Белая пыль

Наконец, он запыхался до изнеможения, плюхнулся на песок и стал покусывать её так, словно это был последний на свете вкуснейший бифштекс. Влад с неприязнью наблюдал эту картину – Рей его не любил и не позволял излишние вольности со своей хозяйкой.

̶ Ничего себе, какие у него зубы белые, - обратил он внимание на клыки Рея, - ты ему их чистишь, что ли? - спросил он у меня.

̶ Да, конечно, бленд-а-метом, - рассеянно бросила я в шутку, не отрываясь от шушуканья с подружками.

̶ Пх! – он сделал недоумённые глаза, - я в шоке – собаке зубы чистить!

Но я его уже не слушала – мы обсуждали любимых актрис.

̶ Да ладно тебе, не завидуй собаке, он же породистый, а ты что? – подколол его Быков. – Иди, я и тебе сейчас начищу, хочешь?

̶ Угу, - с сомнением буркнул Влад, отворачивая недовольное лицо.

Мы пробыли там ещё с пару часов и пошли домой. Деревня… Боже мой, как я её тогда ненавидела. Скука, коллапс. Я ощущала себя оторванной от всего мира. Даже не знаю, от чего мне было противнее: от неё или от школы.

С пяти лет книги стали моим спасением. В них я находила всё то, чего мне так не хватало в жизни: бесед с утонченными людьми, искренних, высоких чувств, поиска ответов на вопросы, которые эхом возвращаются из прошлого вновь и вновь. С пожелтевших страниц я по крупинке обретала себя, собирала свой внутренний мир и вместе с персонажами произведений прощупывала глубины и многогранность человеческой натуры. Порой я могла настолько раствориться в сущности того или иного персонажа, что в реальности была не в силах отделаться от свойственного ему поведения. Так, внезапно я становилась до странного замкнутой, раздражительной, или же страшно манерной и благовоспитанной, или, наоборот, взбаламучивалась и начинала чудить.

Солнце томно садилось, я расположилась у окна, половину которого закрывала буйная листва. Мягкие, золотые лучи заливали раскрытую книгу – это был сборник стихотворений Сергея Есенина. Еще в детстве я добралась до него и зачиркала ручкой всю обложку. Его стихи трогали меня до трепета, до слёз, с большинством я была знакома наизусть. Незаметно для себя я зависла на строках:

}«…Клён и липы, в окна комнат

Ветки лапами забросив,

Ищут тех, которых помнят.}

}Их давно уж нет на свете.

Месяц на простом погосте

На крестах лучами метит,

Что и мы придём к ним в гости…»}

}Я вчитывалась в них вновь и вновь. Меня пробрало дрожью. Я вспомнила похороны дедушки, который умер этой весной, в мокрый, холодный день. А ещё этот старый печальный дом напротив: когда-то в нём жили люди, а теперь он весь зарос, ветви абрикоса и вишни проникли в разбитые окна. Они тоже тщетно ищут тех, кого не могут забыть, кто посадил их, а потом ушёл навсегда.}

}Я вернулась к портрету Есенина и долго всматривалась в красивые, простые черты, водя по ним пальцами. Как тонко чувствовал он этот мир. И умер таким молодым. Я ощущала с ним астральную близость, духовную связь и словно родной, близкий мне человек покинул этот мир и место его так и осталось пустым, и теперь сотни людей, тронутых его поэзией, таких же, как я, каждый раз испытывают ноющую боль от осознания этой пустоты. }

}Сумерки тихо вошли в окно и, неслышно сев рядом, тронули меня за плечо. Я очнулась. Со двора доносились обрывки брани – это братец пререкался о чём-то с мамой. Они заходили в дом, занося за собой шум и недовольство.}

}̶ Я ещё папке скажу, ты у меня допрыгаешься! – орала мама.}

}̶ Да рассказывай кому хочешь, напугала, - отвечал Максим, прячась в свою комнату.}

}̶ Поговори мне ещё! – подытожила мама, затем, увидев меня, - Представляешь, опять курил! Тётка Катька их видела, Женька у неё уже свое получил!}

}̶ Тоже мне новость, - отозвалась я.}

}Мама отмахнулась от меня, как от мухи и, поставив руки в боки, продолжила, обращаясь к закрытой двери комнаты Максима:}

