Военврач (СИ)

- Режь сейчас и здесь... некогда мне.

Практически вслепую удалял ему из пятки металлические осколки.

Пока ехали, в уме прокручивал всевозможные варианты событий. Это, как в шахматах, когда раскладываешь комбинации. Редко, что попадаешь в точку, но иногда выручает.

У одного из бункеров УАЗик притормозил. Сопровождающий нас полковник, в столичной полевой форме, сообщил, что дальше надо идти пешком. После двух ворот остановились в подземном бункере. Внесли раненного мужчину в наручниках с чёрным мешком на голове, перевязанного бечёвкой. За ним двое мускулистых ребят, экипированных в американскую форму, с автоматами наперевес.

- Посмотрите его внимательно, доктор, говорит, что почки болят. Полевой командир... нёс "иглы"... сообщники в двухсотых... этого оставили для прессы... ненадолго... После осмотра вас отведут к командующему.

Попросил, чтобы сняли мешок с головы, наручники, и начал опрос, осмотр. Молодой жилистый парень, копна смолистых волос и борода, спортивные брюки и рваная футболка, - типичный чеченец, которого можно встретить в Грозном. Не только врачебное любопытство разбирает меня. Но пока всё по протоколу. Как зовут - Абдулла, сколько лет - двадцать четыре. Жалобы, анамнез, статус.

- Спина болит, ой болит... Вот здесь, доктор, болит, - проводит больной по пояснице.

- И давно?

- Лет пять. Хотел вылечиться... денег нет.

- А моча красная?

- Не знаю... Не видел.

Отеков, температуры нет, жалобы не соответствуют описаниям больного. Может, у них не так, как у нас, болезни протекают? Да и парень с виду крепкий, выглядит атлетически.

- Травмы были?

- Нет! Не помню...

- А за что делал противозаконное?

- Да так, переносил "иглы". Хотел на лечение почек заработать, да и дом построить надо было.

Подумал: "Да, теперь тебе эти деньги не понадобятся", но вслух сказал: "Надо в госпиталь ехать, кровь, мочу посмотреть в лаборатории..." Вердикт у меня готов, можно идти к командующему.

Кабинет просторный, размещен в металлическом бункере, накрытом маскировочной сетью, на две трети врытом в землю. В прихожей два охранника - автоматчика.

Интеллигентного вида генерал-полковник, разговаривающий одновременно по двум телефонным линиям, за спиной портрет Президента.

После моего типично армейского доклада о своём прибытии, он прекращает беседы и смотрит на меня.

- Присаживайтесь доктор, я вас слушаю...

- Сложно сказать пока, что у него. Необходимо сделать анализы, ультразвуковое исследование почек, органов брюшной полости. На время осмотра угрожающих для жизни симптомов не выявлено.

- Ему завтра журналистам по телевидению давать интервью, он должен выглядеть бодреньким. Вы сможете на санитарке его транспортировать?

- Конечно... Сейчас только доложу начальнику госпиталя, чтобы палату подготовили...

- Вот и ладненько... Везите, охрану я обеспечу.

Дежурство, казалось, не кончится. Забываешь, что хочется сделать что-то иное, кроме работы. Лишь к вечеру осознаёшь, что проделан титанический труд. Глаза слипаются, пока дописываешь истории инфекционных больных. Они уже в это время видят сны. И ты ориентируешься на записи первичных осмотров. Может, и я увижу сны, зарывшись от комаров поглубже в тёплый китайский спальник. Ухожу к себе в кабинет, расположенный в пятидесяти метрах от приёмного покоя.

В два часа будит телефонный звонок. Точнее, не будит. Только приготовился ко сну. Где-то в горах САУшки и миномёты ведут артподготовку.

- Из комендатуры привели на освидетельствование пять человек. Зайдите в приёмный, пожалуйста, Вячеслав Иванович. - Медсестра Женя, как всегда, учтива и предупредительна. Она ещё не ложилась, так как передавала телефонные сводки о раненых и травмированных в военную прокуратуру гарнизона.

- Хорошо, подготовьте акты освидетельствований, измерьте пока пульс, артериальное давление.

