трудно, а отец Джо получал всего один фунт в неделю и, конечно, не мог покупать корм по такой цене. Джо ходил в лес за травой, росшей на болотах, но болота высыхали, и трава вскоре исчезла.
Мы с Джо все время говорили о лошадях, которые лежали на земле. Мы терзали себя мучительными описаниями медленных смертей на выгонах, в лесу, везде вокруг нас.
По какой-то необъяснимой причине смерть животных на выгонах не действовала на нас так удручающе, как смерть бродячего скота. Лошади и коровы на дорогах казались нам одинокими, покинутыми, обреченными на смерть, тогда как животные на выгонах имели хозяев, которые заботились о них.
Душными летними вечерами, когда небо долго после захода солнца оставалось красным, мы с Джо отправлялись к водоему у дороги смотреть, как животные идут на водопой. Лошади появлялись раз в двое суток, так как могли прожить два дня без воды, коровы приходили каждый вечер, но постепенно они умирали неподалеку от места водопоя, потому что были не в состоянии заходить так далеко, как лошади.
Однажды вечером мы сидели, наблюдая закат и ожидая лошадей. Дорога шла прямо, между высокими деревьями, потом по открытому полю и исчезала за пригорком. На пригорке высились засохшие эвкалипты, силуэты их четко вырисовывались на фоне багрового неба. Самые сильные ветры не могли привести в движение их мертвые ветви, никакая весна не в силах была покрыть их листьями. Они стояли в мертвой неподвижности, указывая костлявыми пальцами на багровое небо. Вскоре из-за пригорка, на котором застыли эвкалипты, появились лошади и направились в нашу сторону, позвякивая шейными цепочками, цокая копытами о камни.
Их было около двадцати — старых и молодых; они шли спотыкаясь, опустив голову. Но вот они почуяли воду и, приободрившись, затрусили рысцой. Теперь они старались держаться подальше друг от друга: одна лошадь, споткнувшись, могла увлечь за собой других, а если они падали, то больше не поднимались.
Ни одна из этих лошадей не ложилась уже многие месяцы. Часть из них шла легким галопом, некоторые неуклюже раскачивались на ходу, но каждая старалась сохранять расстояние между собой и другими.
Завидя водоем, они заржали и побежали быстрее. Вдруг гнедая кобыла, у которой крестец торчал так, что мне казалось, он вот-вот прорвет ее сухую кожу, а все ребра можно было пересчитать, остановилась и зашаталась. Ноги ее подогнулись… Она не споткнулась, нет — она рухнула, вытянувшись вперед, ударившись мордой о землю, и уже потом перекатилась на бок.
С минуту она лежала неподвижно, затем сделала отчаянную попытку подняться. Она встала на передние ноги, напряглась, силясь поставить и задние, но они подкосились, и она опять упала на бок. Мы побежали к ней, а она подняла голову и посмотрела в сторону воды. И когда мы стояли рядом с ней, лошадь все смотрела в ту сторону.
— Слушай! — закричал я Джо. — Мы должны поднять ее! Ей нужно только напиться, и она оправится. Посмотри на ее бока. Она высохла, как кость. Возьмем ее за голову.
Джо встал рядом со мной. Мы подсунули руки под шею лошади и попытались поднята ее, но она лежала неподвижно и тяжело дышала.
— Пусть отдохнет немного, — посоветовал Джо. — Может, тогда она встанет.
Мы стояли возле лошади в сгущающихся сумерках и ни за что не хотели примириться с тем, что она должна умереть. Мы были взволнованы и раздражены безвыходностью положения. Нам хотелось уйти домой, но мы боялись расстаться: тогда каждый остался бы в одиночестве и мучился бы, думая, как она умирает тут в темноте.
Вдруг я схватил ее за голову. Джо ударил по крупу. Мы начали на неё кричать. Она попробовала было встать, потом снова упала. Тяжелый стон вырвался из ее груди, и голова опустилась на землю.
Мы не могли этого выдержать.
— Куда всех черти унесли! — сердито закричал Джо, оглядывая пустынную дорогу, как бы ожидая, что вот-вот появятся дюжие фермеры с веревками и бросятся к нам на помощь.
