Солнца двух миров (СИ)

Файрена выбросило из видения Равнин, раздавленного слишком большой концентрацией силы, и отбросило в другое видение, заполненное пламенем. Он ощущал языки огня на своей коже и грелся ими несколько неторопливых мгновений, прежде чем узнал новую сущность Рины в охватившем его жаре. Она не чувствовала его присутствия, она горела, пылала, плавилась и плавила всё вокруг, довольная рождаемым адским пеклом. Сквозь огонь Файрен увидел, наконец, Лаинь, и черты её были искажены в пламени, смазаны. Её образ терялся в призвуке чужой силы, с которой Файрен соприкоснулся несколько мгновений назад и которую не смог постичь. Её образ растекался, ширился, заполняя собой всё сущее, и пламя огненного духа гасло вместо того, чтобы согреть.

Стряхнув с себя давящую картину, Файрен бросился в коридор между видениями, чтобы вырваться, проснуться, но свернул на полпути, - он же должен найти Лаинь, не время возвращаться в реальность. Используя технику концентрации на временных потоках, с которой он недавно познакомился, Файрен принялся искать настоящее, не посягая на будущее. Техника была нацелена на то, чтобы отличить видения того, что происходит сейчас, от грёз о том, что только может случиться. К удаче провидца, ему удалось увидеть Лаинь, сидящей напротив стены, отражающей, как огромное окно, какие-то события, за которыми девушка с интересом наблюдала. Файрен вслушался в ощущения, исходящие от Лаинь, пригляделся к окружающим предметам, прислушался к тому, что говорили ему об её координатах детали видения, а затем вернулся.

- Где она? - настойчиво спрашивал Цвер, не обращая внимания на всё ещё блуждающий взгляд Файрена и его колеблющуюся ауру.

- Она... заперта, - ответил Файрен, с трудом складывая слова и заставляя речевой аппарат слушаться, хотя он казался совсем неприспособленным для того, чтобы говорить.

Цвер напоминал хищника, готового броситься в атаку, найти, освободить, наказать виновных. Файрен уловил его состояние и покачал головой, не соглашаясь.

- Она в порядке, Цвер. И нам не добраться до неё.

- То, что заперто, можно отпереть, - констатировал Цвер.

- Ей грустно, и она скучает по нам. Особенно по тебе, - улыбнулся провидец. - Но, знаешь, Цвер. Она в безопасности сейчас. В такой глубокой и правильной безопасности, что я не уверен, что стоит её касаться.

- Что ты имеешь в виду?

- Не знаю точно.

Файрен попытался рассказать Цверу о двух первых видениях, в которые он попал прежде, чем стал открывать для себя настоящее, но понял, что ему не хватает ни слов, ни возможностей невербальной передачи информации, чтобы объяснить то, что он видел. Он коснулся Цвера ментально, транслируя ему своё восприятие видений, скованный неполнотой контакта, который не может быть полным, если принимающая сторона не является провидцем.

- Ты считаешь, что Лаинь что-то угрожает и что там, где она сейчас, она защищена от этого, - понял Цвер. - Но мы не можем просто оставить всё как есть!

- Может быть, это было бы лучшей линией поведения сейчас, - настаивал Файрен.

- Подскажи мне, как найти её.

- Не могу. Я не знаю, где это место.

Убежище Лаинь было защищено гораздо лучше, чем Цвер мог себе представить. Силы провидца, куда более опытного, чем Файрен, не хватило бы, чтобы пробиться через барьеры. Разглядеть её он смог только благодаря их близости и мыслям друг о друге. Но эта близость никак не могла указать ему координат.

Оставив надежду на помощь провидца, Цвер отправился к Уэтеру. Он в достаточной степени проявил себя среди "воинов апокалипсиса", чтобы быть вправе попросить помощи и совета в личном деле у своего предводителя. Штаб, где Цвер рассчитывал найти Уэтера, внезапно встретил юношу нелепым гвалтом, смехом и бардаком.

- Мы тут празднуем всё на свете, - сообщил ему явно тронутый каким-то психоактивным расслабляющим заклятьем Верл. - Присоединяйся, - кивнул он на танцующих посреди комнаты весьма приветливо обнажённых эсвинок.

