Рубашка

– Это просто! Узнать, где у тебя объекты и сколько их – проще пареной репы. Заехать на один, другой, третий…

– У меня их два…

– Тем более!.. И что значит: «Кто я такой?» Конечно, ты не враг государства и не украл деньги мафии. Если бы ты это сделал, тебя искали бы по-другому. Ты бы этого не заметил. А тут ездят на одной и той же машине и сильно не скрываются. На то, что тебя пугают, тоже не похоже. Скорее ревнивый муж.

– Она не замужем…

– Значит мужик… Какой-то мужик. Всё просто! А вот чей мужик, этого я знать не могу.

То, что говорил Макс, было логично, но странно. Мы встречались всего четыре раза. Всегда… в какое-то дневное время… В общем, не поздно и неподолгу. Может быть, Она сказала про меня… Но вряд ли. Она не стала бы сообщать моё имя, мой адрес и место работы. Если бы Она так поступила, то, наверняка, предупредила бы меня. Я поделился с Максом своими сомнениями, но признал, что его гипотеза самая продуктивная. Не зря, как только я увидел этот Мерседес, я сразу встревожился именно за Неё.

– Разберёмся, Саня! Всё хорошо! Мы сидим с тобой в модном месте, среди известных артисток, пьём! А он там курит в машине. Так ему и надо! Ему хуже, чем нам. Не бойся, сегодня всё выясним, ещё и повеселимся. Какой ты молодец! Конечно!! Модный человек, успешный, и ещё так влюбился, что за ним следят! Это супер!

– Макс, а Ей всё это ничем не угрожает?

Макс скривил губы, прищурился и подумал секунд пятнадцать.

– Да вряд ли, – наконец сказал он. – Если бы она знала или чувствовала что-то подобное, она бы предупредила тебя, ты сам сказал. И ты бы что-то уже почувствовал, если бы что-то было не так. – Макс прищурился и заулыбался. – А ты здорово влюбился, Саня! Расскажи про неё. Знаешь, как мне интересно!

– Ма-а-кс! Я ещё выпью и расскажу, а сейчас…

– Да перестань ты! Мне она сама не сильно-то интересна. Мне она заочно не очень-то нравится. Я с ней знакомиться, ну-у, фактически знакомиться, вообще не хочу. Я её твоими глазами увидеть-то не смогу. Ну что?! Увижу женщину, от которой моего друга трясёт, из-за которой он мучается. Зачем мне её видеть? Лучше ты мне про неё расскажи. Это интереснее. Мне ты интереснее! А та, которая тебя мучает, совершенно…

– Ты что? Мучает?! – не выдержал я. – Да ко мне никто и никогда с таким вниманием не относился. Она настоящая! Она такая настоящая…

– Саня, ты не понял меня! Настоящая, настоящая! Заладил! Мне настоящего не надо. – Макс говорил более чем серьёзно. – Я знаю, что такое «настоящее». И я про это слушать не хочу. Вот смотри… сижу я три дня назад на кухне. Ночью. Выпили за ужином немного. С мужиками выпили… Немного! Приехал домой, сижу на кухне один, пью чай, трезвею. И вдруг чувствую, неожиданно и очень сильно чувствую, что жизнь-то реальна, понимаешь! Жизнь – реальная штука! – Я редко видел Макса таким серьёзным. – То есть я сижу на кухне, пью чай. Вот кухонная мебель, плита, холодильник, окно, за окном темно, там ночь. Мне уже больше тридцати лет. Я реальный!!! Мне нужно утром, к десяти, поехать на встречу, обсудить цены на бетонные блоки. Мне их надо много, буду просить отдать мне их дешевле. Бетонные блоки, блядь! Понимаешь?! Они реальные. Не плохие, не хорошие, а реальные. А я сижу на кухне, пью чай. Пью кипячёную воду с сухими листьями… Саня, жизнь реальна! Я это понял и так… обломился!.. Потому что… Ну не ради ЭТОГО же всё?! Ты только не упрощай то, что я тебе сейчас сказал. Я сказал тебе, что жизнь реальна! Это не значит, что жизнь бессмысленна, что всё ерунда и мы занимаемся всякой фигнёй. Нет, Саня! Это слишком просто! А вот то, что жизнь реальна… РЕАЛЬНА! Это страшнее… Вот я и приехал… А у тебя тут слежка, любовь, Москва!!! Саня, ты даже не знаешь, какой ты счастливый.

– Я счастливый?! А жизнь реальна?! – Я сказал это вполне спокойным голосом. – Макс, почему это звучит у тебя, как упрёк мне? Я почему-то даже захотел тебе сначала возразить, что, дескать, я не счастливый. Почему-то если кто-то говорит, что, мол, ты счастливый, нужно обязательно оправдываться. Что нет, я не счастливый, или счастливый, но у меня на самом деле то и сё, и ещё чего-нибудь болит. А если мне ответят, что у них тоже болит, то я скажу, что у меня болит всё равно сильнее…

В этот момент нам принесли мохито. Мы чокнулись, кивнули друг другу и выпили по несколько глотков.

– Ну, продолжай… давай… – поторопил меня Макс.

– Так вот! Я не знаю, счастлив я или нет. Даже когда мне бывает очень хорошо, я же не знаю, счастье это или нет. Может быть, это оно самое и есть. Но я-то этого не знаю! Мне-то кажется, что, может быть, бывает ещё намного лучше. А так мне хорошо, но как-то конкретно.

Разве это счастье? Я не помню вообще, чтобы я был счастлив. Мне бывало очень хорошо, и даже очень, очень, очень хорошо. Но счастлив?.. Я помню, как я поступил в институт. Я сдавал экзамены, волновался, а до этого ходил в институт, смотрел, потом подавал документы и думал: «Неужели я буду студентом, таким же, как вот эти чудесные люди, которые сидят в аудиториях и курят в коридорах!» Мне не верилось! И вот я читаю свою фамилию в списке поступивших. Наступило такое облегчение! Я позвонил, обрадовал родителей, вышел из института на улицу и пошёл. Было лето, я купил мороженое. Я шёл, в моей жизни кончился большой этап. А впереди!.. Свобода, интересные дела и люди, прекрасная жизнь! Я шёл, и мне было очень-очень-очень хорошо! Но если бы я тогда мог знать, что лучше мне в жизни уже не будет, то, может быть, я тогда мог бы быть счастлив? И теперь мог бы сказать, что я знаю, как это и что это такое.

Макс слушал очень серьёзно и внимательно. Если бы не дурацкая бородка, можно было бы сказать, что он прекрасен, такое внимательное и острое было у него лицо… в этот момент… Наши сигары погасли и мы, не сговариваясь, стали их раскуривать снова.

– Макс, вот ты говоришь, что жизнь реальна? Конечно!!! Жизнь гиперреальна! Вот я влюбился, но когда я смотрю на Неё, я же вижу Её реально. Мой взгляд не замутнён, я не как в тумане. Я вижу Её реальнее, чем кто-либо. Она очень красивая! Она такая красивая, что я даже не знаю, чего я хочу. Я Её так люблю, что ничего не могу хотеть. Но я шёл на встречу с Ней в прошлый раз и думал: «Если бы можно было держать Её за руку и разговаривать с Ней – всё! Мне больше ничего не надо. Я больше ничего не хочу. Потому что, а что может быть больше, чем сидеть рядом с Ней и держать Её за руку?» И вот мы встречаемся, сидим друг напротив друга. От моих глаз до Её глаз сантиметров пятьдесят-шестьдесят, не больше. Вот Её руки на столе… Мои тоже на столе. И, вдруг, Она касается моей руки, а потом я кладу свою руку на её руку… И мы так сидим!!! Но как только это произошло, как только моя рука легла на её руку… Прямо в эту секунду мне ЭТОГО стало недостаточно. Сразу! Видишь, ни одной секунды счастья! И стало только ещё труднее и больнее…

– Это потому, что ты влюбился, Саня! По-настоящему… А я вот не влюбляюсь, Саня! Вообще!!!

Я знал Макса уже больше десяти лет. Мы познакомились, когда я уже заканчивал институт, а он учился на третьем курсе. Нет! Он учился не со мной в одном институте. Он учился вместе с моей тогда будущей, а теперь бывшей, женой. Они учились на экономическом. Он уже успел отслужить в армии, как и я. Мы подружились сразу и сильно… Макс влюблялся постоянно и совершал в связи с этим массу экстравагантных поступков, всегда талантливых.

Вдруг к нам подошёл менеджер заведения и указал на человека, который стоял у входа в зал. Он был одет в цветную кофту и джинсы, которые были заправлены в короткие зимние сапоги.

– Господа, – сказал менеджер, – у того господина, – он указал на человека в кофте, – для вас что-то есть. Он хочет вам что-то отдать. К сожалению, он так одет, что мы попросили его подождать у вхо…

– О-о-о! – неожиданно громко сказал Макс. – Ну надо же!

Макс бросился к этому человеку, подбежал к нему, радостно пожал ему руку и увёл из поля моего зрения. Через минуту он вернулся, неся в руке свой новый портфель.