Упреждение

– Мужики! Я лечу с вами, потому что мы, десантники, своих не бросаем, и вы должны знать, что ваш командир никогда вас не бросит, чего бы это ему ни стоило. Вам ясно?

Панорама на десантников. Сто двадцать десантников громко:

– Ясно, товарищ генерал!

Генерал:

– По машинам!

Кадр № 5. Три десантных Ми-68 поднимаются в ночное небо. Музыка.

Кадр № 6. В салоне одного из Ми-68. Сорок десантников сидят четырьмя рядами, панорама по их лицам… Музыка напряжения.

Кадр № 7. Карта Киевской и Житомирской областей. Пунктир движется по маршруту полета вертолетов – сначала на север от Гостомеля к белорусской границе, затем круто на запад вдоль границы с Белоруссией и еще один поворот на юг, прямо к Полесью в Житомирской области. Тревожная музыка.

Кадр № 8. В ночной темноте вертолеты снижаются…

Кадр № 9. Кабина вертолета. Пилот включает аппаратуру подавления местной радиосвязи и Интернета…

Голос за кадром: Подавив местную радиосвязь и Интернет, десантники высаживаются на окраине села Верпы…

Кадр № 10. Вертолет садится, из него по откидному трапу выскакивают первые двадцать десантников и скрываются в темноте… Вертолет чуть поднимается и на бреющем полете летит дальше… Тревожная музыка…

Кадр № 11. Вертолет садится у соседнего села, из него по откидному трапу выскакивают еще двадцать десантников и бегут в темноте к ближайшим хатам… Камера бежит вместе с ними… Учащенное дыхание бегущих… Тревожная музыка…

Кадр № 12. Из хаты выскакивает мужик в нижнем белье и с карабином в руках…

Кадр № 13. Лазерный луч ослепляет мужика… Фигура десантника набрасывается на него, выбивает карабин, валит на землю, связывает руки за спиной и тащит к центру села…

Кадр № 14. То же самое происходит у другой хаты… третьей… Из этих хат выскакивают женщины, бегут за десантниками и своими связанными мужиками, кричат:

– Шо вы робите? Куды вы их?..

Кадр № 15. Зависший над селом вертолет включает прожектор. Яркий сноп света освещает центр села, где в окружении десантников стоит десяток связанных украинских мужиков и орущие женщины.

Генерал Рудняк в мегафон:

– Тихо! Внимание, бабы! Мы ничего им не зробим. Мы их отпустим, якшо вы отдадите нам наших хлопцив-десантников. Понятно? Це мий ультиматум: или мы зараз увезем в полон ваших мужиков, или вы отдаете нам наших пленных десантников. Я даю вам одну хвылыну. Якшо через хвылыну не буде моих парней, сажаю ваших мужиков у вертушку и везу у Россию. Усе! Время пошло!

Кадр № 16. Бабы бросаются куда-то в темноту и через несколько секунд тащат двух полуголых и обросших пленных, у пленных кандалы на ногах…

Кадр № 17. Генерал Рудняк бабам:

– Це не уси! Мени треба шесть!

Бабы:

– Ни! У нас тильки два! Бильше нема!

Рудняк:

– А где еще?

Бабы:

– Та у сосидей шукайте!

Рудняк в рацию:

– Я первый! Я первый! Второй, сколько у тебя? Понял. Третий, сколько у тебя? Понял. (Своим десантникам.) Все есть. (В рацию.) Вертушкам садиться!

Кадр № 18. Вертолет садится, десантники несут к нему двух своих товарищей в кандалах… На ходу кутают в свои камуфляжные робы…

Кадр № 19. Три вертолета поднимаются в ночное небо и растворяются в нем… Победная музыка…

Кадр № 20. Гостомель, аэропорт, раннее утро. Три вертолета садятся… Весь состав 62-й парашютно-десантной дивизии встречает бывших пленных и их освободителей… десантники обнимают освобожденных и несут их на руках… кричат: «Качать генерала!»…

Голос за кадром: Сегодня все шестеро наших десантников вернулись в свою дивизию…

Титр:

«Производство Киевской телестудии “1+1”.

Оператор и режиссер Антон Пашин».