Цвер не стал уточнять, чему именно посвящено празднование. Добрые вести приходили с фронтов, - перевес в войне Шоистрией наконец склонился на сторону Мейсарала, которому заключившие мир и заканчивающие решать свои проблемы со взаимными претензиями Эсвейн и Феора предложили негласную и неофициальную поддержку. Добрые вести летели из мест затянутых, залеченных ран мироздания. Что бы ни случилось, поучаствовать в празднике - не стоящая особого внимания цель, когда есть дела поважнее. Уэтера он нашёл хмурым и сосредоточенным на какой-то беседе по мыслесвязи.

- Цвер, - наконец заметил его лидер. - Хорошо, что ты пришёл. Пока остальные поглощены празднованием близкой победы, я получил тревожную весть. Нужно немедленно отправиться на Равнины Ветра. Похоже, там нас ждёт разлом, превосходящий всё, с чем мы имели дело до этого, поэтому мне придётся бросить туда все силы. Оставляю тебе координаты для встречи с Туэгри и Удраном, остальные группы присоединятся позже.

- Хорошо, шеф. Когда мы вернёмся, я рассчитываю на вашу помощь в одном деле.

Уэтер кивнул и погрузился в ещё одну мысленную беседу, - принял к сведению или отмахнулся?

Совсем недавно, приняв участие в переписывании времени, он был уверен, что выполнил свою миссию, и соратники, которых он сплотил вокруг себя, пригодятся ему для политического продвижения и прихода к власти, потому что мирное время приходит на смену войне, и можно заняться тем, чтобы обустроиться самому, раз двум мирам больше ничего не угрожает, и они не нуждаются в спасении. Он даже позволил своим "воинам апокалипсиса" поверить в победу над ним и превратить их деловые сходки в весёлое совместное времяпровождение. Но постепенно, выслушивая привычные сводки информации о том, что в двух мирах идёт не так, Уэтер пришёл к осознанию, что перевод стрелок часов изменил очень немногое. Предположение о том, что ткань мира расшатывают шоистрийские некроманты, не была в корне неверной, но и не давала полной картины. Впору было погрузиться в отчаянье от собственной непредусмотрительности - Часы Судьбы растаяли в руках Крода мгновение спустя после перевода их стрелок, и на новое их появление не стоило рассчитывать раньше, чем пройдёт несколько веков. Но Уэтер не собирался сдаваться, всё ещё располагая неплохими ресурсами для борьбы. Поэтому, получив информацию о том, что ткань мироздания нуждается в заплате на территории заповедных равнин, он немедленно принялся стягивать туда своих "воинов".

- Знаешь, есть легенда, что у создавшего наши миры Ветра был друг, который пришёл кроить реальность вместе с ним. Но ему не по душе были метания Ветра, выдувающего Феос, и он отвернулся, чтобы посмотреть на звёзды, и забыл обо всех планах.

- А когда вспомнил?

- Не вспоминал долго, несколько отмеренных вечностей. А Ветер так старался привлечь его внимание, что построил Циас, в надежде, что такой подарок придётся другу по вкусу.

- Ему понравилось?

- Никто не знает. Может быть, он до сих пор смотрит на звёзды. Ты могла бы так же.

Лаинь покачала головой. Она любила смотреть на звёзды или влюбляться в небо, но никогда не забывала о тех, кто дорог, о тех, кто рядом.

Тераэс гладил её волосы, а она грустно покорялась ласке, склонив голову ему на грудь. Болезненно, тоскливо, надломанно, непринятая нежность таяла на кончиках пальцев.

- Почему Вы не отпустите меня, милорд? Я - Ваша бабочка, приколотая булавкой? Чтобы не взмахнуть крыльями.

- Ты - бабочка, которая хочет лететь на пламя и ненавидит сеть, не пускающую её сгореть.

Лаинь закрыла глаза.

Цвер рад был новой встрече на задании с Туэгри и с интересом продумывал, как сложится их взаимодействие с Удраном, боевым магом, специализирующимся на магии электричества, занимавшимся в мирной своей жизни бизнесом, связанным с продажей автомобилей, а в военное время призванный под флаги Мейсарала на сражения. Они ступили на Равнины Ветра и направились исследовать волнения, которые были обнаружены неподалёку от Дома Ветра. Оседлав непослушные вихри, "воины" полетели над холмами, чутко прислушиваясь к тому, как звучат тона Ветра и о чём он поёт. Казалось, что в его мелодию вкрадывались тут и там фальшивые дребезжащие ноты, но искажения оставались неопределяемыми. Туэгри вырисовывала базовые защитные барьеры.