Думай, что говоришь

К «группе удовольствия» Суслика относятся односложные слова с гласными Я и Ю в открытом слоге. Согласные В, Д, М, Н, С предпочтительнее сочетаются с Я; согласные Б, З, Л, Т — с Ю. Противоположные сочетания оказались неустойчивыми и дают флуктуацию, хотя и на очень отдалённом шаге: в районе 25000-го. Эта флуктуация стабилизирует режим путём замены гласной, например: ВЮ → ВЯ, ТЯ → ТЮ и проч.

Слова, составленные из элементов «группы удовольствия» — будь то односложные с закрытым слогом или двусложные, — дают обычные «твёрдые» флуктуации. Интересно отметить, что в этих флуктуациях всегда участвует согласная, закрывающая слог. Кроме того, матожидание флуктуации несколько сдвинуто к началу траектории. Например, слово «тюня» давало такие результаты (1976 год):

Таблица 2

В 1983 году мне наконец удалось встретиться с Сусликом. К этому времени у меня была готова новая программа экспериментов, с которой я и обратился к нему. Эта программа предусматривала детальное исследование повторных флуктуаций, то есть таких, которые происходят при продлении стационарного режима за первую флуктуацию. Я надеялся найти корреляции между повторными флуктуациями и с их помощью прояснить вопрос о «памяти» Суслика. Начиная с 1976 года Гассенди и Томако, имея в виду ту же цель, что и я, искали корреляции между первыми флуктуациями в «соседних» режимах — и не нашли. Кроме того, они установили, что если за первой флуктуацией продлять режим с помощью прежнего ведущего слова, то Суслик воспринимает это как новую последовательность и повторные флуктуации по своим вероятностным характеристикам ничем не отличаются от первой. Моя идея заключалась в том, чтобы продлять режим при помощи слова, данного Сусликом в первой флуктуации, таким образом, мы, сами коррелируя, можем как бы «навести» Суслика на ответную корреляцию. Результаты этих экспериментов оказались поразительными. Уже первая последовательность, начатая мною со слова «слон», имела такой вид:

СЛОН → слонь → слёнь → сьлёнь → … → сьлёнь → НЭК (2725 шаг) → нек → некь → … → некь → КЫ (3919 шаг) → ки → … → ки → АК (4566 шаг) → акь → юкь → … → юкь → КЫХ (4987 шаг) → ких → кихь → … → кихь → ХОД (5152 шаг) → хёд → хёдь → … → хёдь → ДЫГ (5211 шаг) → диг → дигь → … → дигь → НОГ (5230 шаг) → нёг → нёгь → … → нёгь → ЫН (5236 шаг) → ынь → инь → НА → ня → ня → НЭТ → нет → неть → ТО

Как видим, интервал между флуктуациями быстро сокращается — каждый раз примерно вдвое, так что под конец Суслик уже даёт новое слово сразу же, как только исчерпаны все искажения предыдущего. Даже слово НЯ, принадлежащее к «группе удовольствия», задержало его лишь на один шаг! Интересно также, что Суслик как будто стремится разнообразить последовательность за счёт введения новых согласных: всякий раз, как в предыдущей флуктуации появилась новая согласная, он в следующей использует именно её. Ни о какой стационарности уже и речи не может быть в этой части режима, которую я назвал «игровой областью». Здесь возникло даже явление, которое не наблюдалось раньше никогда, а именно: сокращение времени реакции (до о,8–0,9 сек) и нестабильность этого времени (в некоторых случаях оно достигало 0,55 сек).

Впечатление сознательной игры — полное. —

(На чём мы остановились?)

— ТО, — говорю я.

— Тё, — говорит Суслик.

— Тё, — повторяю я.

— ТЫБ!

— Ну, тыб…

— Тиб…тибь, — пищит Суслик.

— Тиб…тибь, — я за ним.

— БЭ!

— Бэ, так бэ, — думаю.

— Бее, — возражает Суслик.

— Бее, — соглашаюсь… (А попробуй возрази, если идёт шестая тысяча, — и вдруг всё начинать заново…)

— Бюю… —

— Бюю…

— БОД!

— Бод? — недоумеваю я.

— Бодь…бёдь…

— Да, конечно: бодь, бёдь…

— ДА!

— ДА?

— Дя.

— Дя…

— Дя.

— Дя?

— Дя!

(Понравилось… Ничего, скоро опять надоест.)

Мясо

Медведь никогда не ест свежее мясо. Он его закапывает куда-нибудь в мох, забрасывает сверху ветками, сучьями — чтобы оно немножко тронулось. Потом достаёт и ест.

Так было один раз с Сергеем. Когда он пошёл в лес и столкнулся нос к носу с огромным медведем, он так испугался, что забыл про ружьё: он вдруг вообразил, что забыл ружьё дома. Тогда он бросился на землю и прикинулся мёртвым: задержал дыхание. Медведь наклонился над ним и стал слушать, сначала одним ухом, потом другим. Долго слушал. Сергей не дышал. Потом медведь схватил его зубами за куртку и потащил. Сергей глядел одним глазом. «Куда он тащит?..к болоту?..только бы не в воду!., я же утону!» — думал Сергей. Но медведь не дошёл до воды, а разрыл место на берегу и стал прятать Сергея. Прикрыв мхом, он натаскал валежника и набросал сверху. Но не плотно: Сергею было видно сквозь ветки. Медведь отошёл в сторону и долго наблюдал за кучей. Ушёл, потом вернулся. Сергей продолжал лежать, он знал, что медведь будет возвращаться ещё несколько раз. Так и было. Наконец Сергей решился вылезти. В это время уже смеркалось, и он не пошёл домой, боясь столкнуться с медведем, а решил залезть на дерево и дождаться утра. Но медведь опять вернулся. Он сразу увидел, что куча разворочена. Подошёл, обнюхал это место и, убедившись, что Сергея там нет, уселся рядом и стал бить себя передними лапами по голове. Сергей глядел с дерева. Медведь не стал его искать: ушёл и больше не возвращался.

Вскоре Сергей захотел есть. В полевой сумке у него были пироги с мясом. Он их достал и все съел. Луна взошла и показалась между деревьями. На болоте что-то заскрипело. Сергей выпил чай из жестяной фляги, но не напился. К тому же настала пора ему справить нужду крупного калибра. Но слезть он боялся. Сова запричитала, застонала, заохала. Сергей, держась рукой за ствол сосны, встал ногами на ветку, а левой рукой приспустил брюки с трусами и присел. Вскоре он захотел закурить. Но папиросы были в сумке. Спички были в кармане спущенных брюк, и он не мог туда рукой залезть. К его досаде, и никакого клочка газеты у него не нашлось. Достав папиросу, Сергей кое-как достал и спички. Но спички отсырели. Он обхватил ствол локтем, чтобы освободились пальцы правой руки, и, держа в них коробок, левой чиркал. Конечно, ни одна спичка не зажглась. Так он и не закурил. А комары между тем уже донимали его сзади. «Эти ждать не будут, сожрут, — подумал Сергей, натягивая брюки, — это всегда так: если не закуришь, то от них пощады не жди, — такие наянные…» Сергей совсем продрог, но тем не менее — из-за того что не удалось покурить, — он чуть было не заснул и не свалился с ветки.

Придя домой утром, Сергей сказал жене: «Что же ты, старуха, наклала мне с собой всяких пирогов, а ружьё дать позабыла? — Я чуть не погиб». — «Что ты, Серёженька, — возразила она, — ружьё ты брал». — «Быть того не может». — «Нет, брал». — Сергей оглядел избу и убедился, что ружья нет. Тогда на другой день он пошёл на место, где встретил медведя, и увидел ружьё, валяющееся в траве. «Ах, вот что! — подумал Сергей со злобой. — Это значит, я так напугался, что забыл начисто про ружьё! Но тогда погоди же, я тебе устрою!»

После этого Сергей несколько дней обходил лес по местам этого медведя. Наконец он увидел его. Из огромного разрытого муравейника торчала только задница медведя: он поедал муравьиные яйца. Сергей отыскал толстую палку и, собрав все силы, какие у него были, ударил медведя по заднице. Медведь выскочил из муравейника, заревел и в ужасе бросился бежать. Сергей шёл следом. Он видел, что медведь всё на своём пути обрызгивает кровавым поносом. Но не пройдя и метров трёхсот, Сергей увидел лежащего медведя: тот издох.