— Надо напоить ее, — сказал я в отчаянии. — Пойдем за ведром.
— Я схожу, — сказал Джо. — Жди меня здесь. Где оно?
— В сарае, где корм.
Джо побежал к нашему дому, а я сел на землю возле лошади. Было слышно, как жужжат комары и гудят, пролетая, большие жуки. Летучие мыши шуршали над деревьями. Остальные лошади напились и медленно прошли гуськом мимо меня, направляясь к какому-то далекому месту, где еще торчали клочья травы. Это были живые скелеты, обтянутые шкурой, и, когда они шли мимо, до меня донесся запах их дыхания — затхлый запах плесени.
Джо принес ведро, и мы наполнили его у водоема, но оно оказалось слишком тяжелым, и Джо один не мог справиться, так что мне пришлось ему помогать. Мы несли ведро рывками по ярду зараз. Схватившись вместе за ручку, мы, размахнувшись, ставили его на ярд вперед, потом снова переставляли его; повторив это движение раз двенадцать, мы подошли к кобыле.
Мы слышали, как она заржала от жажды при нашем приближении. Когда мы поставили перед ней ведро, она опустила морду в воду и начала пить жадными глотками, так что уровень воды стал быстро падать и через минуту ведро было пустым. Мы принесли ей еще одно, она осушила его, потом еще… Тут я совсем лишился сил. Я упал и не мог встать. Я лежал около лошади в полном изнеможении.
— Черт возьми! Того и гляди, мне придется таскать воду для тебя, — сказал Джо.
Он сел подле меня и стал смотреть на звезды; долго сидел он так, молча и не двигаясь. В тишине мне слышно было лишь глубокое, натужное дыхание лошади.
Глава 19
Как-то в субботу, стоя у ворот, я наблюдал за Джо, который бежал через лес к нашему дому. Он бежал пригнувшись, втянув голову в плечи, прячась за деревьями, и все время оборачивался назад, как будто за ним гнались разбойники.
Обойдя старый эвкалипт, он лег плашмя на живот и стал поглядывать из-за ствола в ту сторону, откуда только что появился сам. Вдруг он распластался на земле, как ящерица, и я увидел, что по тропинке бежит Энди.
Энди не прятался за деревьями. Он бежал, твердо зная куда и зачем, и скрывать ему было нечего.
Джо, извиваясь, пополз вокруг дерева, чтобы ствол был между ним и Энди. Но Энди хорошо знал тактику Джо и направился прямо к эвкалипту.
Джо поднялся, вышел из-за ствола и с притворным удивлением воскликнул:
— Это ты, Энди? Вот здорово! А я тебя как раз поджидал!
Но Энди не поддался на обман — при появлении Джо он радостно завопил:
— Ага, попался!
Джо и я сговорились встретиться с Ябедой Бронсоном и Стивом Макинтайром у подножия горы Туралла. Мы взяли с собой собак, так как на ее склонах, поросших папоротником, часто показывались лисицы, но шли мы туда, чтобы скатывать камни в кратер.
Большие камни, которые мы сталкивали с его края, с грохотом летели вниз, высоко подпрыгивая, наталкиваясь на деревья и оставляя за собой полосу сломанного кустарника и папоротника. Достигнув дна, камни продолжали подскакивать и, прежде чем остановиться, вкатывались на несколько футов вверх по противоположному склону.
Подъем на гору был для меня изнурительным путешествием. Мне нужны были частые передышки, которые я всегда делал, когда мы с Джо гуляли вдвоем, но, когда шли другие ребята, они нередко ворчали: «Тебе что, опять нужно останавливаться?»
Иногда они не хотели ждать, и, когда я добирался до вершины, радость, вызванная первым сброшенным камнем, и торжествующие восклицания были уже позади.
Я старался выгадать минуту для отдыха, занимая чем-нибудь внимание своих спутников. Указывая на тропку среди папоротников, я восклицал:
— Пахнет лисицей! Должно быть, только что пробежала. Джо, скорей за ней! — Пока обсуждался вопрос, стоит ли идти по следу, время шло и я получал необходимую передышку.