Клуб «Калифорния»

— Он сопровождал Джанет Джексон в ее турне в 1989 году в поддержку альбома «Ритм Нэйшнз».

— Правда? Зои была бы в восторге. Интересно, а кошки собираются по вечерам и рассказывают друг другу под луной истории о былой славе?

— Фредди управляет всей стаей, — в голосе Кэрри прозвучало уважение. — Он вожак.

В моей голове пронеслась мысль: «Неоспоримый авторитет группировки».

— А почему вон тот сидит отдельно? — Саша кивнула в сторону черного леопарда с разорванным ухом, который рыскал туда-сюда без остановки и шипел, явно давая понять, что ему не по душе эта решетка, отделяющая его от честной компании сородичей.

— У леопардов может быть только один вожак, — объяснила Кэрри. — Фредди и Мал ахи любят покружиться и пощекотать друг другу нервы. Если бы мы посадили их вместе, то один убил бы другого.

Словно подтверждая ее слова. Мал ахи яростно заворчал и бросился на заграждение. Мне стало жаль его. Это так несправедливо.

— А почему нельзя разделить остальных леопардов, чтобы у каждого из них была своя стая? — предложила я.

Кэрри улыбнулась и покачала головой. Мал ахи мягкой походкой прокрался в свое весьма потрепанное деревянное убежище и высунул голову через дыру на крыше.

— Мы построили им отличные домики, а они их разодрали, — пожала плечами Кэрри, и мы двинулись дальше.

— А вот и снова Райн! — Кэрри поклонилась литеру. Он царским жестом слегка склонил голову, как бы говоря: «Польщен, но не надо церемониться!»

Мне он нравится! Даже сейчас, когда наше пребывание здесь только-только начинается, я уже знаю, что он будет моим любимчиком.

— А почему он литер, а не тигеон? — спросила я, надеясь, что это не слишком идиотский вопрос.

— Вообще-то тигеон, их еще называют тигрольвами или тиглонами, — это помесь тигра-самца и львицы-самки. А Райн, наоборот, помесь льва и тигрицы, это и называется лигер.

— Понятно! — кивнула я. — Большой мальчик. Правда?

— Восемьсот фунтов!

— Сколько? Да это же почти три центнера!

— Да он вообще-то и не домашняя кошечка, — рассмеялась Кэрри, подводя нас к следующей клетке. — А здесь у нас Тайсон.

Я задохнулась при виде коренастого, крепко сбитого тигра.

— С ним лучше не ссориться!

— Да уж, — подтвердила Кэрри. — Он принадлежал Майку Тайсону.

Но он был не единственным боксером здесь. Появились еще несколько тигров, агрессивно настроенных и готовых к драке, остальные вели себя тихо и спокойно. Меня поразило, какими разными по цвету могут быть их шкуры — от мягких золотистых тонов, как светлая патока, до ярко-оранжевых, как закат. Самый эффектный — белоснежный с полосками лакричного цвета.

— Это Синтар, наш белый бенгальский тигр, — в голосе Кэрри прозвучала гордость.

Он потрясающий. Уверена, любой испытывает трепет, глядя в его сапфировые глаза.

— Его много снимали для календарей и открыток, но только морду, у него на задней части туловища небольшие желтоватые отметины, так что не очень красиво смотрится, если снимать целиком. По крайней мере, в Голливуде так считали.

Саша сделала шаг вперед. Она знала, каково это, когда тебя обожают только за твою внешность, но при этом изучают чуть ли не под лупой и за малейший изъян выгоняют вон. Они хорошо смотрелись вместе. Красивый зверь и красивая женщина.

Мы прошли дальше по открытой террасе, миновали большие клетки с обеих сторон, в которых был только странный детский плавательный бассейн, пень или какое-нибудь растение в горшке посреди песка и проволочных заграждений. Интересно, сколько кошек поменяли бы это место, напоминающее квартиру, незаконно занятую группой бомжей, на пентхаус в зоопарке. И тут Кэрри открыла еще одну дверь, и мы вышли в пустыню, издали огороженную горами. За рядом старых «фольксвагенов», трактором и разбросанными ржавыми инструментами начиналась ровная сухая земля, и простиралась она насколько хватало глаз.