}̶ Больше никаких тебе денег ни на что! Сейчас ещё выгребу всё, что у тебя есть. А Любке вашей я обязательно схожу вставлю по первое, чтобы не продавала сигареты малолеткам!}

}̶ Нас угостили! – поспешил соврать Максим, ведь страшно подумать, что они будут делать без тёти Любы, которая продавала им сигареты поштучно и алкоголь на разлив, отличаясь при этом ценным отсутствием памяти на лица. }

}̶ Сиди лучше молча! – мама в бешенстве загремела посудой. }

}Я как раз хотела перекусить перед выходом, но сейчас я могла спровоцировать её одним своим присутствием на кухне. Я вошла к себе в спальню, решив пока собраться, и склонилась над моим захламленным старым креслом. Порывшись в куче тряпок, которые несколько дней чёрти как накидывались друг на друга, я выудила помятые джинсы любимого бледно-голубого цвета. На них красовались следы недавнего творческого порыва – крутые дырки на коленях со свисающими мохнатыми нитями. Джинсы были достаточно выразительными, поэтому на верх нужно было что-нибудь попроще, я не выносила наляпистости в одежде, предпочитая стильную простоту. Белая и обтягивающая футболка оказалась для этого вполне годной, к тому же ей посчастливилось провисеть в шкафу и остаться свежей. Да, местами я была страшной неряхой. }

}

}Глава 2}

}Если бы у вас вдруг возникло странное желание пополнить свой запас неприличных слов и выражений, то я бы, не задумываясь, ответила: «Милости просим на нашу сельскую дискотеку!». Часам к десяти вечера здесь собираются самые искушённые знатоки, настоящие гуру по части ругательств. Меня невольно восхищала их способность придумывать всё новые и новые комбинации выражений, в этом была определённая оригинальность, хоть и отвратительная.}

}Они любили расположиться на большом крыльце этого старого, толсто выбеленного клуба, возведённого в славных традициях украинского села, которому для полной патриотичности не хватало разве что соломенной крыши. Было ещё рановато, поэтому стояло всего несколько человек.}

}Мы были внутри. Прокрутив несколько зажигающих треков, Влад поставил медленную попсовую песню и быстро направился ко мне. }

}̶ Разрешите? – нежно улыбнулся он и обнял меня.}

}Я положила руки на его плечи. Вокруг нас быстро образовались и другие пары. Таню пригласил Димка, уже потрепанный паренёк, мне ещё ни разу не доводилось видеть его совершенно трезвым. Он что-то хитро нашептывал ей в волосы, поглядывая на неё восхищёнными, но завсегда грустными глазами. Таня отвечала смущённо.}

}По периметру танцпола стояли спаянные по четыре штуки чёрные кресла. Вглубь зала они были наставлены сплошняком, а когда намечался концерт, то их расставляли по всей площади. На них и сейчас сидело несколько зрителей.}

}Над нами безмятежно кружился диско-шар, его зайчики были единственным источником света. От Влада немножко несло табаком, но в целом он был аккуратен, что было приятно. Он нашептывал мне на ухо комплименты сладко-томным голосом и подносил свои пухлые, свежие губы так близко… Ах, какой мы были бы красивой парой! Может, перестать сопротивляться и, наконец, отдаться чувствам? А есть ли у меня вообще к нему чувства? А у него ко мне? Мы встретились взглядом – он с трепетом в который раз ждал поцелуя. Я тщетно искала любовь в его глазах. Конечно, я ему нравилась, но без обожания, без огня, он был просто не сильно влюблен. Я припомнила другие взгляды - взгляды бесконечной надежды и преданности. Я была красивой, а лица, похожие на Влада, любят красоваться с экрана телевизора. Ему нужна была пара под стать. И от этого несло какой-то женской, стервозной расчётливостью. }

}Но вот, песня закончилась и Влад, галантно и, кажется, разочарованно поцеловал мне руку и поспешил к диджейскому пульту. А рядом Димка, забыв себя, восхищался моей Танькой. Он понимал, что ему здесь ничего не светит, но поделать с собой ничего не мог.}

}Протанцевав ещё несколько песен, мы с Таней решили выйти на улицу. Тут уже стояло несколько пьяных физиономий. Рядом курили, так сказать, «ходовые» девчонки. Безвкусный макияж подчеркивал пустоту их глаз, придавая некоторым зловещее выражение. Они холодно поздоровались с нами и отвернулись – мы, невинные недотроги, совершенно не вписывались в их «популярный» круг. }