Вот такой сюжет был показан 27 сентября 2024 года в утренней программе новостей Первого российского канала.

Мне остается добавить, что в числе шестерых освобожденных был, слава богу, мой сын Игорь.

12

«Ах, страшная страна Украина!» – писал мой любимый Михаил Булгаков в своей «Белой гвардии». Глядя на своего сына и его пятерых товарищей по плену в Полесье, я могу повторить эти слова. Нет, они ничего не рассказывали. Нестриженые, обросшие бородами и худые донельзя, просто скелеты с гниющими кровавыми ранами на ногах (в дивизии им сбили кандалы), они угрюмо молчали и когда их осматривал дивизионный врач… и когда их брили и стригли после душа… и когда в санчасти отпаивали куриным бульоном… и когда я сказал своему Игорю:

– Ну, ты навоевался?

Тут в санчасть зашел генерал Рудняк.

– Меня срочно вызывают в Киев, в штаб армии. Разнос будет страшный! – сказал он мне и улыбнулся: – Но твой сюжет, похоже, сработал – мне уже звонили от самого Эрнста, просят интервью, потому что страна требует наградить всех участников операции. Мы провели ее без единого выстрела!

Назавтра, 29 сентября, 62-я десантная дивизия имени Государственной думы в полном составе и под руководством генерала Рудняка покинула Гостомель и улетела в Красноярск. А шестеро освобожденных, включая моего сына, были в сопровождении врача спецрейсом отправлены под Москву, в Черноголовку, в Центральный реабилитационный центр Министерства обороны РФ.

13

Новости с Дальнего Востока шли самые противоречивые. То сообщали, что китайцы под видом учений уже собрали у нашей границы восемнадцать танковых и десантных дивизий, то передавали заявление «Газпрома», что в случае нарушения китайцами нашей границы мы немедленно отключим газопровод «Сила России», и весь север Китая останется без газа как раз перед наступлением зимних холодов.

На Украине тоже не было спокойствия – ежедневно в провинции, а то и в самом Киеве партизаны и подпольщики устраивали диверсии, поджигали военные склады, взрывали административные здания и убивали наших офицеров и своих коллаборационистов.

В этой обстановке нервозности и постоянного напряжения мы на своем телевидении днем по-прежнему лепили умиротворяющие телепрограммы со старыми советскими комедиями и мелодрамами вроде «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби», а по вечерам монтировали свой документальный шедевр «2024». Только не спешите обвинять меня в хвастовстве. Архивного драматического и даже трагического киноматериала было такое количество, что даже самый тупой и бесстрастный робот всё равно смонтировал бы потрясающий душу шедевр, и зачастую мы часами спорили: включать или не включать те или другие кровавые кадры, или как смягчить впечатление от тех или иных убийственных эпизодов.

И вот в один из вечеров, как раз в разгар наших споров у меня на столе зазвонил рабочий телефон. Не ожидая ничего экстраординарного, я ответил:

– Алло, майор Пашин.

– Салам! – сказал знакомый голос. – Чем занимаешься?

– Тимур? Ты здесь? В Киеве?

– Нет. Я, слава Аллаху, у себя в кабинете. Мне только что мой ассистент по кинохронике принес твой сюжет про спасение русских пленных. Так я тебя нашел. Паздравляю – ты теперь президент киевского телевидения! Но у меня к тебе дело. Очень важное.

– Слушаю…

– Твой друг развязал.

– В каком смысле?

– Ну, в каком? – Голос Тимура стал раздраженным, все-таки минута этого разговора стоила ему десять тысяч долларов. – В каком завязал, в таком и развязал! Третий раз после запоя под капельницей лежит. Не знаю, что делать.

– А он уже смонтировал фильм для Сафонова?

– Нет! Говорит, без тебя ничего не может, и потому запил. А тебя даже в Интернете нет…

И я тут же понял подоплеку этого звонка. Серега из оператора стал режиссером, но без сценария никакой режиссер работать не может, и Серега сорвался, ушел в запой, а Закоев приказал своим ассистентам искать меня там, где он и Акимов меня оставили, – в 2024-м. Мой сюжет по Первому каналу об операции в Полесье вывел их на меня. Я усмехнулся и сказал в телефон: