Самаия (СИ)

-- Все юные девы при нашем дворе единодушно нашли, что русский -- прекрасный юноша, -- доверительным тоном сказала Русудан.

-- Не все, прекрасное снаружи, блестит изнутри, -- ответила племянница.

-- Ты изначально настроена не в пользу этого юноши. Хотела бы я знать, кто внушил тебе такую неприязнь?

-- Я предпочла бы вовсе избежать замужества, будь на то моя воля.

-- Царевны могут становиться невестами Христовыми, не царицы. Ты -- царица, и превыше долга перед Всевышним пред тобой долг государственный -- дать наследника царству, обеспечить силу нашего рода и преемственность власти. Лишь выполнив свой земной, царский долг, ты сможешь положить жизнь к стопам царя небесного, -- веско произнесла Русудан.

-- Мой долг мне известен, -- печально улыбнулась племянница. -- Но я желаю знать мужчину, которого вы прочите мне в супруги. Редкая для нас внешность -- еще не повод считать его красивым, и уж тем более говорить о его духовных добродетелях. Я сама хочу убедиться в них. И лишь тогда принять решение.

-- Если сыграть свадьбу в день святого Георгия, у вас будет довольно времени, чтобы ближе узнать друг друга до брака, -- примирительно сказала тетка.

-- Уже назначили день? -- Тамар не выглядела удивленной, скорее в голосе прозвучала насмешка. -- Меньше двух месяцев осталось. Что, если я откажусь?

-- Когда я выходила замуж, мне было тринадцать. Султан был втрое старше, другой веры, и я ехала в чужую, незнакомую страну. Ты давно уже не дитя, остаешься на родине, жених молод и пригож собой -- чего еще можно желать? -- сухо произнесла Русудан.

Оставшись в одиночестве, царица погрузилась в раздумья.

Из всех претендентов на место ее супруга лишь осский царевич Георгий был влюблен в нее. Из всех он один претендовал на то, чего она не могла дать, -- не только на власть и титул царя, но и на ее любовь. И именно поэтому она меньше всего желала, чтобы его сватовство было удачным. Ей нечем было ответить Георгию. Он заслуживал лучшей участи, чем жить бок о бок с женщиной, лишенной дара откликнуться на его чувства. К тому же хворый, слабый здоровьем царевич не смог бы в полной мере разделить с ней обязанности правителя и полководца. С осской стороной ее и так связывали достаточно близкие родственные отношения, и можно было не опасаться серьезного недовольства ее выбором, вне зависимости от того, на кого он падет.

Претендентов из числа родственников византийского императора после того, как младшую сестру Тамар -- Русудан -- пять лет назад выдали за сватавшегося к старшей Мануила Комнена, приближать так близко к трону было опасно -- Константинополь только и ждал удобного момента, чтобы вновь обратить южные земли в одну из своих провинций.

Кандидатуры многочисленных шахов, султанов и пашей, жаждавших вступить с ней в брак, никто всерьез не рассматривал. Учитывая различие в вере, даже Русудан, сама побывавшая замужем за мусульманином, признавала, что жених царевны и жених царицы совсем не одно и то же. Муж царицы и отец ее детей должен принадлежать православной вере, и в этой же вере должны быть воспитаны наследники.

В общем-то, это была лишь видимость выбора. Из всех претендентов лишь Юрия спешно привезли в Картли, не спрашивая ее согласия. Георгий нехорошо себя чувствовал и под этим предлогом, ей не советовали с ним встречаться, а она и не настаивала. Ни одного шаха Тамар никогда не видела. Лишь Юрия настойчиво ставили перед ее глазами, и Кутлу-Арслан уже строил планы будущей свадьбы.

Юрий -- марионетка в этой игре. Даже если он умен, ему потребуется время, чтобы разобраться, что к чему в чужой стране. И это время он будет послушным орудием. Вопрос только, в чьих руках? Тамар сжала пальцы в кулак. Сейчас не время, сейчас она бессильна. Но... Терпение, терпение. Однажды она станет полноправной царицей.

