Под сетью, или неприкаянная любовь

— Смотри, чтоб не убежал, — сказал Финн.

Мне не верилось, что Марс способен на такую неблагодарность — неужели он нас покинет после всего, что мы для него сделали? — но все же я крикнул: «Сюда!» — и почувствовал облегчение, когда он послушался.

Потом мы стали обсуждать, что делать с клеткой. Финн предложил бросить ее в реку, но я был против. Человек, бросающий что-то в воду, — самое ненавистное зрелище для лондонской полиции. В конце концов мы решили пусть лежит, где лежит. Ведь мы не так уж заботились о том, чтобы замести следы, да и вряд ли это было возможно.

Пока мы разговаривали, шофер задумчиво поглядывал на клетку.

— Ненадежны эти модные замки, — сказал он. — То и дело заедают. — Он просунул руку между прутьями и нажал кнопку на нижней стороне потолка. В ту же секунду одна из стенок откинулась вниз бесшумно и мягко. Это положило конец дискуссии. Мы с Финном воззрились на шофера. Он ответил нам младенчески невинным взглядом. На комментарии мы уже были неспособны.

— Знаешь что? — сказал Финн. — Я устал. Давай зайдем куда-нибудь отдохнуть.

Я отдыхать не собирался, но Финна теперь можно было, пожалуй, отпустить. Мне вдруг захотелось остаться вдвоем с Марсом. Я дал Финну пять шиллингов — все, без чего мог обойтись, — и велел ему ехать в нашем такси на Голдхок-роуд и остальное занять у Дэйва. Ему жаль было покидать меня, и пришлось довольно долго внушать ему, что он исполняет как раз мое желание: Наконец такси уехало, а мы с Мистером Марсом отправились пешком к Хэммерсмитской площади.

Я шел быстро, Марс бежал рядом, и я ликовал. Мы то и дело поглядывали друг на друга, и я чувствовал, что он относится ко мне так же одобрительно, как я к нему. Я был растроган его послушанием. Меня всегда удивляет, когда какое-нибудь живое существо повинуется моему слову. Сейчас кража Марса казалась мне одним из самых вдохновенных поступков в моей жизни. И я уже не думал о том, что буду с ним делать. Я начисто забыл про Сэди и Сэмми. Просто мне было приятно, что столько усилий не пропало даром и Марс со мной. С высоко поднятой головой мы вошли в «Герб Девоншира» на Хэммерсмитской площади.

Марс привлек всеобщее внимание. Кто-то сказал: «Хороша у вас собака!» Я дал заказ и увидел на стойке вечернюю газету. Мне пришло в голову, что сейчас самое время заняться выяснением, кто кроется за буквами Г.К. Заодно, возможно, выяснится и график, по которому работают Сэди и Сэмми. Я стал просматривать газету. Долго искать не пришлось. Один из заголовков гласил: «КИНОМАГНАТ НА БОРТУ „К.Э.“» А ниже стояло: «Голливудский король едет в Британию за новыми идеями». И текст:

Тут по крайней мере загадок не осталось. Интересно, думал я, как Сэди рассчитывает получить доступ к Г.К. и сколько ей потребуется времени, чтобы добиться контракта. Я не сомневался, что она действует наверняка. Вероятно, она успела очаровать «незаметного маленького человечка» во время его предыдущего посещения Англии. Зевать было нельзя. Теперь узнать поточнее, когда прибывает «Элизабет».

Я опять взялся за газету, посмотреть, нет ли там объявления на этот счет, и вдруг в самом низу страницы увидел коротенькую заметку:

Я изучал эту заметку минут десять, пытаясь что-то прочесть между строк. Как и другие поклонники таланта мисс Квентин, я испытывал смешанные чувства. И прежде всего — глубокое облегчение. Несомненно, этот голливудский контракт и есть то предложение, которое она приняла так неохотно. Возможно, она решила, что бегство — единственный способ избавиться от домогательств Хьюго. С другой стороны, я знал, что Анне нелегко будет расстаться с Европой. Что до меня, то раз я ее все равно теряю, так уж лучше пусть она достанется Голливуду, а не Хьюго. Из Голливуда она может вернуться; дай не сказано, что она уже окончательно решила ехать. Зная ее характер, я подозревал, что если б она после серьезных колебаний приняла какое-то твердое решение, то не преминула бы оповестить об этом всех и каждого.

Такова была моя первая реакция. Однако уже через пять минут после того, как главные страхи рассеялись, я уподобился человеку, который, излечившись от лихорадки, обнаруживает, что у него болит зуб; иными словами, до меня дошло, что и новое положение вещей неутешительно. Правда, после свидания с Анной я не испытывал особенно острого желания снова бежать в Речной театр и навязываться ей со своими чувствами. Но я знал, что Анна там, и был уверен, что скоро она меня позовет. Она и позвала, вспомнил я с тоской. И тут мне пришло на ум, что, если выехать немедля, я еще могу застать ее в Париже и отговорить от поездки.

Некоторое время я носился с этой мыслью. Мои мечты нарушил Марс, положив мне на колено сухую тяжелую лапу.

— Да, — сказал я, — о тебе-то я и забыл.

Конечно, Марса можно было просто вернуть Сэмми. Если я не захочу видеть, какое Сэмми сделает лицо, я могу привести Марса в Челси и привязать в коридоре, у двери. Или даже сдать его в полицейский участок. На что мне, в конце концов, «Деревянный соловей»? Ну их к черту, пусть оставляют себе. И тут мне стало казаться, что, выкрав Марса, я совершил невероятную глупость. Не поставь я себя этим в положение виновного, я мог бы разговаривать с ними о рукописи с высоких моральных позиций — у Сэмми, во всяком случае, совесть была нечиста — и выудить из них кучу денег. А теперь эта собака меня же связала. Если бы не она, я мог бы позабыть эту скучную канитель и пуститься в погоню за Анной.

Но, с другой стороны, продолжал я думать, уехать сейчас было бы непростительно. Что необходимо — так это предостеречь Хьюго относительно планов Сэди. Сделать он, вероятно, ничего не сможет, но я не буду знать покоя, пока не сообщу ему свои сведения. И опять же инстинкт, толкнувший меня на борьбу с Сэмми и Сэди, был здоровый инстинкт. Эту пару рептилий ждет сюрприз, а может, и что похуже. Вспоминая о том, как Сэмми обошелся с Мэдж, я только жалел, что не придумал для него еще более чувствительного удара. Оставалось выяснить, какую ценность представляет собой Марс с точки зрения шантажа. Я съел пирог с мясом. Марс тоже. Я посмотрел на часы. Без десяти восемь. Чем скорее я найду Хьюго, тем лучше; и в самом деле, едва передо мной отчетливо возник его грузный медвежий облик, меня охватило сильнейшее желание увидеть его, тем более что я уже чувствовал: какая-то капризная судьба хочет помешать нашей встрече. Мне для души было необходимо найти Хьюго.