Похождения хулигана из класса Юзефовича(СИ)

- А куда делась Михайловна? - медленно переваривая информацию, спросил Лёша.

- У неё случился инфаркт; вы (то есть мальчишки) довели, - всё также невозмутимо и весело, заявила Таня.

- И вы поучаствовали, как молчаливые свидетели - отмахнулся Лёша.

Инфаркт миокарда, как закономерный финал классного руководства в неуёмном 5 "В" классе, прогнозировался весь позапрошлый год самой Валентиной Михайловной. На уроках, она, периодически пила Валидол и тяжело дышала. Поэтому, всплеска эмоций в Лёшиной душе, новость не вызвала. "От судьбы не убежишь бегом трусцой", - Лёша вспомнил фотографию бегущего академика Амосова, как образца здорового образа жизни, которого боготворили его родители.

Затем, Лёша вспомнил, как мерзко пищал, собранный им, портативный генератор высокой частоты, незаметно подброшенный под учительский стол классной руководительницы, вызывая нестерпимый звон в ушах.. И её страдальческое выражение лица... "Ну да, в чём-то Сурикашка права" - подумалось ему мимоходом...

- Ты мне лучше скажи любезная, где Артюшкин с Хоботом? - хмуро спросил Лёша, по-прежнему озираясь по сторонам.

- Хобота я не видела, а несколько твоих друзей в "Огород" двинули, занятия завтра с 8-30, - немного обиженая таким невниманием, произнесла Сурикашка.

Ну что ж, основная информация по началу завтрашних занятий была получена, координаты друзей отмечены, и гул школьного двора стал потихоньку нервировать нежный слух завтрашнего семиклассника.

Поняв бесперспективность дальнейшего пребывания в данной точке пространства, Лёша отправился в парк Горького, то есть в "Огород". Кратчайший путь к цели, предполагал форсирование двух препятствий в виде чугунных заборов, ограждающих пешеходную аллею Комсомольского проспекта (Компроса) от проезжей части. Периодически, пострадавшие ученики (иногда и трупы учеников) из 9-й школы, пополняли своими фамилиями сводки ГАИ по ДТП, поэтому учителя прилагали неимоверные усилия по пропаганде безопасности дорожного движения. Бегать в "Огород", напрямую через заборы Компроса, было категорически запрещено, под угрозой сдачи в милицию и вызова родителей.

Однако, стремительно взрослеющий Лёша, имел на сей счёт собственное мнение, которое не совпадало с официальными установками. И поэтому, презрев наставления педагогов, он, в два подскока, оказался на другой стороне Компроса. "Все правила - для лохов", - быстренько заглушил он угрызения совести. В столь юном возрасте и при отсутствии реального жизненного опыта, Лёшу порой ещё терзали сомнения о правильности поведения. Но с годами, муки душевного выбора, случались всё реже и реже, становясь какими-то тускленькими, как последний уголёк в догорающем костре.

"Чё хочу, тем и верчу!" - пришла на ум глупая до идиотизма фраза.

В это время, лёшины ноги уже бодро шагали по тенистым аллеям "Огорода". Обогнув ровные ряды деревянных лавок с шахматистами, среди которых маскировалось некоторое количество граждан, распивающих водку, Лёша включил режим визуального поиска и начал активный поиск знакомых лиц.

***

Друзей-одноклассников, Лёша нашёл на скамейке в центре парка, возле столов для настольного тенниса.

Рядом с теннисными столами тусовалась разновозрастная толпа, состоящая из не очень трезвых жителей окружающих парк районов.

"Все свои", - отметил про себя Лёша.

Чужаки из других районов, если и появлялись в Горьковском парке, то вели себя примернейшим образом, прогуливаясь с ангельским видом и стараясь не нарываться на неприятности.

Между различными районами города Перми, шли нескончаемые войны, с индивидуальным мордобоем и массовыми побоищами. Порой, в схватке на нейтральной территории, сходилось по нескольку сотен подростков с каждой стороны. После завершения битвы, ратное место, обычно было усеяно цепями от мопедов и выбитыми зубами.

Органы милиции были не в силах пресекать это безобразие и оно продолжалось с завидным постоянством, умножаясь прежними обидами и жаждой реванша. "Огород" враждовал с "Зелёнкой", "Старый Плоский" с "Крохалями", и прочие-прочие - тоже враждовали.

Во дворах, "держали шишку" районные урки, уже отсидевшие свой срок на зоне, а то и два. Эти взрослые дяди и их несовершеннолетние подражатели, не давали установиться "миру во всём мире", превращая миллионный город в подобие банки со скорпионами.

В итоге, местные жители отдыхали компактно, на своих территориях и знали друг друга в лицо.

***

Вова Артюшкин, Лёва Шлыков и Кыпа (Серёга Зацепурин) сидели ногами на лавке и курили одну сигарету на троих.

- Ух ты, вы совсем как взрослые, - удивился Лёша. Важный вид всей троицы подтвердил его высказывание. - Ну как вам, нравится новый классный? Я слышал, он здоровый такой?

- В качестве закуски к пиву сойдёт - процедил Кыпа, сплёвывая с громким цыканьем сквозь щель в зубах.

- Пусть готовится к труду и обороне, - как-то неопределённо заявил Лёва.

- Пусть только попробует буровить в этоим году, мы ему харакири сделаем, - с угрозой в голосе произнёс Артюшкин.

- А чё, он уже начал себя плохо вести? - Лёша удивился.

- Ну да, в 3-й четверти, Рычу выбросил из класса. Вынес на руках до двери класса и с размаху кинул вон..., в полёт шмеля по неопределённой траектории.

Троица дружно заржала. Рыча (Витя Ромодин) - был мальчиком очень скромного телосложения, чего не скажешь о его выдающемся зловредном поведении. Видимо досталось Рыче сполна, за конкретный косяк.

"Интересные дела творятся в 9-й школе, нужно будет прижать хвост и осмотреться, по-крайней мере в начале учёбы", - Лёша, несмотря на свободомыслие и показушную бесшабашность, был очень осторожным человеком.

Разговор с друзьями плавно перетёк на обсуждение девочек, межрайонных драк, блатных песен и непорядочного поведения авторитетного пацана Вити Поносова, накануне, не скинувшегося на покупку Агдама, но напившегося больше всех.

Разговоры о летних каникулах и текущих делах перевели лёшины мысли в другую плоскость и школьная тема потеряла актуальность.

1977 год. Сентябрь

Нового классного руководителя звали Леонид Абрамович Юзефович. Высокий черноволосый красавец, с аккуратно постриженной бородкой, с иголочки одетый в бежевый пиджак и чёрные брюки, он, внешностью и темпераментом напоминал гордого жителя одной из южных стран. Впечатление усиливал орлиный пронзительный взгляд из-под густых бровей.

Леонид Абрамович оказался двойственной натурой: несмотря на всю его интеллигентность и образованность, он был скор на физическую расправу, в случаях вызывающего поведения учеников. Классного уважали. В его присутствии школьники затихали, в разы снижая своё вечное броуновское движение.

Леонид Абрамович умел говорить. Уроки истории превратились в Зрелище с большой буквы. Громовым голосом, жестикулируя, он описывал исторические события так, как будто он сам был их участником.

"Блин, Маяковский... Вова..." - ощущение де жа вю не покидало Лёшу. Навязчивое сходство с революционным поэтом вызывал высокий рост Леонида Абрамовича и его ораторский голос.

"Вот я вырасту, я тоже научусь так красиво говорить, как Абрамыч" - мечтал Лёша. Дело было в том, что правильная речь давалась Лёше с трудом. Неудачно сформированные фразы, глупые сравнения и просто неуместные к теме слова, вызывали насмешки окружающих, а порой и наезды взрослых товарищей. Однажды (и это будет в очень короткой перспективе), неудачная шутка на уроке истории, отправила Лёшу в полёт шмеля, по траектории Рычи. Но это будет позже...

"Интересно, Лёнина баба, она тоже такая же беспутая, как Лиля Брик?" - страдальческая участь Маяковского не давала Лёше покоя. - "Ведь задушит её, как мавр Дездемону. Или наоборот. Такие люди, как Леонид Абрамович, ярко светят, но мало живут" - сделал он финальное умозаключение.