Умереть счастливым

Отложила шприц и пакетик с ампулами, направилась в прихожую, достала из сумки виноград, молча постояла, а потом отправилась в кухню и стала ополаскивать виноград из чайника кипяченой водой. Ей послышалось, что он что-то сказал.

– Что? – переспросила она и высунула голову из кухни.

Голос у него был слабый, и она не расслышала, что он сказал.

– Купила виноград? Зачем? – повторил он. – Дорого!

Она поставила перед ним тарелку с виноградом.

– Ерунда! – сказала она. – Сегодня гуляем! Они берут сразу несколько картин. Завтра придут с деньгами!

– Я же говорил! – Больной даже чуть порозовел. – Там же люди все-таки имеют дело с искусством. Они поняли, как я использую перспективу? Нарезаю пространство ломтиками, как батон колбасы, а потом вынимаю ломтики там, где мне надо.

– Насчет колбасы они поняли. – Женщина стала кормить его с руки, отщипывая виноградины от грозди и отправляя ему в рот.

– Виноградную косточку в теплую землю зарою… И друзей созову… – попытался продекламировать он, но остановился из-за одышки.

– По такому случаю… Обязательно! – сказала она.

Он раздавил во рту виноградину.

– Без косточек… – сказал он.

Скривился от боли и отставил тарелку. На лбу у него опять выступила испарина.

– Это киш-миш, – сказала она. – Он без косточек, – сказала она.

От боли у него побелели даже глаза. Сегодня они очень запоздали с уколом.

– Сейчас! – сказала она. – Потерпи! Сейчас…

Она поднялась, хотела было пойти вымыть руки, но потом торопливо стала отламывать кончики ампул так, как есть. Она набирала шприц, чувствуя спиной, как ему больно.

– Сейчас, сейчас, – сказала она. – Давай будем ложиться.

Высоко держа набранный шприц в одной руке, она помогла ему перебраться из кресла в постель. Она не забыла протереть место укола спиртом.

– Вот так, – сказала она, с трудом набрала складку на предплечье, где остались только кожа и кости, и воткнула иглу в самое основание кожной складки.

– Постой, – попросил он. – Давай поговорим о смысле жизни!

– С чего это ты? – сказала она. – У нас еще будет для этого полно времени. Спи! – сказала она.

Она нажала на поршень. Бесцветная жидкость медленно уходила из шприца. Веки у него, подрагивая, опускались. Вздох облегчения, как всегда, – и он заснул прямо на игле. Она не отпускала его руку до тех пор, пока рука не похолодела. Потом поцеловала холодную руку, встала и погладила его по голове. Как ребенка. Она набрала в шприц достаточно, чтобы умереть счастливым.