Сказки пещерных людей – 2

Встали братья над дыркой, а прыгать боязно — лава горячая внизу так и клокочет. Стояли, стояли, а ямный их возьми да подтолкни в спину.

Не успели братья глаза от страха закрыть, как очутились в другой пещере. Кругом ямные стоят и говорят:

— Добро пожаловать, гости дорогие. Живите у нас, только не делайте того, чего вам на том краю велели не делать. Верхний мир над нами хорош, Огненной Землёй зовётся — торф на горах да лёд до самого моря, пингвин да попугай на одном камне сидят, а весь огонь тут у нас.

И зажили братья у ямных, что под Огненной Землёй.

Неделю живут, другую живут. Ямные их по пещерам своим поводили, про грибы рассказали, стали учить, как пещеру сквозь камень разглядеть, да того братья не поняли — ямным отродясь дано, а другому чтобы понять, надо вроде как заново родиться. Можно, да сложно.

И вот однажды зовёт к себе братьев правитель всех огнеземельских ямных и говорит им:

— Долго вы у нас живёте, верхние люди, даром грибы едите. У вас самих же и сказывают: лишний рот как пуля в спину. Сослужите мне службу, а я вас за это награжу, любых самоцветов дам, каких ни пожелаете. А не сослужите — отправлю вас туда, откуда пришли, будете там свои грибы кушать, а наши нам останутся, да ещё за две недели будете нам должны. А уж долги мы взыскать завсегда сумеем.

— А чего ж не сослужить-то? — братья отвечают.

— Ну так слушайте, в чём служба ваша будет, — правитель им говорит, — Живёт где-то на Огненной Земле последняя змея. Всех змей ямные повывели, даже и у верхних спроси — едва вспомнят, чтобы змеи тут были, а эта схоронилась от нас и носу не кажет. Примета у неё такая: змеи тепло любят, а эта одна осталась, потому тепло сама из себя производит. Вы её найдите, как найдёте — убейте, зубы ядовитые вырвите и мне принесите. Только верхним мужикам об этом не сказывайте, а то будет вам беда.

Снарядились братья-спелеологи, взяли у ямных снаряды против змей — и наверх полезли. День лезут, два лезут — пещера-то, знать, глубокая.

Долго ли, коротко ли, вышли братья наверх, на Огненную Землю. Глядь — кругом горы гранитные в тумане, с гор ледники в тумане свешиваются, воздух весь сырой да туманный, лютый ветер дует, а тумана не сдувает.

Горячий брат и говорит спокойному:

— Туман туманом, а только опять я никак не пойму: горы гранитные, как под ними пещера может быть? Не должно тут пещер быть, и ямных быть не должно.

Спокойный отвечает:

— А ты, знать, и забыл, что мы сказочные герои? Нам ещё и не такое встретиться может. Во взаправдошной жизни, может, ямные только в других местах и обитают, а нам по сказке они тут положены, и пещера тут положена.

На том и порешили. Порешили — и последнюю змею искать отправились. Ищут, ищут, а найти не могут.

Долго ли, коротко ли, видят братья — навстречу им мужичок идёт, сам из себя вроде индеец, на теле из одежды только плащ, сам весь краской расписан. Спрашивают братья у мужичка:

— А что, мил человек, не знаешь ли ты, где нам последнюю змею найти?

Мужичок им и говорит:

— А на что вам последняя змея? Не ямным ли службу служите?

— Им самым, — братья отвечают.

— Тогда выслушайте меня да поступайте, как знаете, — мужичок им говорит, — Сказывают у нас в племени, что было в прежние времена на Огненной Земле много змей. Воздух у нас тут кислый, оттого рос у змей на зубах зубной камень. И повелось тогда у нас да у ямных: кто больше того зубного камня соберёт, тот и жить на всей Огненной Земле будет, и вверху, и внизу. Собирали-собирали, собрали поровну, а змеи-то и повывелись. Одна только где-то схоронилась. Ни мы, ни ямные найти её не смогли. Родичи наши с горя забрали весь зубной камень, что предки их набирали, да на остров Пасхи уплыли, поставили там из того камня больших истуканов. А ямные из того зубного камня, что собрать успели, сложили у себя в ямах Парниковую Камень, только верхушку не положили. И есть у них будто бы поверье тайное: как верхушку Парниковой Камени положат, так и выйдут из ям, заживут наверху, а нас к родичам нашим на остров Пасхи выгонят. Так что поступайте, как знаете, а только вот ещё что знайте: коли вы последней змеи зубы ямным отнесёте, мы вас убьём и съедим, хоть с острова Пасхи достанем.