— У нас тут еще два акра земли. Есть идея соорудить площадку, чтобы звери могли свободно расхаживать, посадить здесь деревья, устроить водопады, чтобы кошки по очереди бегали здесь и играли.

— Наподобие прогулки в парке? — спросила Саша.

— «Райский сад», — предложила я вариант названия.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Кэрри. — Сейчас мы пытаемся раздобыть денег на благоустройство.

— Вы могли бы больше брать за экскурсию, она что, правда стоит пять долларов?

— Да, но пока мы все не приведем тут в порядок, смотреть-то особо нечего, — заметила она, продираясь через заросли сорняков. — Слушайте, девочки, вы, наверное, устали. Давайте я покажу вам остальных кошек завтра.

Кэрри повернулась и собралась проводить нас к дому.

— А там что такое? — Я показала на ворота с табличкой «Посторонним вход воспрещен». — Если, конечно, не секрет.

Кэрри помедлила, а потом открыла висячий замок.

— Здесь живет парочка наших особенных друзей, — сказала она, понизив голос. — Те животные, которых мы спасли. Им непривычно быть рядом с людьми, вот мы и держим их там, где потише.

— Ой, тогда не надо… — Мне стало стыдно, что я так шумлю.

— Ничего, просто не делайте резких движений и, если вдруг они повернутся к вам задом и поднимут хвост, отпрыгивайте в сторону, они так метят территорию. Вонючие брызги отлетят на расстояние добрых нескольких метров, так что бежать назад бесполезно.

Кэрри толкнула дверь. Мы, нервничая, зашли внутрь.

Худощавая тигрица встала на задние лапы, проверяя, что за незваные гости пожаловали.

— Это Дэзири, ее спасли из ресторана в Техасе. Мы никому из наших зверей не удаляем когти, но ее к нам доставили уже без них, поэтому нам приходится держать ее в отдельной клетке, потому что она не может постоять за себя.

Мне стало ее безумно жаль. Должно быть, она чувствует себя такой уязвимой.

— А это Оливер. Его нашли запертым в гараже в Вайоминге. Его оставили зимой без еды и воды, так что у него было сильное обморожение.

Сашины глаза увлажнились, и она тихонько подошла поближе, но Оливер, как только ее увидел, начал рычать.

Кэрри потянула Сашу назад.

— Извини, я забыла. Не могла бы ты убрать волосы назад?

Саша не очень поняла, в чем дело, но быстро завязала волосы в узел. Оливер постепенно успокоился.

— Мы думаем, что над ним издевался кто-то с длинными волосами, потому что длинные волосы всегда вызывают в нем приступ ярости.

Я взяла Сашу за руку и почувствовала, что она дрожит.

— Последнее время Ти проводил с ним много времени. Мы думаем, он делает успехи, но после того, через что этим несчастным животным пришлось пройти, это трудно… — Кэрри покачала головой.

Уму непостижимо, что кто-то мог осознанно так жестоко обращаться с животными, но Кэрри привела нам пример того, как много в мире невежественных людей, процитировав одного мужчину, который был уверен, что если он перестанет кормить тигренка, то тот перестанет расти.

— Пойдемте, я покажу вам дом, — Кэрри пыталась отогнать наши грустные мысли.

Симпатичный деревянный домик с верандой. Мебели и всяких аксессуаров мало. Большая кухня — столовая, выходящая окнами прямо на питомник, здесь тепло и уютно, пахнет жареной ветчиной и кукурузным хлебом (это запах нашего предстоящего ужина). Длинный коридор с тремя спальнями и общей ванной комнатой, в конце коридора — выход на неокрашенную веранду, на которой подвешен гамак. Меня привела в восторг идея спать на свежем воздухе, но нам предназначались спальные мешки и старый матрас в крайней комнате. Небольшой контраст с «Ля Валенсия».

— А я-то собиралась попросить нашу персональную горничную приготовить для нас джакузи, — пошутила я, пока мы с Сашей доставали вещи из машины.

Было довольно жутковато в темноте, особенно когда воздух пронзал резкий рык диких кошек. Не хотелось бы мне остаться тут в одиночестве, так что я не винила бы Сашу, если бы она заныла: «Я не смогу этого вынести!»

Но вместо этого она, как ни странно, покорилась судьбе, как будто чувствовала, что заслужила это наказание.