В то же самое время Юрий тоже обдумывал утреннюю встречу. Вот он, его единственный шанс. Годы жизни у половцев в качестве изгнанника уже давно набили оскомину молодому сыну князя Боголюбского. Унизительные подачки, которыми одаривали его половецкие ханы, кочевая жизнь в шатрах, и долги, долги, вечно долги... Нечем расплатиться с купцами, а уж тем более не на что собрать войско, чтоб идти воевать отцовскую вотчину. Но эти же долги пошли ему на пользу, усмехнулся Юрий. Отчаявшиеся получить свои деньги купцы первыми намекнули Абуласану о возможном женихе для Тамар.

Интересная страна, эта Георгия, богатая, да и где еще на троне сидит незамужняя девица? Невеста, правда, не красавица, но и не урод, а уж приданое с лихвой все окупает. Потом, для услады жизни и любовных утех всегда можно найти другую, и не одну. Он станет тут царем, государем над землями не меньше и не хуже греческих, вот уж дяде Всеволоду останется лишь утереться. А там глядишь, неровен час, можно и в дальний поход сходить, половцев с собой прихватить, узнает тогда дядя, почем нынче лихо.

И только строгие глаза Тамар приглушали сияющие дали. Царица хоть и девица (в самом деле ли девица, кстати, в ее-то лета?), но не глупа. Необходимо добиться согласия на брак, нужно понравиться ей.

========== Часть 2 ==========

Не прошло и двух дней, как царица покинула Исани, отправившись в Шио-Мгвиме для молитв. Свиту с собой она взяла скромную, поставив во главе личной охраны бывшего спасалара-мандатуртухуцеси Кубасара.

Звезда Кубасара, потомка кипчакских воинов, переселенных в южно-грузинские земли ее прадедом Давидом, взошла на политическом небосклоне, когда восстание царевича Демны было в самом разгаре. Кубасар первый собрал войско для царя, умело провел осаду Лорис-цихе и в результате доставил к ногам Георгия III царевича Демну и его тестя -- амирспасалара Орбели. Обоим мятежникам выкололи глаза и отрезали языки перед казнью, а после казни обезображенные отсеченные головы выставили на всеобщее обозрение. Кубасар же за заслуги перед царством получил должность мандатуртухуцеси.

Тамар невольно вспоминала об этом каждый раз, когда видела низко склонившегося перед ней старого воина. Но его искренняя преданность отцу Тамар и не менее искренняя привязанность к ней самой умеряли невольный неприязненный порыв ее сердца. Более того, она всегда старалась быть ласковой с Кубасаром, а тот всеми силами служил своей царице, оставшись на ее стороне даже сейчас, когда большинство его сородичей поддержали Кутлу-Арслана в его планах по ограничению царской власти и устройству царицыной свадьбы.

Если кто вызывал у Тамар подлинную неприязнь, то отнюдь не Кубасар, а Кутлу-Арслан, затаившийся во время восстания подобно змию в камышах, выжидая, когда можно будет примкнуть к победителю. Он с легкость продал Демну царю Георгию, но мог поступить и наоборот, -- разницы не было, единственное, что интересовало вельможу -- мера собственной власти. Подобно шакалу, он угодливо прогибал спину перед царем-победителем, но едва тот испустил последний вздох, принялся плести сети для молодой царицы. Это по его требованию от придворных должностей были отстранены Кубасар, Апридон и многие другие, преданные ей и ее отцу люди.

Кутлу-Арслан менее всего желал снова ссориться с царицей сейчас, в шаге от исполнения всех своих замыслов, поэтому предпочел не заметить Кубасара, возглавившего ее охрану. Старый дурак не в счет, он вне игры и не может принести вреда. Со дня на день ждал Кутлу-Арслан важных известий. И когда дождался, то был столь доволен, что неосмотрительно позабыл отдать приказ задержать вестников.

Меж тем один из них в ту же ночь покинул Исани.

Вестник скакал всю ночь, и оруженосец следовал за ним молчаливой тенью. На рассвете оба въехали в ворота Шио-Мгвиме, и, несмотря на ранний час, постучали в покои царицы. Заспанная прислужница ответила, что царица ушла к заутрене в часовню на берегу реки, дабы помолиться в тишине и одиночестве. Досадливо вздохнув, вестник в сопровождении усталого оруженосца продолжил путь по пыльной истоптанной дороге.