Возле приёмного - движение людей в камуфляжах, не характерное для столь позднего часа. Восемь автоматчиков комендантского взвода. Пятеро подозреваемых в употреблении спиртного, закованные в наручники. Кто-то с гематомой под глазом, кто-то в мокрых штанах, а кто-то не в себе. Объединяет их одно, на вопрос, что пили, отвечают - "ничего". Интересный ответ я услышал в клинике психиатрии: на вопрос профессора "Водку-то почему пьёте?", больной ответил: "Была бы твердая - грыз!".

Но сейчас не до юмора. Включаю "сортировочный глаз": прапорщик, лет сорока, с потным загоревшим лицом и инъецированными склерами. Он тревожно озирается по сторонам и похлопывает себя по обмундированию.

- Что случилось, товарищ старший прапорщик?

- Как что, не видите что ли, горю! Ой, спасите, доктор, скорее!

- Не волнуйтесь, спасём. Женя, внутримышечно сибазона четыре кубика, измерьте пульс, давление, и в отделение. Позвоните, пусть готовятся принимать тяжёлого. Историю болезни допишу в отделении.

- А что с ним?

- Delirium tremens, или по-простому "белая горячка". То есть алкогольный делирий. Где вы его нашли? - обращаюсь я к офицеру из комендатуры.

- По плацу босиком бегал. Мы думали, спортсмен, но вёл себя как-то странно, руками махал, да и время уже не для спортивных занятий. Решили, раз в госпиталь идём, захватим по дороге, пусть доктора посмотрят. Документов при нём никаких нет.

- Как вас зовут, назовите номер части, год рождения? - но на вопросы ответ следовал один и тот же: "Спасите, горю!", сопровождающийся похлопыванием себя по плечам.

- Ладно, оформляйте, Женя, на него историю болезни на фамилию Неизвестный. Утром его начнут искать представители части, прокуратура, сразу станет ясно.

Через час заключения освидетельствования были готовы. Борьба с прапорщиком, разбудившим половину отделения, продолжалась ещё полтора часа, пришлось прибегнуть к оксибутирату и вязкам.

Пять утра, светает, можно поспать полтора часа до обхода командира в реанимации. У них сегодня завал. Эвакуации не было, развернули вторую палату интенсивной терапии.

Шесть тридцать... подъём с больными из команды выздоравливающих, которые выходят на уборку и полив прилегающей территории. Иду в приёмник заполнять журнал дежурного врача. Медсестра так и не ложилась, пока передавала сводки по поступившим по всем инстанциям, заполняла журналы.

- Кофе хотите, Вячеслав Иванович?

- Да, спасибо, не откажусь.

Утром всё повторяется. Некоторые считают, что в Чечне "День сурка". Для кого как... Но для меня динамика жизни здесь ощущается гораздо острее. Тем более, когда видишь иную её сторону.

Девять тридцать. Пятиминутка в холле приёмно-диагностического этажа. Докладывает капитан Славин В.И.

- Дежурство с... на... дежурный врач Славин, хирург Тан, анестезиолог Локтева. Состояло сто шестьдесят один, поступило двадцать шесть, выписано десять, умер один, состоит сто семьдесят шесть. В отделении реанимации находятся девять, из них двое на ИВЛ. На эвакуацию подготовлено шестнадцать человек, шесть носилочных.

...Освидетельствовано на предмет алкогольного опьянения... Отказы в госпитализации... Чрезвычайные происшествия... Указания и распоряжения начальника госпиталя выполнялись в рабочем порядке. Дежурство передаётся дежурным врачам...

Доклад на госпитальной врачебной конференции продолжается инструктажем командира и разбором справок-докладов. Замечания по историям болезни, которые имели исправления, не всегда отображали врачебные мысли (это у кого почерк был читабельным). Доклад по поступившим, эвакуированным, выписанным, происшествиям, разбор недочётов работы госпитальной столовой. Всё обошлось. Иногда он скрупулёзно изучает каждую буковку, и тогда - словесный расстрел! Но сегодня не до этого. Ожидается проверка.

Жаль, поспать не удастся. Подправляю справку-доклад. Через час встречаю проверяющих, приземлившихся на госпитальной взлётке. Главный психиатр Северо-Кавказского военного округа и замначальника кафедры психиатрии ВМедА.