Ангел с небес

Это было очень высоко и с видом на весь Лесной бульвар. И все тут было тоже завалено стопками книг – на подоконнике, на полу, на книжных шкафах, на сейфе, за стулом Пачевского и даже под его столом. Только на столе их не было, поскольку вся поверхность стола была занята какими-то принтерными отчетами и ценниками. И два телефона трезвонили одновременно.

Пачевский схватил обе трубки:

– Алло! Минутку!.. Алло! Ну занят я был, занят! Где ты сейчас? На Можайке? Срочно гони на Варшавку, грузи две тонны газетки и дуй сюда, у нас тут «Жаркие ночи» горят! – И в первую трубку: – Алло, Новгород? Ты какой клей нам отправил?.. Нет, хозяйка за этот клей платить не будет!.. А потому, что твой клей не держит ни хрена, книжки рассыпаются после первого чтения!..

Тут снова зазвонил первый телефон, Пачевский схватил трубку:

– Алло! Календари? Завтра из Назрани придет допечатка!..

Короче, рабочий день Пачевского – это непрерывная гонка телефонных звонков, ругани с типографиями, бумажными фабриками, книжными магазинами и прочими клиентами. Он нырнул в эту работу с головой и вынырнул только через пару часов, позвонил по внутреннему телефону в столовую:

– Алло, Катя! Там все съели? Я сейчас умру от голода! Принесешь? Спасибо…

И – в ту же секунду от бешеного порыва ветра распахнулось окно. Ветер взметнул в воздух все бумаги с его стола, открыл обложки книг и распахнул дверь в общий офис.

Пачевский испуганно ринулся ловить бумаги, которые норовили вылететь на улицу, и оглянулся на новый хлопок двери, закрывшей его кабинет от остального офиса.

И вдруг – увидел ее, Ангела с Небес! Она стояла на его столе и говорила в бешенстве:

– Какая еще Катя?! Как ты можешь?!

Пачевский был совершенно потрясен:

– Ты? Как ты сюда попала? У нас же охрана!

А она разъяренно:

– Пусть эта Катя только войдет! Я ей…

– Да она же принесет мне поесть! – в оторопи оправдывался он. – Ты что?

Тут раздался стук в дверь и женский голос из-за двери:

– Павел Борисович!

– Не смей ей открывать! – сказала Ангел с Небес. – Иначе я не знаю…

– Но я есть хочу!

– Я принесла.

Он изумился:

– Ты? Что ты могла принести?

– Смотри, милый… – Она села на стол и открыла лукошко, спрятанное за ее спиной. А из лукошка достала какие-то банки и свертки. – Это икра, черная. А это сметана, пиво…

А за дверью пышногрудая Катя с подносом в руках удивленно стучала:

– Павел Борисович! Вы же просили поесть…

И в ответ услыхала:

– Не нужно, Катя! Спасибо…

Обиженно пожав плечами, Катя ушла, а сотрудники, подняв головы от своей работы, удивленно воззрились на закрытую дверь каморки Пачевского.

Меж тем там, в каморке, Пачевский, сидя за накрытым столом, не уставал изумляться:

– Где ты это взяла?

– В «Седьмом континенте». – И Ангел с Небес поставила перед ним еще одну банку черной икры. – Ты ешь, милый, ешь! Мужчинам нужно много икры и сметану с пивом! Это укрепляет – сам знаешь что…

С удовольствием голодного мужика он мазал ложкой икру на хлеб и удивлялся:

– У тя ж денег нет!

– Денег? – сказала она. – Конечно, нет. А зачем?

– Ну как? Эта икра, пиво… Ты ж говоришь – в «Седьмом континенте»… – И вдруг он замер в догадке: – Ты?.. Ты это украла?

Но она не поняла:

– Почему? Я просто взяла. Ты кушай. Мне нравится смотреть, как ты кушаешь. Я тебя очень хочу… – И обняла его со спины.

А он:

– Прекрати! Здесь нельзя!

– Как «нельзя»? Почему?

Он попытался уклониться, но она обняла его, и ее руки нырнули ему под рубашку…

А за дверью его каморки стоял все тот же общий гул и шум – служащие продолжали разговаривать по телефонам и корпеть над своими бумагами. Но постепенно над всем этим разноголосым шумом и телефонными звонками все явственнее слышался характерный стон женской истомы:

– О!.. О-о!!.. О-о-о!!!