Попрощались братья с мужичком, сами на тропинку сели да думу думают. И такая у них дума, что как ни поверни, всё беда выйдет. Принесут ямным зубы — огнеземельские их убьют да съедят, не принесут — ямные с них долги взыщут, а уж коли Парниковый Камень не найдут — тут всей земле-матушке конец настанет, одни пингвины да рыба останутся, да ещё корм для рыбы.

Тут спокойный брат и говорит горячему:

— Нам теперь ямным служить нельзя, надо у них Парниковый Камень отнимать. Коль за то, что службу им не сослужили, долги взыщут, так долги можно и отдать, а всё-таки живому остаться.

А горячий и отвечает:

— Не слушал ты меня, брат, всё рукой махал, а я тебе теперь так скажу: много нам всякого про Парниковый Камень говорили, одни так, другие эдак. Отчего мы теперь здешнему мужику верить должны? Убить-то его родня нас убьёт, съесть — съест, да только не за Парниковый Камень, а за зубы змеиные. Думается мне: надо нам сейчас всю службу нашу бросить да о Парниковом Камне вспомнить, что он есть такое, подумать.

— Ну коли так, давай об этом думать, — спокойный брат говорит.

Горячий брат на это так сказывает:

— Отец нам что говорил? Что коли Парниковый Камень из-под земли не вынуть, холодно будет. Стало быть, от Камня этого должно быть жарко, а жара и стужа друг дружку изничтожат. Так, что ли?

— Ну, так, — спокойный брат соглашается.

Горячий брат дальше сказывает:

— Старый спелеолог что нам говорил? Что у шахтёров чему-нибудь да научимся. Чему мы у них научились? Да тому научились, что всякий, кто нам про Парниковый Камень говорит, может быть не в своём уме, а значит, и верить ему не след. Так, что ли?

— Ну, вроде, так, — спокойный брат соглашается.

Горячий брат дальше сказывает:

— А своей головой я так думаю: коли двое сумасшедших одно и то же говорят, так это может оказаться и правдой, а коли трое — правда истинная. Вот и давай искать, что нам одинаково сказали.

— А давай, — спокойный брат соглашается.

Искали они вдвоём, искали — и вот чего доискались. Двое им Парниковый Камень женским родом называли — шахтёр старый, полоумный, да индеец. Двое, вроде, говорили, что жаркий он, — шахтёр старый, полоумный, да жена шахтёрская. А больше никто им ничего одинаково и не говорил.

Спокойный брат горячему и говорит:

— Придётся нам, видать, самим додумывать, чего другие не сказали.

Горячий спокойному:

— А чего нам другие-то не сказали?

Спокойный горячему:

— Да вот ямные, к примеру, ничего не сказали, да и нам самим говорить запретили.

А горячий спокойному:

— Да, и тот ямный, что на Урале нам повстречался, сказывал: в таких делах надобно молчать да глазами смотреть.

И спокойный горячему:

— Али что прозрачное в тумане дум наших есть, что как непрозрачное увидеть можем? Не понимаю.

А горячий спокойному:

— Давай-ка, брат, вспомним лучше, что мы такого у ямных глазами видели.

Стали вспоминать. Много чего вспомнили — и грибы, и лаву, и колонны, и плошки, и столы да стулья каменные. Самоцветы тоже вспомнили. А на что думать — непонятно.

Подумали-подумали да и решили: надо им последнюю змею найти. Убивать её незачем, а про Парниковый Камень спросить — отчего нет?

Долго ли, коротко ли идут братья — вдруг горячий у спокойного и спрашивает:

— А скажи, брат, из чего истуканы острова Пасхи сделаны?

— Да вроде из туфа вулканического, — спокойный отвечает.

Идут братья дальше. Долго ли, коротко ли идут — вдруг горячий у спокойного снова спрашивает:

— А скажи, брат, что те за газы парниковые, от которых на всей Земле жарко станет?

— Да вроде пар водяной да газ углекислый, — спокойный отвечает.

Идут братья дальше. Идут-идут, глядь — вулкан перед ними стоит, с верхушки дым валит да лава змейкой огненной стекает.