Служащие изумленно подняли головы и не поверили своим ушам и глазам. Дверь и стена каморки Пачевского стали светиться каким-то золотисто-огненным свечением, и оттуда все явственнее, громче и в ускоряющемся ритме доносилось шумное дыхание и прерывистое:

– О!.. О-о!.. О-о-о!!! О-О-О!!!

Вдруг из коридора просунулась в дверь голова охранника:

– Хелена идет!

Несколько сотрудников посметливее бросились к двери и встретили в ней хозяйку.

– Хелена Михайловна, тут такой вопрос: через месяц первое сентября, а Петров не дает тираж на школьные учебники…

– Хелена Михайловна! «Библиоглобус» третью неделю задерживает оплату…

Но хозяйка все равно услышала то, что нельзя было не расслышать: истомный, на предпоследней фазе, женский стон. И изумленно посмотрела в сторону этих звуков. А затем, нахмурившись, решительно пошла к золотисто-алой двери каморки Пачевского.

Служащие схватились за головы.

Хозяйка с ходу толкнула дверь, но дверь оказалась заперта, а оттуда явственно донеслись последние, усталые аккорды разрядки.

Хозяйка гневно застучала в угасающую дверь.

Ей никто не ответил.

Тогда она жестом приказала охраннику принести ей связку ключей, вставила один из ключей в замочную скважину и – распахнула дверь!

Служащие за ее спиной потупились, кое-кто в ужасе закрыл глаза.

А хозяйка шагнула в каморку Пачевского и увидела…

Пачевский, закрыв глаза, обессиленно спал на стуле за своим пустым столом. А кроме него, в крохотном кабинете-каморке не было абсолютно никого.

Изумленно обойдя кабинет, хозяйка оглянулась на дверь, уже потерявшую свое свечение, заглянула в книжные шкафы и даже под стол…

Но нигде никого, да и спрятаться тут практически некуда.

И только окно, распахнутое на улицу, вызвало у хозяйки подозрение. Она подошла к окну, выглянула наружу. Однако и там никого, да и высоко – 12-й этаж…

Хозяйка подошла к спящему Пачевскому, тронула его за плечо:

– Паша!

Пачевский, очнувшись, открыл глаза:

– А?

– Ты уснул.

– Да? Извините.

– Пора тебе в отпуск.

– Да я вроде был недавно…

Осматривая открытую дверь, в каморку стали осторожно заглядывать сотрудники.

Хозяйка меж тем говорила Пачевскому:

– А где бумага? И почему у тебя телефоны не работают?

Пачевский удивился:

– Как это не работают? – И поднял трубку. Трубка гудела обычным гудком. – Работают…

– Странно… – сказала хозяйка. – А я звонила – никаких гудков…

Но тут оба телефона, словно спохватившись, залились звонками. Пачевский схватил сразу две трубки:

– Алло! Слушаю!

И из обеих трубок услышал голос Ангела с Небес:

– Милый, спасибо! Мне было так хорошо!

Хозяйка, стоя рядом, изумленно спросила:

– Кто это?

Но Пачевский только в недоумении пожал плечами:

– Не знаю… Ангел пролетел…

И хозяйка развернулась к служащим, столпившимся в двери:

– Так! Работать! Что столпились? Всем работать!

Кто-то спросил:

– А что тут было?

– Ничего не было! – сказала хозяйка. – Ангел пролетел!

Среди ночи жена толкнула Пачевского:

– Паш, там кто-то есть…

Пачевский сонно отвернулся на другой бок.

Но она не отставала, трясла и шептала:

– Паш, я боюсь…

Он недовольно открыл глаза:

– Ну, в чем дело?

– Там кто-то ходит…

– Где?

– Не знаю. Там…

– Не морочь! Кто там может ходить? Дети в деревне.

Но тут действительно что-то прошелестело и звякнуло в темной квартире.

Жена испуганно вздрогнула и прижалась к Пачевскому.

– Ё!.. – тихо сказал Пачевский, осторожно спустил ноги с постели, повел глазами по сторонам, отключил из розетки торшер и, вооружившись этим торшером, словно булавой, тихо двинулся из спальни.

В гостиной было абсолютно темно…

Пачевский осторожно двинулся дальше – на странные звуки, снова возникшие на кухне.

Однако и на кухне был ночной мрак.

Пачевский свободной рукой нашарил выключатель и включил свет.